Гнездо
Рассказ
Чистое, отливающее бархатисто-голубым нежным цветом небо казалось бескрайним, уходящим в высь бесконечности от мысли, что там, наверху, нет окончания известного каж-
дому небесного простора. Только закинь голову до упора, и можно часами любоваться первозданной красотой вечности, уноситься мысленно в бескрайность и неизведанность.
А мысли крутятся по орбите и твердят мне все о том же. Уходя – уходи, закрывай за собой дверь на щеколду. А закрыв ее, подумай, будешь ли возвращаться обратно и почему от кого ли от чего уходишь. Не сжигай мосты, а вдруг придется вернуться?
Разные судьбы у людей. У одних все гладко да богатенько, у других вся жизнь набекрень, по ухабам да по безденежью. И вот смотришь со стороны на эту жизненную кутерьму
и рассуждаешь: почему Всевышний сподобил и разделил людей на классы, какие-то привилегированные касты неприкасаемых.
В чем правда – истина жизни? Или сила ее и есть в правде, честности, нравственности? От истоков рождения все одинаковые, как говорится, одним миром мазаны. Но вот устье жизни у всех разное.
Как жизнь прожить?
В романе «Как закалялась сталь» советский писатель Н. Островский написал: «Жизнь прожить нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, и умирая, человек мог сказать, что он все сделал для счастья человечества».
Что необходимо, как и когда делать, чтобы счастье не обошло стороной? Этого в уставе жизни не написано, да и устав у каждого собственным пером писаный: твое место в обществе, материальный достаток. Они играют существенную роль в дальнейшем нравственном развитии личности человека.
Эти и многие другие мысли-воспоминания, рассуждения колобродили в голове живущего со своей по-прежнему любимой женщиной на окраине деревни деда Михалыча, в молодости – танкиста-дальневосточника. Был командиром танка и за успехи в боевой и политической подготовке неоднократно поощрялся командованием части. Не раз предлагали остаться на сверхсрочную службу, но прикипел Михаил душой к своей малой родине, родному краю и вернулся в совхоз. Как говорится, где родился – там и пригодился. Дом, срубленный его дедом Прокопычем, так и стоит, завершая чудесным образом улицу, перед въездом на околицу. Был срублен в вороний хвост по углам, а меж собой бревна прошиты деревянными стяжками с моховой прокладкой. Потолок, правда, невысокий из-за климатических условий, чтобы меньше тратить дров на отопление и прогрев дома. При входе в дом – высокие пороги, через которые, перешагивая, нужно было высоко поднимать ноги. Это старообрядческое строение, чтобы зимой тепло не выдувалось из дома через дверной притвор. Высокие завалинки были утеплены мхом или мелкой речной галькой.
Добротная русская печь посреди дома обогревала сразу кухню, спальню и прихожую. В зимнюю пору она служила кроватью для сна, как и полати. Забирались дед с бабкой на них, и никаких тебе проблем, особенно в зимние и осенние холода… Тепло и уютно, а главное – очень полезно для здоровья: и ревматизм подлечит, если таковой имеется, да и всякую другую хворь из организма выгонит.
По своим размерам небольшой дом состоял всего из двух комнат, но места хватало всем. Народная пословица по этому поводу была на устах людей: в тесноте, да не в обиде.
Да, умели стоить праотцы жилье. Места выбирали пригодные для ведения подворного хозяйства: скота, свиней, гусей, уток, куриц и прочего необходимого селянину для безбедного проживания.
Аккуратный двор был чисто выметен, а деревянный тротуар от калитки до крыльца добавлял уюта двору и усадьбе. По краям тротуара были выложены цветочные грядки, в которых весной распускались ранние цветы. До самой глубокой осени в ограде было цветное царство. Разноплановый цветочный запах пьянил, и хотелось остаться здесь навсегда, в этом аромате разнотравья.
Резные ставни, с особым колоритом, подчеркивали индивидуальность хозяев дома и были раскрашены в яркие цвета. Это привлекало внимание, и редко кто из проходивших или проезжающих мимо людей не останавливался, чтобы полюбоваться их красотой строения.
Особый восторг вызывало крыльцо. Специально подобранные широкие лиственные половицы приточены одна к одной, без зазора. Внутренние узоры в древесине переплетались и составляли естественный колорит красок, покрытых лаком. Перила или поручни были украшены фигурными столбиками, на которых были изображены лики зверей. Словно выставка деревянных фигур, одно загляденье. А в целом, это был гармоничный ансамбль, где каждое звено дополняло другое и слитно образовывало цельное художественное восприятие строения.
Высокий фундамент под домом был сложен из бутового камня и обмазан глиной. Там, под домом, находилась вся утварь и инструменты, как будто нулевой цикл, правда, не жилой площади, но пригодный для хранения всякой домашней утвари. Дом казался высоким, стоящим на возвышенности и как бы бросающим вызов сельчанам своей индивидуальностью.
Сидя на лавочке около калитки, дед Михалыч наблюдал за жизнью сельчан, как со смотровой площадки. Несмотря на свой почтенный возраст, дед был крепким, по сибирским меркам, ладно скроенным мужиком. Лицо обрамляла красивая седоватая борода, которая всегда была ухоженной и расчесанной, являла собой гордость хозяина и обладателя мужской красоты. Слегка сутулые крутые плечи говорили о былой недюжинной силе хозяина дома. Стоптанные косолапо бурятские ичиги согревали ноги в любую погоду. Эти утепленные сапоги Михалыч нашел на чердаке, когда проводил косметический ремонт дома, обновляя крышу. Как они попали на чердак, ему было неведомо, но он с удовольствием носил их. Удобные, мягкие, теплые, и голенища высокие, почти до колен. Хорошая, добротная вещь.
Мысли уносились в прошлое и бередили душу, вызывая разные воспоминания. Сознание воспроизводило почти забытые картинки из прошлого.
В те далекие годы, отслужив три года в армии, Михаил устроился на работу трактористом на ДТ-54. Этот трактор селяне звали колхозным трудягой. С пяти утра и до позднего вечера в поле. Закалка, полученная при прохождении службы в вооруженных силах, позволяла Михаилу выполнять и перевыполнять планы. Был на доске почета, районные газеты писали о его трудовых достижениях. Все складывалось хорошо, пока не стали происходить необъяснимые вещи, которые впоследствии перевернули его жизнь. Изменилось устройство быта, умение жить с любимым человеком среди людей, с которыми свела судьба на долгие годы. Часто припоминал одну из телепередач «Очевидное-невероятное», где говорилось, что необъяснимое можно объяснить, если вникнуть и разобраться с вещами, на первый взгляд не поддающимися логическому мышлению и осмыслению. «Отрицая действительное, доказываешь обратное и наоборот. Круговорот воды в природе, чехарда людских судеб», – рассуждал про себя Михаил.
Однажды, придя как обычно в МТС, Михаил обнаружил, что кто-то убрался в кабине его трактора. Все лежало вроде бы на своих местах, но как-то не так, по-другому: на сиденье
лежал связанный из разноцветных ниток коврик, были выметены остатки мазута, грязи. Это насторожило тракториста, и он стал оставлять тайные метки-хитрушки, чтобы обнаружить, кто здесь хозяйничает. Но принятые меры ничего не прояснили. Механизатор спросил у сторожа:
– Слышь, Митрич, не видал ли кого-либо около моего трактора? Может, сам приборку делаешь, а?
Дед в ответ хмыкнул.
– Только мне этого не хватало. За какие такие коврижки я буду убираться у тебя? Забубенная твоя голова! Туды-сюдым, погляди на себя и на меня. Ведь это ты, скорее, поможешь в чем-то, а не я тебе, – подумав немного и почесав затылок, ответил сторож, мол, явно никого у трактора не было, но вот какие-то странные звуки под утро доносились до его слуха. То постукивание, то тихие удары по металлу, то хлопки, будто дорожки или половики вытряхивали. При обходе территории МТС однако тоже никого не встречал и добавил:
– Жутковато как-то. Никого нет, и на тебе – хлопки, удары.
«Интересное дело. Что за привидение приходит и зачем? Что движет этим Некто и кто направляет свои усилия на уборку кабины трактора? Ничего плохого в этом, конечно же, нет, но остается без ответа вопрос: кто это?» – не успокаивался Михаил.
Весь день в поле, с раннего утра и до заката солнца. Любил это время бывший танкист. Красота кругом. Высоко в небе поют жаворонки, стайки куропаток взлетают и с тихим свистом поднимаются в небеса, сороки-белобоки прыгают по пашне и поедают червяков – живность, которая дается им из земли лемехом плуга. Ровная борозда, натруженный рев двигателя и перед глазами – бескрайние поля земли-матушки. По окончании рабочего дня приедет землемер, проведет замеры и запишет, сколько гектаров и какого качества выполнил тракторист, замерит глубину вспашки – нет ли огрехов в пахоте, и прочее. В этот момент, пока измерялось выполненное задание за день, тракторист ложился на землю, мечтательно смотрел в небо, которое постепенно меняло свою огранку и становилось бордово-красным при последних лучах заходящего солнца. Мир становился сказочно красивым, и сердце радостно стучало в груди, наполняясь любовью к земле и окружающей природе. Нагретая солнцем земля охотно отдавала свое тепло и терпкий запах свежей вспаханной земли, наполняя воздух: ни с чем не сравнимое чувство свободы жизни и пространства.
Подошла землемер и удивленно спросила:
– Миша, а почему островок непаханой земли остался около впадины? Не заметил, что ли, или другая причина? Ты ведь у нас один из лучших трактористов.
Улыбнувшись, механизатор сказал:
– А ты сходи, посмотри, может, и узнаешь причину недовспашки зяби.
– Да нет, скажи, и я пойму, и мне не придется по пахоте плестись.
– Ну, если не хочешь идти и смотреть, тогда слушай. Веду трактор, мечтаю о светлой жизни при коммунизме, и вдруг прямо под гусеницу бросилась куропатка. Стала скакать перед трактором, крыло волочит по земле, хромает. Потом упала и затихла, лежит, не шевелится. Наверное, окочурилась, подумал я и вышел из кабины. Подошел к ней и только нагнулся, а она мигом вспорхнула прямо перед лицом, обдав меня теплым воздухом от взмаха крыльев, и, отлетев недалеко, села на землю. С какой-то мольбой, как мне показалось, смотрела на меня и издавала непонятные мне звуки. Посмотрел я вперед и увидел, что метрах в трех от гусеницы трактора свито гнездо, а в нем четыре птенца-желторотика. Так вот в чем причина, догадался я и с восхищением посмотрел на куропатку. Жертвуя собой, она старалась уберечь своих детенышей. Вот это поступок! Нам, людям, нужно учиться жертвенности, с которой встала на защиту своих птенцов мать-куропатка.
– Вот это да! Вот это материнский подвиг! И ты не стал трогать гнездо? Я бы поступила точно так, молодец, Миша, – сказала землемер, и в ее глазах заблестели слезы.
– Именно так, угадала, – с улыбкой сказал Михаил и добавил, что никому не надо вспахивать это место, пока птенцы не научатся летать и пока не покинут свое гнездо.
– Правильно. А я даже не буду писать в протокол об этом невспаханном клочке земли, – сказала тихо землемер и благодарно посмотрела на тракториста. В этот момент куропатка с червяком в клюве прилетела в гнездо, и радостный писк птенцов огласил тишину…
Закончилась смена, и трактор отправился на стоянку в МТС. У тракториста было отличное настроение. План перевыполнен, премия будет, и вообще здорово, что птенцы будут летать в небе и что после армии он вернулся в родной совхоз. Но чисто убранная кабина не давала ему покоя.
«А проверю-ка все сам. Останусь с ночевкой в кабине, может, и увижу, что к чему», – решил Михаил. Поставив трактор на место, поздоровался со сторожем. Сказав ему, что уходит домой, незаметно юркнул в кабину. Положив под голову комбинезон, не заметил, как уснул. Усталость дала о себе знать. Сон был глубокий, без сновидений. В слегка приоткрытую дверь дул легкий освежающий ветер, шевеля волнистые густые волосы на голове спящего парня.
Ранним утром – солнце еще только просыпалось и на востоке слегка алела полоска неба – к машине подошла одетая в темную одежду невысокая худощавая женщина. На голове цветастый темный платок закрывал лоб, и из-под него смотрели большие темные глаза. В руках у нее были совок и веник. Она спокойно подошла к кабине и открыла ее. От металлического лязга открываемой двери, которая открывалась по полозьям, как шкаф-купе, Миша вздрогнул и проснулся. Напружинив тело, приготовился к броску или отражению нападения от пришельца. Но диво – перед ним стояла хрупкая красивая девушка и во все глаза смотрела на него…
– Наконец-то попалась, ранняя птаха. Говори, кто ты и зачем приходишь по утрам убирать кабину моего трактора?
– Не ругай меня, я без злого умысла, просто ты мне нравишься, а как показать свое чувство тебе, я не знаю. Вот и прихожу, убираю твое рабочее место. Думала, тебе приятно будет работать в чистоте. Задумаешься, кто и почему это делает. Я тебя из армии ждала, долго-долго показалось. Ты вернулся, а мои девичьи чувства к тебе оставляют тебя равнодушным. Решила вот так…
От неожиданности и от увиденного парень оторопел и более внимательно посмотрел на дивчину.
– Не могу вспомнить, кто ты? Кого-то мне сильно напоминаешь, но вот кого…
– А ты подумай, прошло три года как ушел в армию, я тогда совсем маленькая была, но провожала тебя и очень хотела, чтобы ты вернулся вновь домой.
– Верка! Чуднова? Неужели это ты? Господи, как повзрослела, совсем красавица-невеста стала, – радостно сказал Михаил. – прости, не узнал, и зачем ты так делаешь, для чего и почему? – бессвязно тараторил парень.
Вера села к нему в кабину, и разговор у них длился до первых петухов.
– Давай уйдем по-тихому, чтобы сторож нас не видел, – смеясь, сказала Вера и спрыгнула на землю.
– Хорошо, пойдем, посмотрим, что делает страж ночного покоя на территории МТС, – улыбнувшись, сказал Миша.
Они незаметно подошли к будке, а оттуда был слышен могучий храп хранителя собственности совхоза. Тихо ухмыльнувшись, парочка побежала в сторону села. С того дня Миша и Вера стали дружить, а потом дружба переросла в любовь и они поженились. Свили себе уютное гнездо в доме родителей Михаила. На свадьбе гуляло все село. Столы были накрыты прямо на улице, перед сельсоветом. Играл баян, пелись песни, танцевали камаринскую, гопака, выкидывая коленца и вприсядку. Радости сельчан не было конца: еще одна семья укрепилась на постоянное место жительства, а это дорогого стоит.
…Михалыч мечтательно посмотрел на деревню и про себя прошептал: «Ек-макарек, не зря однако жизнь прожили – какое у нас красивое село! На берегу реки, лес рядом, воздух озоном звенит». И не заметил, как сзади тихо подошла Вера и сказала:
– Что, снова в мечтах, мой муженек?
Поставила на лавочку свежеиспеченные оладьи, сметану и кружку холодного молока, присела рядышком и положила руки на колени. Михалыч обнял ее за плечи и сказал:
– Не грущу, родная, радуюсь, что жизнь прожил с тобой. Скоро дети с детьми приедут, снова будет нам суета. Визг-писк и радостный смех внуков.
– И вовсе не суета. Одна радость видеть своих кровиночек. Ты бы поговорил со старшим сыном, Егором, может, переедут жить в наш дом, а? Профессия у него позволяет жить на селе – электрик. Как было бы здорово! Жалко, гнездо хочется семейное сохранить навсегда. Ведь отсюда в большую жизнь улетела наша поросль. И внукам, и правнукам будет куда приезжать. Сохранить, обязательно нужно сохранить свитый твоим дедом Ерофеем отчий очаг. По родовой линии старшему сыну передай наследство, а они там разберутся.
На части делить – это совсем худо… Никто в радости не останется, и гнездышко развалится, А ты то как сам думаешь, муженек мой ненаглядный?
Оба затихли, прижались друг к другу и замерли в счастливом ожидании, понимая, что, сохраняя нажитое годами и укрепляя наследие предков, оставляют надежду на продолжение жизни и дому, чтобы не опустел, не оскудел и не пришел в упадок один из красивейших домов на хуторе Троицкого.
Смеркалось. На другом краю деревни прокукарекал петух, послышалось мычание коров. Пастух на красивом вороном коне гордо восседал в коричневом кожаном седле, к которому была приторочена сумка с пищей. В руках у него длинный бич, сплетенный сельским умельцем особым узором плетения. Это был не просто кнут для погоняла коров, а настоящее боевое оружие. Умение обращаться с бичом профессионально делало его владельца неприступным для любых посягательств. Залихватски, с истинно показной удалью и бравадой, пастух на спор сбивал на расстоянии трех метров любой предмет. Мог захлестнуть бич на ноге, на шее человека петлей и свалить любого крепыша на землю.
За эти качества владения имел сильное уважение сельчан. Да и за сохранность коров, телят в селе были спокойны. Издали слышались хлесткие щелчки кнута, как выстрелы из мелкокалиберной винтовки – это стадо возвращалось с выпасов. Вымя у коров было полное, почти по земле волочилось. Значит, много молока принесли с заливных выпасов на лугах.
Степенная размеренность сельской жизни успокаивала, и ни за какие коврижки нельзя заставить человека покинуть родные края. Здесь покоится прах праотцов-первопроходцев, и незабываемая память на генетическом уровне накрепко связала физическое состояние человека с местом, где родился и вырос. Не поспоришь: где родился – там и пригодился… Куропатка, бросаясь под гусеницы трактора на верную смерть ценой своей жизни, отвела беду и сохранила гнездо с птенцами…
Значит, есть вещи, которые не только в сознании человека оставляют след, цена которого дороже собственной жизни.
Нам также необходимо помнить и хранить свое родовое гнездо, чтоб всегда было место, куда можно приехать, приткнуться и прислонить свою голову, знать, что тебе здесь всегда рады, тебя ждут. Это твое навсегда. ГНЕЗДО.
Долг платежом красен…
Нахимовцы гордились своим училищем и своей парадной морской формой. Отутюженные стрелки на брюках, морские косоворотки, галуны и, конечно же, бескозырка, гордость каждого моряка и неотъемлемая часть экипировки – тельняшка – вызывали восхищение и зависть портовых мальчишек. Насыщенная жизнь с повседневными вопросами обучения морскому ремеслу, где все по военному расписанию, строго в соответствии с Уставом и воинскими наставлениями. Красивая морская форма сводила с ума местных девушек, которые стайкой собирались около КПП и, щебеча, с улыбкой наблюдали, как молодые курсанты осваивали азы ходьбы строем, проводили спортивные состязания. Подтянутые, с красивой выправкой, одетые в белоснежные парадные мундиры, один раз в неделю курсанты получали увольнительные в город и, блистая своей опрятностью, гордо шествовали по набережной морского порта. Девушки в коротких летних ситцевых цветных юбках и свободного покроя блузках весело, игриво, со смехом придерживая от дуновенья ветерка свои юбки, обсуждали какие-то новости, а возможно,
и конкретного понравившегося курсанта. Кто может знать романтические души прекрасного пола земли?.. Чужая душа – загадка, тем более девичья, но радостное выражение девичьих лиц говорило само за себя. Жизнь на пирсе бурлила по своим неписаным правилам, которые бытуют среди жителей и гостей морского города по сей день. Зазывно, напевно, с особым колоритным говорком мороженщица приглашает откушать эскимо. Рядом пирожный ряд и другое снадобье, в общем, город живет своей, только ему присущей жизнью. Стоящие в рейде в глубине гавани корабли поражали своим величием и красотой форм, притягивали внимание, как будто приглашая в путешествие в чужедальние края. Морской бриз освежал лица и тела людей, которые находились на пристани, в прилегающей к бухте акватории океана и набережной порта.
Казарменная жизнь курсантов особенная. Здесь ценится коллективная дружба и ответственность друг за друга. Изобилие морских терминов на устах будущих морских асов – это попытка выдать себя за бывалого морского волка. Но внешний вид и выражение лица, щеки которого еще не касался бритвенный станок, выдавали юношей, которые только что ступили на путь познания морских дисциплин, выбрали себе истинную мужскую профессию, сложную, но увлекательную, полную таинства и красот неизведанных стран.
Незаметно пролетели четыре года учебы. Торжественное построение, вручение лейтенантских погон и путевка к месту назначения, новой приписке теперь уже бывших курсантов для прохождения дальнейшей службы. Курсант Валерий Непотопляев получил распределение на Тихоокеанский флот. Выдали на руки командировочные документы, суточные
и проездные билеты. Для отправки прибыл Валерий на железнодорожный вокзал. Не спеша прогуливался по перрону, набитому пассажирами и провожающими. Фирменные брюки-клёш разметали легкую пыль с тротуара. В блестящих, начищенных до глянца ботинках как в зеркале отражались солнечные блики. Взгляд скользил по лицам спешащих по своим делам людей. Шум, гам… Вокзальная жизнь шла своим чередом. Присев на скамейку и достав сигарету из твердой пачки «Столичные», прикурил и, пуская кольца дыма, наблюдал, как они, увеличиваясь в размерах, исчезали, растворялись в воздухе. Мечтательно представлял себе дальнейшую службу и не слышал, как со стороны спины к нему кто-то подошел.
– Товарищ лейтенант, – услышал слегка надломленный голос за спиной Валерий, – угости, пожалуйста, сигаретой и дай прикурить. От неожиданности резко обернувшись, увидел, что перед ним стоит мичман в морской помятой форме, и выражение его лица вызывало сожаление; слегка припухлое, под глазами небольшие мешки, щетина двухдневной неприятности говорили, что стоящий перед ним человек по полной программе отметил какое-то важное мероприятие. Валерий молча протянул пачку сигарет, мичман достал, прикурил из рук бывшего курсанта и глубоко, с наслаждением затянувшись, сказал, что покутил на славу так, что денег даже на билет до части не осталось.
– Слышишь, лейтенант, займи на дорогу, ей-богу отдам, как доберусь до базы, только напиши мне твой адрес приписки и кто ты. Я тебе сразу вышлю, что делать – ума не приложу.
И, горестно покачивая головой, продолжил:
– Ну надо же, обчистили до копейки, ни рубля не оставили… Поверь мне, так получилось, выпил много, ничего не помню, а когда проснулся, то ни билета, ни денег в карманах нет. Мы же с тобой морские товарищи, сразу отправлю…
Его искренняя сбивчивая речь заставила Валерия поверить в сказанное… Непотопляев задумчиво смотрел и слушал. Непроизвольные гримасы и мимика на лице сопровождали речь говорившего, что красноречиво подтверждало искренность мичмана. На мгновенье представил себя на его месте, и стало даже как-то не по себе. Лейтенант, написав свои установочные данные и указав почтовый адрес будущего пункта назначения, дал безвозвратный долг на билет незнакомому мичману, даже не спросив у него, кто он, где служит и кем. Подсознательно понимая, что деньги, конечно же, мичман ему не вернет, но повинуясь неписаному правилу «сам погибай, а друга выручай», дал ему необходимую сум-
му денег.
Прибыв к месту прохождения службы, лейтенант Непотопляев в установленном порядке доложил о прибытии капитану второго ранга, заместителю командира по работе с личным составом. В штабе флотилии ему дали три дня отпуска для того, чтобы обжиться, осмотреться. Через трое суток получил назначение нести службу на берегу во вспомогательном подразделении обслуживания кораблей. Да, не об этом мечталось молодому начинающему морскому офицеру, который грезил о морских походах, дальних странах. Прошел год безрадостной службы, когда его неожиданно вызвали в штаб флотилии. Валерий не понимал, зачем он понадобился высшему руководству базы военных кораблей. Пройдя в приемную, доложил о прибытии, и сразу был принят самим командиром.
– Слушайте, лейтенант, каким образом ваша фамилия попала в приказ командующего флотом о присвоении внеочередного звания «старший лейтенант»? Это за какие такие заслуги? – говорил вице-адмирал и внимательно смотрел на лейтенанта. – Может, что-то не договариваешь в своей биографии? У тебя нет родственников в высшем руководстве флота?
– Никак нет, товарищ вице-адмирал, нет никого… – ответил растерянно, в полном недоумении Валерий.
Задумчиво посмотрел комбриг на лейтенанта и объявил приказ о присвоении ему внеочередного звания. Удивленный от неожиданно свалившегося на его голову сюрприза, уже старший лейтенант отправился к своему месту службы.
Снова прошел год, и никаких изменений не предполагалось. Придя в кубрик, Непотопляев только начал снимать себя форму, как к нему забежал дежурный офицер:
– Тебя срочно комдив вызывает, что-то там произошло!
– А зачем, не знаешь? – спросил Валерий.
– Товарищ старший лейтенант, там весь штаб собрали.
Недоумевая, что могло произойти, Непотопляев направился скорым шагом в Управление флотилией. При входе в кабинет комдива стояли начальник штаба бригады и еще несколько офицеров. Они подозрительно посмотрели на вошедшего и, козырнув в ответ, молча указали на дверь командира.
– Заходите, вас там ждут, – с какой-то издевкой прошипел начальник штаба.
Выполнив официальное приветствие, Валерий стоял по стойке смирно и смотрел на командира бригады флота, у которого в руках был лист с официальными оттисками и гербовой печатью.
С каким-то, как показалось, интересом капитан первого ранга подошел к Непотопляеву и зачитал приказ о присвоении ему досрочного звания капитан-лейтенант. После оглашения приказа комдив спросил:
– А кто готовил на тебя представление?
– Не могу знать, товарищ капитан первого ранга, – выпалил в ответ Валерий.
– Значит, не знаешь… Удивительные вещи происходят в штабе, кто-то отправляет на тебя представления, а ты даже не думаешь, кто это делает? В общем-то ты достойный офицер, но без моей подписи… странно все это… Ну да ладно, поздравляю, приказы не обсуждаются, – и с этими словами комдив отпустил ставшим капитан-лейтенантом Валерия.
В этот период в бригаду поступил новый сторожевой торпедный катер «Корвет». Комплектование штата проходило под контролем руководства флота, и каково же было удивление командира бригады, когда в списке штата корабля он увидел фамилию Непотопляева Валерия! Мистика! Каким образом он попал в основной штат нового корабля да еще помощником капитана? Хотя почему бы и нет, служит парень исправно, нареканий нет. Но приказ есть приказ, не обсуждается, и для Валерия началась настоящая служба боевого офицера флота.
Но странное дело, к нему стали относиться с подозрительностью, с каким-то настороженным вниманием все его сослуживцы. Никто не мог понять и объяснить, почему таким удивительным образом у него все происходит.
– Блатной, наверное, служивый, видно, папенькин сынок какой-то или протеже родственников, иначе как объяснить столь стремительный взлет по службе?
Да и самому Валерию происходящие события были в диковинку. В один из дней вызвал его к себе командир корабля и сказал, что срочно нужно получить предписание выхода
в боевой поход.
– Быстро в штаб флота, получите документы и нарочным в бригаду!
– Есть, разрешите выполнять!
И, приведя до блеска форму, отправился в штаб флота. Перед тем как зайти, закурил около входа и, подняв взгляд на лестницу, оторопел: по ней не спеша спускался его неожиданный должник, которому почти три года назад он занял деньги на дорогу. Тот тоже сразу узнал Валерия, протянул ему руку и, улыбаясь, сказал, что долг он отработал нематериально и сполна. По своей должности Михаил, а так звали мичмана, готовил документы на подпись Главкому флота и, пользуясь предоставленной возможностью, вписывал туда фамилию Непотопляева, сначала на звания, а затем и на должность. Полное доверие и никаких недоразумений. Таким образом, открылся удивительный секрет невероятных назначений нашего героя рассказа. Мичман попросил, чтобы эти назначения остались глубокой тайной для всех, а служба капитан-лейтенанта пусть продолжается… Пожав друг другу руки и потрепав для приличия по плечу, они расстались почти побратимами…
Вот такой удивительный случай в жизни произошел с одним из выпускников военно-морского училища города Н-ска.
Об авторе:
Родился 23 октября 1954 года в станице Копенкой Боградского района Хакасской автономной области Красноярского края.
В 1973–1975 годы служил в Вооруженных силах страны. Служил в в/ч 25522 и в/ч 21132 старшиной роты. В 1974 году был избран освобожденным секретарем комитета ВЛКСМ в/ч 1132. С 1975 года – секретарь комитета ВЛКСМ ГПТУ–21 города Красноярска, затем – секретарь комитета ВЛКСМ судоремонтного завода, заведующий отделом Кировского РК ВЛКСМ города Красноярска. В органах внутренних дел служил инспектором уголовного розыска, начальником уголовного розыска Свердловского РОВД, зам. по оперативной работе Дзержинского РОВД, 2-го отдела по особо важным делам УВД города. Закончил службу в должности начальника уголовного розыска ЛОВД, ст. Красноярск-Сиб УВДТ на транспорте.
В 1985 году успешно окончил Омскую высшую школу милиции МВД СССР, факультет оперативно-розыскной деятельности. С 2004 года – адвокат Красноярской краевой коллегии адвокатов. С 1993 года – первый президент краевой федерации бокса. В 2002 году избран войсковым атаманом единого Енисейского казачьего войска, с 2010 года – наказной атаман Главного управления казачьих войск Восточной Сибири.
