Ироничные рассказы
Кормилица дракона
Вспомнила бытность свою в кинопрокатной компании, где трудилась пишущим редактором.
Логотипом компании с самого ее основания стала игуана. Живая игуана Гуня из рода галапагосских драконов родилась в московском зоопарке и жила в клетке рядом с мужским туалетом, ничего не зная о Галапагосах. Три зимних месяца, как водится в фауне у холоднокровных, игуана проводила в анабиозе, остальное время откладывала пустые яйца и охотилась на кинопрокатчиков.
Покормить суровое двухметровое отродье динозавров можно было, только выудив ее из клетки и опустив на пол (лично я это научилась делать на пятый раз). В пятый раз было не так сложно, и хотя Гуня по привычке раздирала мою руку в кровь, кусочки пресной курицы все же удавалось забросить в ее мелкозубую пасть. Кровавые шрамы быстро затягивались и наносили психологические травмы разве что только моим коллегам-дизайнерам.
Однажды главная по уходу за Гуней, уборщица тетя Маша, отправилась на родину в Одессу, сделав меня за час до отъезда Гунькиным опекуном. Оказанное доверие означало, что я должна была забросить работу редактора и по часам кормить, выгуливать и чистить клетку.
– Никому, кроме тебя, я это не могу поручить, – со всей серьезностью сообщила тетя Маша, помахав на прощание билетами на поезд из окна такси.
Вспомнив, как накануне Гунька, прикусив мой палец, старалась его оторвать, а тетя Маша пыталась оторвать от посиневшего пальца драконью голову, пока я закатывала глаза от боли и почти теряла сознание, я поплелась чистить клетку.
Гулять по улице с игуаной мне запретили наотрез (с какими фонарями потом искать счастливый символ, если убежит…). Зато разрешили прогулки в офисе, сострадательно выдав собачий ошейник и поводок. Два раза в день, в полдень и в четыре, мы с Гуней выходили на прогулку. В эти славные часы наступала вдохновенная тишина: офис пустел, властвующая бухгалтерия с проклятьями запиралась в кабинетах. Дизайнеры и верстальщики, включив мантры «Нашего Радио», погружались в себя и в работу.
Секретарь понимающе забиралась с ногами на стол ресепшена, только совет директоров компании, братья Павел и Николай, задумчиво бродили за нами с Гунькой, меланхолично наблюдая, как она гипнотически медленно тянет меня за поводок и царапает дорогой офисный линолеум. Казалось, что в эти моменты они постигают какую-то истину. Боссы любили игуану безусловно, позволяя ей заползать в свои кабинеты и гадить на ковролин.
И когда закончился отпуск тети Маши, мне как временно кормящей выдали премию за вредность и опасность.
Шантажист
«Сколько стоит белый кролик?..»
Было примерно двенадцать дня, когда Светкин телефон встрепенулся от эсэмэски. Многим она бы показалась бессмысленной, но не Светке. Она знала адресата. Автор загадочного сообщения – ее бывший парень Славка – уже несколько дней беспощадно обстреливал Светкин телефон. Иногда туда летели фривольные картинки, иногда – душещипательные строки из Славкиных любимых песен – в основном из репертуара Земфиры: «Прости меня, моя любовь…»
– Опять! – охала Светка, пытаясь сосредоточиться на статистическом отчете. – Кто тебе жить-то мешает…
По подсчетам, Славик должен был успокоиться через неделю, а с момента их расставания прошло три дня, но и они стали невыносимыми, поскольку душераздирающие эсэмэски приходили даже в туалет.
«Чего он добивается?» – вопрошала Светка у себя, подруг и «Яндекса». И не получала правильного ответа. Все получала: советы, укоры, предложение, а ответа – нет. Подругам и поисковикам казалось, что Светке просто-напросто нравится внимание. Так можно было бы подумать, если бы «внимание» шло не от Славки.
Задумчиво разбалтывая кофейню гущу, девушка вспоминала их первую встречу. Светке не удавались знакомства. Никакие. Совсем. Никогда.
Однажды на свадьбе она познакомилась с двоюродным братом подруги детства. Ах, какие у него были глаза! Не глаза, а изумруды из сокровищницы персидских шейхов! Светка провстречалась с изумрудноглазым три недели, он ее маме показал, и та одобрила. А потом к Светке заявились «джентльмены» в костюмах «Адидас», с видом беглых каторжников и тактично позвали выяснить отношения, на их языке – «на стрелку». Выяснилось, что Светкин ухажер уже год числится в женихах, а его беременная невеста не хочет рожать «безотцовщину». Торжественная встреча с парламентерами невесты потрясла Светлану до глубины души, и она зареклась заводить знакомства и засела за книжки.
Но началась очередная весна. Разомлевшая от мартовского солнца Светлана, начитавшаяся зимой Коэльо и Джека Лондона в ледяных электричках по дороге на работу, размечталась о романтике и страстях.
Заметив на платформе заинтересованный взгляд высокого парня, похожего одновременно на двух любимых актеров – Джуда Лоу и Брэда Питта, Светка решила порисоваться и прошлась мимо в новом платье, кокетливо торчавшем под распахнутым пальто. Через несколько метров Светка увлеклась и позабыла обо всем, разглядывая выкатившихся из-под забора щенков с другой стороны платформы.
– Скорее всего – дворняжки, – подметил приятный мужской тембр.
Светка пылко тряхнула локонами – прекрасный гибрид Питта и Лоу навис над ней, как ночной фонарь над скамейкой в полнолуние.
Это и был Славка. Начиналось все традиционно хорошо. Прогулки, ухаживания. Славка провожал до дома, спрыгивая с платформы, и с гамлетовской обреченностью таскал Светкину сумку.
А потом полились мужские претензии из серии «ты меня контролируешь».
Светке и в голову не приходило, что очередное безобидное «пойдем пообедаем» считается у мужчин контролем. Для нее это было бытовым свиданием, ведь работали они со Славкой в соседних зданиях.
Почему бы не обедать вместе, учитывая, что их встречи уже перевалили за роковые три месяца, а таких продолжительных романов у Светки в жизни еще не бывало: обычно на магическом числе три все разом прекращалось.
– Я ем, когда хочу, что хочу и с кем захочу! – заявлял Славка и назло обедал не в положенный перерыв, а после.
Огорошенная Светка, пожимая плечами, почти не обижалась на подростковые выпады двадцатидвухлетнего менеджера по продажам, без пяти минут дипломированного специалиста по экономике.
Последней каплей стало молчание. Славка вышел на новый уровень и решил Светку игнорировать. А та мучилась вопросом, почему он не отвечает на звонки, сообщения и холодно проходит мимо, не здороваясь. Объяснив это «способом расставания», Светка плюнула на все и пошла дальше – ее сакральные три месяца выбросились в утиль.
А теперь вот эти эсэмэски! А звонки он, видите ли, сбрасывает. Допив остывшую кофейную жижу, Светка устало направилась в офис.
«Красная линия свяжет нас и после… Я не могу…»
«Что это такое?! Неужели напился?» – переживала Светка, принимаясь за отчет.
«Видишь меня в последний раз».
Не выдержав издевательств, Светка набрала номер и после долгих гудков выпалила:
– Тебе чего надо, придурок?!
В ответ она услышала бессвязную речь и неприятное бульканье.
«Ну точно – пиво сосет», – угадала Светка и, представив пьяного Славку, превращавшегося под воздействием любого алкоголя в рыцаря короля Артура, поморщилась и швырнула телефон в сумку.
Примерно через час, сохранив идеальный, по ее мнению, отчет и вспомнив, что надо позвонить маме, Светка извлекла старенький «Самсунг» и, поставив его на зарядку, направилась разминаться по офису.
Далеко уйти не удалось – смартфон возвестил о пятнадцати новых эсэмэсках! Вспыхнув, Светка бросилась к столу. Сообщения гласили о прощании и точке невозврата.
В последнем было: «Ты меня больше не увидишь».
В Светкиной голове хаотично проносились мысли с летальным исходом.
«Что ты задумал?!»
«Не смей этого делать!» – писала эсэмэс Светлана, предчувствуя роковое.
«Не меня теби укааиать!» – дерзко и с ошибками отозвалось сообщение.
«Иди к черту! Где ты?» – вопрошала девушка, на что сразу получила лаконичное: «Отвллии!»
В Светкиной голове пиво и несвойственные педантичному Славке ошибки собрались в пугающую картинку.
«Вваннойя. Спивом», – пришла зашифрованная эсэмэска с улыбающимся смайликом.
Смайлик Светке показался очень печальным. Через пару минут она влетела в кабинет начальника отдела, чтобы, заламывая руки, объяснить, что ей прямо сейчас необходим выходной по семейным обстоятельствам.
Хмуро выслушав сотрудницу, начальник вздохнул и махнул рукой.
Светка выбежала на улицу. Отыскав бешеными глазами парковку, она подбежала к первому попавшемуся таксисту:
– До Люберец довезете?!
Оглядев Светку и взглянув в сторону вокзала, куда вот-вот должна была прийти электричка в Люберцы, таксист нервно смял бумажный стаканчик с чаем:
– Вообще, пятьсот рублей. Но скоро электричка туда. На электричке рублей сто будет.
– Мне быстрее надо! – выпалила Светка, и таксист, вскинув бровь, кивнул на серебристый «Рено», предчувствуя недоброе.
– Не смей! Слышишь, не смей! – орала Светка в трубку, ерзая на пассажирском сидении рядом с водителем. – Славик, все будет хорошо! Я еду к тебе!
Стараясь не вмешиваться в разговор, водитель искал для атмосферы подходящую радиоволну. Услышав строки «Дым сигарет с ментолом», Светка задумалась, вздохнула и принялась строчить сообщения.
Сочувственно поглядывая на плачущую пассажирку, таксист спросил:
– Можно я закурю?
Светлана молча набрала Славкин номер. Телефон сообщил, что абонент недоступен.
– Господи, Господи! Только не это! – прошептала Света.
– Меня Максим зовут, – начал разговор водитель.
– Славка, не смей! – захлебываясь словами, хрипела в трубку Светка. – Спусти воду, скотина. Пожалуйста! Я убью тебя!
– Лето в этом году теплое, – задумчиво произнес водитель Максим. – Это, наверное, потому, что весна была ранняя.
– Славка, я не знаю, что я с тобой сделаю! Сколько ты выпил? – кричала Светка.
– Может, вам музыка не нравится? – вдруг осенило водителя. Он нажал другую кнопку на магнитоле.
«Джинсы воды набрали и прилипли. Мне кажется, мы крепко влипли…» – пропели динамики.
Светка разрыдалась в голос.
Максим испуганно нажал другую кнопку: «Нет чудесней ничего, чем та земля под небесами…»
– Славка, подонок, сволочь проклятая! Спусти воду, пожалуйста! Я приеду, я уже еду. Я люблю тебя, гад, – скулила в телефон Светка.
«Я Водяной, я Водяной, поговорил бы кто со мной…» – напевала радиоволна, погружая в бессильную дрему.
– Девушка! Девушка! – Светка очнулась от легкого похлопывания по плечу.
Таксист озабоченно вглядывался в ее лицо:
– Какая улица?
– Вроде бы Шоссейная! Там дом был такой пятиэтажный с крышей такой… красной. И еще магазин, – вспомнила Светка и сунула руку в сумочку.
– Ма-га-зин, – пропел водитель. – Есть магазин, а номер дома какой? Может, спросите у этого вашего на телефоне? – пробормотал Максим, заглушая мотор.
– Я не знаю. Была здесь два месяца назад. А он трубку не берет, – всхлипывала Светка, прилипнув лбом к стеклу. – Вот тот дом! – воскликнула она, заметив алеющую крышу.
– Подъезд хоть помните? – удрученно спросил таксист.
Светка не ответила и, сунув Максиму в руку смятые и промокшие пятьсот рублей вместе с салфеткой, выскочила из машины.
«Странная девушка», – подумал таксист, нерешительно заводя мотор, немного жалея, что не взял у Светки номер телефона.
А та уже выбирала подъезд, надеясь на мышечную память. Славка жил на первом этаже, и коричневую дверь с блестящей черной ручкой Светка узнала безошибочно – память с интуицией не подвели. Светка позвонила – не открыли. Она нажимала и нажимала на звонок, пока в голове не загудело.
За соседней дверью кто-то копошился, Светка без надежды постучала. Открыли сразу – на пороге появился по пояс голый парень на костылях. От неожиданности и страха Светка села на ступеньку.
Несколько минут зареванная девушка и девятнадцатилетний дембель молча изучали друг друга.
– Вы что-то хотели? – спросил парень, приглаживая незабинтованной рукой перебинтованную голову и поправляя шейный корсет, как галстук.
Светка начала как в дурмане, путая слова и интонации:
– Я… Ваш сосед… Я девушка. Мы поссорились. Случится что-то, а он не открывает.
Парень подковылял к Славкиной двери и прислонился к ней торчащим из-под бинта красным ухом.
– Похоже, там нет никого. Кстати, я Сашка, – ответил дембель и смущенно протянул Светке здоровую руку.
Светка сбивчиво выпалила от неожиданности:
– Нет, он там, я точно знаю. Он в ванной. Я Светлана. Поздравляю!
Дембель щербато улыбнулся и уставился на Светку голубым взором.
– Короче, слушай. Первый этаж же! Сможешь с балкона залезть? Я бы сам, конечно, но не в форме.
Светка кивнула. Они вышли на улицу.
Сосед ловко подсадил девушку, и она забралась на Славкин балкон.
– Слава богу, открыто!
Светка побежала через комнату в ванную.
«Вот безбашенная», – подумал Сашка, почесав гипс на ноге забинтованной рукой.
Спотыкаясь о пылесос и журнальный стол, хромая и стоня, девушка добралась до двери в ванную. Славка допивал шестую бутылку Kozel, мечтательно разрисовывал кровавым пальцем голубой кафель.
– Сволочь! – сорвав дверь с петель, ворвалась Светка и тут же шлепнулась в обморок от вида алых разводов.
Вечером Светка познакомилась со Славкиными родителями и сестрой, которая пришла на званый чай с мужем. Все ели пирожные и косились на забинтованные Славкины запястья.
Через три года, так и не решившись сыграть свадьбу, Светка окончательно рассталась со Славкой…
Случилось это из-за очередного скандала.
– Славик, не прыгай со второго этажа, я договорюсь с соседями с девятого, чтобы наверняка…
– Пошла ты! – рявкнул Славик, сидя на краю рамы и болтая голыми ногам.
И Светлана наконец ушла.
Карьеристка
Что-то настораживающее мелькало в этом человеке, считающем себя Катькиным руководителем, и Катька это почувствовала сразу.
Альберт Николаевич – тридцати четырех лет от роду, физик по образованию, разведен – ездил на черном БМВ и совсем недавно стал директором одного государственного учреждения при уважаемом ведомстве, занимавшемся организацией спортивных мероприятий, и, похоже, сам не понял, как это случилось.
Это благородное учреждение за время существования сменило около девяти начальников, и Альберт Николаевич стал десятым – кризисным.
Екатерина Антоновна Вострикова, или просто Катя, – в прошлом копирайтер, редактор и коммерческий ивентор – служила там уже два года. И дослужилась до заместителя начальника отдела.
Отдел занимался приоритетными спортивными мероприятиями, поэтому на начальника отдела и заместителя, Катьку, ложилась вся ответственность за проведение, организацию с незначительными мелочами: сценариями, протоколом и общением с артистами и спортсменами. Все это Катька выполняла сама или поручала помощникам, отчаянно контролируя все их шаги.
Знакомство директора с заместителем состоялось вечером. Катька уже собиралась домой, и все получилось совсем уж неформально.
Альберт ворвался в Катькин кабинет с прозрачной коробкой, в которой лежало одинокое пирожное в форме розы, и, поставив коробку на Катькин стол, молча удалился.
Оторопевшая Катька проводила Альберта улыбкой неожиданной благодарности.
– Че это он к тебе так? – прищурился один из ее коллег – прохиндей Мишка Елевский.
Не дожидаясь ответа, Мишка уселся на край стола и принялся пожирать пирожное.
Елевский славился тем, что не унывал ни при каких обстоятельствах, имел артистическую натуру, частный туристический бизнес и лучше всех владел корпоративной информацией. Как ему удавалось совмещать все эти качества – оставалось загадкой даже для него самого.
– А кто это? – устало спросила Катька.
– Антоновна, ты вылезай из танка-то! – предупредил Елевский, чавкая пирожным. – Директор это новый – десятый, юбилейный наш. Налаживает отношения с сотрудниками, друг министра.
– Какого еще министра?
– Такого. Нашего, – ответил Мишка, стряхивая крошки с брюк на Катькин стол.
А через минуту за дверью от него донеслось:
– Я домой, не скучай!
Катька даже не успела сказать «пока».
На следующее утро Альберт собрал первое совещание. Так неловко Катька себя никогда не чувствовала. Когда Альберт Николаевич при всех наградил ее лестными эпитетами, ей как заслуженному заместителю начальника отдела захотелось с достоинством выпрыгнуть в окно.
Лишь вездесущий взгляд Елевского мешал совершить подобное.
– Ну все, Вострикова. Судя по тому, что сейчас произошло, дальше будет хуже, – резюмировал Елевский. – Мужик он разведенный. А ты у нас свободная.
– Миш, отвали, а! У меня есть друг, – отрезала Катька.
– Ой не могу! И где он? Что-то за два года я ни разу его не видел, – фыркал Елевский.
– Ты тут только год работаешь, – парировала Катька.
– Екатерина Антоновна, мне-то хоть не ври. Скажи еще, что борщи варишь и селедку под шубой делаешь. Да у тебя же на лбу написано, что ты законченная карьеристка. Пардон, как сказал наш Альбертик, «талантливая» законченная карьеристка.
Он продолжил:
– А вот интересно, откуда это он тебя знает? А?! Может, видел, когда ты моделью подрабатывала? Нет, я серьезно, какой у тебя рост, Вострикова? – не унимался Мишка. – Сто восемьдесят сантиметров?! Значит, чтобы стать как Анджелина Джоли, тебе только ноги надо укоротить.
– Непревзойденный комплимент, Елевский. Сам придумал? – занервничала Катя, тревожно глядя на телефон и ожидая эсэмэски от своего друга Сашки, который мотался по гастролям с рок-группой, удачно совмещая обязанности бас-гитариста и концертного директора.
Именно в связи с этими обстоятельствами Катя и Саша решили держать отношения в тайне. Все подробности известны были только Сашкиным друзьям, и Катьку это вполне устраивало. И уж точно никто бы не поверил в то, что познакомились они на работе.
И не теперь, когда новый директор перестал церемониться и Вострикова из заместителя начальника приоритетного отдела вдруг превратилась в его правую руку и мозолила всем глаза так часто, что даже министр стал с ней здороваться.
– Ну что, Антоновна? Как настроение у шефа? – этой фразой Мишка портил каждое утро.
– Елевский, хватит, – хмурилась Катька, заваривая чай.
– Что такая уставшая? Как «Матч звезд» в выходные прошел?
– Не спрашивай, – устало ответила Катька, с усилием делая глоток.
– Я и не спрашиваю. По тебе и так видно, – хихикнул Мишка. – Звезд хоть видела?
Катька вспомнила, что на самом деле видела хоккеистов, но мельком. Как всегда, она забыла поздороваться и взять автограф, поскольку была занята правками сценария. Его она писала и редактировала всю ночь в каком-то полувосточном ресторане недалеко от ее гостиницы и Ледового дворца. Альберт морально старался помочь творческому процессу, даже заказал танец живота к их столику.
Перед мероприятием пришлось заняться списком команд с напечатанными инициалами, и Катьке с ведущим потребовался час, чтобы всех расшифровать. Ведущий оказался толковым, но капризным. Такого громоздкого и чувствительного ей потом пришлось везти домой на служебной машине, слушая истерики.
– Не дай бог такого мужа, – высказался Катькин водитель, когда ведущий вышел из машины.
Потом Катька с ведущим почти подружились и еще недолго общались.
Катькины воспоминания, как всегда, бесцеремонно прервал Альберт. Заявившись в кабинет, он на весь отдел заявил:
– Катя, собирайся, едем на выставку. Надо посмотреть, куда ставить стеллажи с олимпийцами.
Когда вымотанная Катька вернулась в офис, ее поджидали коллеги.
– В другой раз, Елевский, ты с ним поедешь. Я тебя рекомендовала, – сразу заявила она с порога.
– А вы уверены, Екатерина, что я тоже в его вкусе? – отшучивался Елевский.
– Ничего, мальчикам полезно разнообразие.
– Ты чего такая воинственная, прямо Кобра Львовна! – вступил в разговор другой Катькин коллега, вечно скитающийся по администрациям с представителями спортивных федерацией Генка Добряков.
– Ага, Кобра Антоновна Львовна, – добавил Елевский.
– Ничего! Обеды оплачиваю я. Стеллажи таскаю я. Везде я! – перечисляла Катька, усердно ломая кофемашину.
– Зато он на «бэхе» возит, – старался успокоить Генка.
– Да я в этой «бэхе» всю дорогу его разговоры с бывшей женой слушаю и засыпаю.
– Ясно, не в духе прынцесса. Поплыли пахать, – толкнул Генка сонного Мишку.
До самого вечера в офисе было тихо. Альберт тоже не появлялся.
Спозаранку Катьку поджидал допрос. Начальник отдела, Лидия Петровна, решила подробнее узнать у своего заместителя, что у нее с директором.
У Катьки с Лидией Петровной были непростые отношения. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд учил не подавлять эмоции, а Катька, как всякая начитанная девушка, верила психоанализу. Поэтому записала Лидию Петровну в телефоне, уважительно капслоком, как «Л. П.».
– Вот-вот! – пыхтел опоздавший Мишка. – И мне тоже интересно, что ты с ним такое сделала. – Он показал глазами на дверь.
Из лифта в оранжевом комбинезоне, с мотоциклетным шлемом под мышкой, с видом насавского астронавта вышел Альберт Николаевич.
– На «харлее» сегодня, – шепнул Елевский.
– Здорово он на обедах сэкономил.
– Твое дело, Катерина, – вздохнула Лидия Петровна и громко крикнула: – Елевский, хватит бездельничать! Где смета на баскетбол? Давай сюда – и едем.
– Куда едем? – поперхнулся кофе Мишка.
– Хороший вопрос, Михаил Александрович. Сейчас узнаем, – бодро ответила начальник отдела, набирая номер телефона. – Надежда Михайловна, привет, это Лидия Петровна! А вы где сейчас? А что так тихо? В тюрьме-е?! Это как вы удачно в Сочи съездили наших поддержать… Не бережете вы себя совсем… Что?.. Але! Связь пропала! Все, собирайся, Миша, в тюрьму.
– Наконец-то, – хмыкнула Катька, мстительно припомнив Мишке все и непростительный пьяный флирт. – Не переживай, ты там новых друзей найдешь, – язвила она, разглядывая Сашкины фотографии.
– Елевский, ты не переживай, мы тебя ждать будем, подарки от федераций приносить, – добавил Генка.
– Хватит ржать! – рявкнула на сотрудников Лидия Петровна. – Сейчас же готовьте баскетбол, и чтоб флаги все были! Что у нас там? Вьетнам, Франция, Германия… Тайбэй… Где это?.. В общем, всех найти и повесить четко по этому списку! – Лидия Петровна предупреждающе потрясла в воздухе тетрадным листом. – Гена, проследи! Вернусь из тюрьмы, все проверю!
На этих словах шефиня, набросив сумку и шарф на плечи, деловито вышла в коридор.
На следующий день весь приоритетный отдел вывезли на чествование мастеров спорта и великих чемпионов. Катька хотела пригласить Сашкину группу на открытие, но те улетели на очередные гастроли. День не задался сразу. В довершение всего Катька наступила на ногу абсолютному чемпиону по боксу и решила отсидеться в уголке с капучино.
– Ты чего здесь прохлаждаешься? – вырос над ней Мишка Елевский.
– Тебя выпустили или ты сбежал? – съязвила Катька, потягивая карамельную жижу.
– Не смешно, товарищ начальник, – обиженно захрустел чипсами Елевский. – Подвинься.
– Сухарей насушил? – не уставала шутить Катька, запуская руку в Мишкины чипсы.
– Между прочим, туда в очередь встают – отсидеться в кризис. Мы вчера вечером такой футбольный матч с Михайловной и Петровной забабахали – тебе и не снилось!
– Ты же ехать не хотел. Теперь тоже хочешь там отсидеться?
– Нет, мне еще рано. Мне сына поднять надо, – ответил Мишка, не без гордости подсовывая Катьке фотографию кудрявого карапузика, отдаленно напоминающего его самого.
– Ой, какая хорошенькая! – протянула Катька.
– Это мальчик, – обиженно буркнул Елевский. – Просто он очень красивый! А ты чего тут сидишь-то? – спросил Мишка, бережно убирая фотографию в карман.
– Я на чемпиона по боксу наступила, – шепнула Катька и покосилась на отряд спортсменов.
– Да что ты! На того самого?! И как он? – затараторил Мишка.
Катька пожала плечами:
– Никак. Улыбнулся, извинился.
– Мда-а, – протянул Елевский, почесав затылок. – Замуж тебе надо, Вострикова. Я бы все отдал, чтобы посмотреть на твоего.
Заявив это, Елевский испарился. Но через минуту материализовался снова:
– Директора не видела? Нет? Пойду поищу. Тебя там Петровна зовет, в министерстве хотят перед матчем на лед пианино вывезти…
Так Катька дожила до конца декабря, продолжая ездить на совещания с Альбертом Николаевичем, который теперь пересаживал ее на заднее сидение, вручая бумажный стакан с кипятком и одноразовым чайным пакетиком. Ехали они теперь молча, под «Юмор FM».
Накануне праздничных дней и поездки с Сашкой в Родопские горы Катька получила ответственное задание: провести в дирекции спортивный корпоратив. Сложность заключалась в том, что корпоратив нужно было провести своими силами и без бюджетных средств.
В пятницу Катька так погрузилась в мысли, что даже не заметила, как столкнулась в министерском туалете с «ангелом». Ангел – секретарь министра Галина – морщась, натирала мылом татуированные крылья.
– Чешутся, сволочи, – посетовала Галина, намыливая салфетку.
Кивнув, Катька задумчиво вышла из туалета, забыв помыть руки.
В выходные Вострикова подошла к проблеме системно и изучила все соревнования и конкурсы, какие только были в Интернете, для двадцати малоактивных человек в узком помещении. В своем сценарии Екатерина заменила узкое помещение коридором и, раздобыв два кресла с колесиками, две урны, две кегли, пару баскетбольных мячей и микшер с микрофоном, сделала вполне корпоратив. Вспомнив про знакомого танцора, пригласила его за сувениры провести мастер-класс по шаффлу.
Ближе к вечеру Вострикова уговорила Елевского стать ведущим и провести весь корпоратив для видео и красивых фотографий в Минспорта. Сценарий был готов сразу, но оставался последний штрих – мастер-класс и ведущий. Надавила на Елевского нестерпимым.
От директора были обещаны четыре оригинальных торта, и их поиски превратились в квест, сразу после веселых Катькиных стартов. Торты не нашлись, но корпоратив все же понравился, а Катька успела в аэропорт.
Вечером позвонил пьяный Альберт Николаевич и принялся благодарить Катьку за работу и почему-то извиняться. Катька уже хотела выбросить телефон в урну или оставить его в аэропорту, но тут на помощь пришел Сашка и послал директору угрожающую эсэмэску: «Альберт Иваныч, 23:15. Спокойной ночи!»
Через две недели отпуска многое изменилось: Сашка приехал к Катьке на обед, Альберт Николаевич продал мотоцикл и купил джип, а Мишка Елевский женился.
Об авторе:
Родилась и живет в Подмосковье – в городе Истре. Филолог, член Российского союза писателей, сценарист кино и сериалов, кинодраматург. Финалист Евразийского литературного конкурса «Новый Сказ» памяти Павла Петровича Бажова (2022).
Пишет ироничные романы и детское славянское фэнтези.
