Из огня да в полымя – Из одной беды в другую
Эфраим и Яэль хотели иметь большую семью. Долгих 10 лет появлявшиеся наследники уходили из жизни, не прожив и года. Наконец родилась здоровая девочка. Ее назвали Ева – старушка, чтобы она дожила до старости.
Свыше ей были даны большое доброе сердце, умение трудиться и помогать окружающим, прежде всего своим немолодым родителям. Она рано начала работать на огороде, варить, печь хлеб. Красивая и умная, Ева в 16 лет вышла замуж за хорошего парня – Зелика, сапожника. Жили дружно. Родили 10 детей. Началась Первая мировая война. Зелик ушел воевать и не вернулся.
А затем – смута на Украине, разгул националистических банд. В это время погибли четверо из их десяти детей.
Ева, дети и родители проснулись от сильного стука в дверь. Схватив младших, Ева спустила их в подполье. Назад выйти не смогла. Не успела оглянуться, как возле нее оказалась вся детвора. Отец захлопнул крышку подполья. Постелил домотканую дорожку. Сел сверху на табурет. Послышались брань, топот, выстрелы. С грохотом отворилось подполье. Фонарь осветил середину.
– Сашко, людей бачiш?
– Нi, нiкого. Убiглы… (укр.).
Всё затихло. Выбрались наружу. На кровати лежала Яэль с окровавленной головой. Эфраим – ничком на полу, рядом перевернутый табурет.
Старшие дети вместе с мамой выкопали могилу на высоком сухом месте. Опустили туда Эфраима и Яэль, завернутых в простыни. Мягкая земля стала их последней постелью. На земляной холм каждый положил по камешку.
Стараясь не шуметь, вошли в дом. Вместо привычного порядка – разорение, хаос.
На заре прикрыли дверь, двинулись к лесу. Со всех концов деревни туда уже шли люди. На садовых тележках везли стариков и малышей. Пережитый погром разрывал душу. Хотелось уйти подальше. Пьяные бандиты вымещали свою злость на ни в чём не повинных.
Чудом выскочив из этого ада, Ева спасла троих сирот. На собственном примере учила своих и усыновленных детей делать всё возможное, чтобы продолжать жить и любить, сочувствовать и помогать достойным.
Тетя Гриша и дядя Броня
«Тетя Гриша и дядя Броня» – так их звали. Мягкий, добросердечный Гриша, подкаблучник по собственному желанию, раз и навсегда влюбился в Брониславу – красавицу с королевской статью, тонким чувством юмора и умением верховодить. Обладая сильным характером и сметливостью, палку она не перегибала.
Всё, что они делали, было в унисон, шло своим чередом. Родились Лана и Феликс. Дочь – достойная копия мамы, но более образованная. В эвакуации, во время затиший, читала наизусть поэмы В. Маяковского.
В Дагестане хозяйка, у которой мы остановились, предупредила, чтобы Лена, уходя со старшими на работу в колхозные сады, прятала под платком свои роскошные волосы. По их закону, если парень влюбится в девушку, он имеет право ее украсть и жениться на ней. Наши мамы всячески оберегали ее от мужских глаз.
После войны Лана – студентка географфака пединститута – познакомилась со студентом Института промышленного и гражданского строительства Борей Шевелевым. Стройные, красивые, они сразу услышали друг друга и поженились по взаимной любви. Родили двух сыновей, воспитывать которых им помогали «тетя Гриша и дядя Броня».
Внезапно Броня занемогла – загрипповала. Лечение не помогло. «Грипп» оказался раком крови. Вскоре хозяйка дома в г. Ульяновске ушла в мир иной. Это известие застало меня на курсах повышения квалификации в Москве перед Новым годом. Живущие поблизости разъехались по домам. В общежитии осталась я одна. Гриша настойчиво предлагал приехать в Ульяновск, где был открыт музей Владимира Ильича Ленина.
– Молодец, что приехала, сюда едут даже из-за границы, – сказал он при встрече. – А помнишь, как Броничка налепила вареников с вишнями и всё уронила на пол? «Ну, дорогие мои, берите вилочки, будем ужинать», – сказала она как ни в чём не бывало.
По протоптанной дорожке мы подошли к могиле. Смели снег. Поставили в вазу красные розы. Сели на скамейку: молча молились и разговаривали с усопшей. Остаток дня провели в музее В. И. Ленина.
Небольшой дом, винтовые лестницы, столовая, где собиралась вся семья, спальни родителей и детей, фотодокументы, антураж прошлых лет производили сильное впечатление.
Через день я уехала в город, где жила моя двоюродная сестра. На вокзале меня встретил ее муж Борис (главный инженер крупной промышленной стройки).
– Лана – завуч, подолгу задерживается в школе, – сказал он грустно.
Несколько дней, проведенных в семье Шевелевых, оставили тяжелое впечатление. Их брак трещал по швам, хотя они пытались его реанимировать.
Боря ушел из жизни от второго обширного инфаркта. Всего на полгода пережила его Лана. Она умерла, как и мама, от рака крови. Хоронили ее родные и близкие: Феликс с женой, подростки сыновья, сотрудники, друзья. Гриша будто окаменел. Вскоре «тетя Гриша и дядя Броня» встретились на небесах…
И в памятник их верность превратилась (!)
Шел снег, метель кружилась…
Новый год 1944–1945
Винтообразная дорога вилась между стенами гортензии, цвет которой переливался от светло-голубого до синего, от розового до белого и дальше – от сиреневого до фиолета. Причерноморье – пальмы, магнолия, яркое солнце, зеленая трава… После ранения и выздоровления папа Миша получил назначение продолжить военную службу на подлодке, стоящей на приколе в порту города М.
На новогоднюю елку в клуб судостроительного завода пригласили детей работников этого предприятия. Открылись двери. В зале с потолка свешивались разноцветные гирлянды из электрических лампочек и бумаги. На возвышении, непонятно почему, красовалась не елка, а белый олеандр.
Во всю длину зала расположились столы. На них – овощи, фрукты, на тарелочке булочки с красной икрой. Играл духовой оркестр. Нас поздравили с наступающим Новым годом. Девочка, сидевшая справа от меня, откусила булочку с икрой и заплакала.
– Это не варенье, – бормотала она…
Остальные с удовольствием съедали всё до крошечки. Было празднично и вкусно (!) Потом нас пригласили на лужайку. Мы пели, водили хоровод, участвовали в конкурсах. Девочка, которая плакала, выиграла плюшевого медведя.
Она радовалась, а я огорчалась, так как тоже хотела его выиграть. Зато в конкурсе «Кто первый?» под крики одобрения зрителей первой пришла к финишу. Приз – большая шоколадка. Младшая сестра радовалась больше меня и сразу получила половину презента. С кульком сладостей возвратились домой.
Праздник удался. Спустя много лет я узнала, что белый олеандр – цветок-загадка. У многих народов означает перемену к лучшему, символ чистоты – моральной неиспорченности.
Школьные годы
Училась Вера неплохо. Была дисциплинированна, но часто уходила в себя. На вопрос учительницы могла ответить невпопад. Немногословная девочка подчиняла себе окружающих, в том числе соседа по парте, Сашу. В дворовых играх Вера была то атаманом, то капитаном… С годами она пристрастилась к чтению. Приготовив домашние задания, забиралась с ногами в кресло и читала допоздна. После семилетки Вера окончила педучилище, дошкольное отделение по специальностям «воспитатель» и «музработник».
Первый рабочий день. 1 сентября
Групповая комната.
– Здравствуйте, ребята. Я ваша воспитательница Вера Петровна. Поиграем в «люблю – не люблю», не кричим, поднимаем руку, встаем и называем свое имя. Кто любит гулять, играть, бегать?.. Кто не любит слушать, кушать, одеваться?..
Всем было интересно. Нетерпеливые высоко тянули руки, вскакивали. Постепенно установился порядок. Приходили и уходили радости, огорчения, удачи, неудачи…
Замужество
Вера и водитель Саша поженились. Вили свое гнездо. Один за другим родились три молодца, сыновья. Не покладая рук родители трудились: отец, чтобы обеспечить семью материально; мать и на работе, и дома была воспитательницей. Всё шло ладком. Нежданно, когда младшему сыну исполнилось 8 лет, родилась Надюша.
Через пару лет призвали в армию старшего сына. Он воевал в Афганистане и погиб. Кровоточили сердца родителей, но они держались, рядом с ними были сыновья и малышка Наденька. Не знала Вера, что ей придется еще пережить…
В автокатастрофе погибли муж и один из двух сыновей. Как она осталась жить, известно только ей и Всевышнему…
Шли годы. Выросла Надежда. Женился сын. Они подарили Вере Петровне внучку и внука. Пенсионерка Вера Петровна жила с семьей сына. Писала стихи. Лобзиком выпиливала на дощечках портреты.
Вера
Как-то вечером Надя сказала:
– Мама, я с сыном уезжаю в далекие края. Будем рады, если ты поедешь с нами.
– Нет, мои любимые, здесь родные могилы…
На память Надежда попросила дать ей два выпиленных портрета, один из них был портретом А. С. Пушкина.
Аэропорт. Паспортный контроль.
– Ждем всех в гости, – сказала Надежда родным и близким.
Худенькие плечи, седая голова на груди у Надежды…
– Я приеду в гости, – сказала она, обнимая дочь и внука.
Рев моторов, пробежка самолета по взлетной полосе. В иллюминатор видно, что самолет оторвался от земли. Большая часть жизни остается там, с родными, друзьями и стойкой мамой Верой…
Вскоре брат прислал последние мамины стихи.
Валенки
– Уважаемые пассажиры, через полчаса мы прибываем в столицу нашей родины – Москву. Температура за бортом – 28 °С. Всем пристегнуть ремни!
Надя возле иллюминатора. Сын на сидении слева от нее. На ногах у него валенки. Лайнер идет на снижение, закладывает уши…
Колеса самолета с грохотом касаются земли.
– Всем оставаться на местах до полного прекращения работы двигателя!
Ночь! В иллюминатор видны огни аэропорта и подъезжающий трап. По нему поднимаются служащие. Они идут к командиру корабля.
– Утрясем необходимое и будем перевозить их в другой аэропорт, – говорит идущий впереди.
Выключается электричество. Пришедшие и команда корабля уходят. Восемь часов темноты и холода. Люди зажигают ручные фонарики. Одеваются. На коленях Надежды голова уснувшего сына.
– Уважаемые пассажиры, вас приветствует новая команда корабля. Всем пристегнуть ремни! Примерное время прибытия в пункт назначения – 8 часов.
(Слава богу, не нужно переходить в другой самолет и проходить контроль.)
– Можно отстегнуть ремни.
Стюардессы разносят питье, мятную карамель, завтрак. Через четыре часа – обед. (Это постарались активисты христианской организации.)
– Внимание! Мы прибыли в пункт назначения ровно через 8 часов. Командир и команда корабля желают всем всего доброго. За бортом самолета температура 23 °С. Просьба не толпиться, не мешать выходу друг друга.
Новые валенки сына остаются под сидением. На улице тепло, светит яркое солнце. Аэропорт. Торжественное поздравление прибывших. После регистрации всех развозят по указанному адресу проживания. Наде помогли снять двухкомнатную квартиру на 4-м этаже четырехэтажного дома.
…К вечеру пошел дождь. Резко понизилась температура. За год до приезда в другую страну сына прооперировали по поводу гидронефроза левой почки. По холодному каменному полу в самый раз было бы ходить в валенках, но они остались в самолёте.
Любовь
Люба была похожа на бабушку (папину маму). Такая же красивая, упрямая, нетерпеливая. Не дослушав говорящего, перебивала его: «Я тоже хочу сказать!» Ее называли поперечной. Это не мешало ей прилично учиться и иметь много друзей. Достигнув среднего возраста, Любовь выглядела моложе своих лет.
Неунывающая, доброжелательная, она легко сходилась и дружила с молодыми и людьми старше нее. Дети друзей в ней души не чаяли. Обращались к ней, как к ровне. В студенческие годы Любушка расцвела. Сокурсники не обходили ее стороной. На последнем курсе особое внимание ей стал уделять комсорг группы. Они поженились. Л. забеременела. После окончания вуза Любин муж уехал на сельхозработы. Письма от него приходили всё реже и реже… Любе сообщили, что у него появилась новая пассия. Недолго думая, Любушка подала документы на развод. Супруг каялся, просил начать всё сначала. Люба отвечала, что она сама воспитает ребенка, а он сможет общаться с ним. После развода Любе предлагал руку и сердце влюбленный в нее редактор журнала, в котором она была внештатным сотрудником. Она отказала ему, так как нанесенная любимым человеком рана оказалась очень болезненной, незаживающей. Были и другие предложения, но подходящей для себя пары она не нашла. Зато ее нашла любимая работа. Она стала журналистом. Писала стихи и статьи, которые охотно печатались в разных изданиях. Много разъезжала по стране. Сына растить помогала подруга-учительница, воспитывающая дочь без мужа.
После окончания школы их дети поступили в электротехнический вуз и составили счастливую семейную пару на радость мамам, которые помогали им воспитывать ребятишек.
Люба по-прежнему много работала. Из командировок привозила всем подарки. Дневник ее пополнялся новыми стихами.
Пианино
До начала ВОВ оставалось совсем немного. Мама спросила:
– Лена, ты хочешь по-настоящему играть на пианино, как Тамара и Макс Кандель?
– Да.
– За углом нашего дома живет Марта Арнольдовна, которая обучала детей доктора Кандель и немного тебя игре на пианино. Она согласилась давать тебе платные уроки, если ты будешь прилежной ученицей.
На следующий день к 10 утра мы позвонили в дверь учительницы музыки. Дверь открыла Марта Арнольдовна, похожая на гувернантку, одетую по моде прошлого столетия в длинную темную юбку и светлую блузку со стоячим воротничком и красивой брошью.
В комнате на видном месте стояло пианино. Его украшали два серебряных подсвечника. По центру расположились стол и стулья из красного дерева. Над ними люстра из горного хрусталя. В правом углу – тахта, покрытая ковром, круглый столик и высокий торшер с абажуром. Слева и справа от дверей – вешалка для одежды; керогаз* на посудном шкафчике и две табуретки рядом.
Марта Арнольдовна велела мне сесть на крутящийся стул, стоящий возле инструмента, подняв его на нужную высоту, и села рядом. Поставила на пюпитр** нотный стан***. Всё это и изображение скрипичного ключа я помнила из занятий, которые проводились с Тамарой и Максом. Марта Арнольдовна напомнила, как переставлять пальцы, исполняя гамму. В заключение мы спели под ее аккомпанемент знакомую детскую песенку.
– Уроки будут по понедельникам и средам в это же время, – сказала Марта Арнольдовна.
– Большое спасибо, – ответила мама и расплатилась за восемь уроков вперед. Мы раскланялись и вышли на улицу.
Занятия оставались интересными недолго. Марта Арнольдовна занималась со мной по высшему разряду! Гаммы, гаммы, детские песни. Учительница добивалась чистоты звука.
Я сказала: «Играть не хочу, скучно…»
– А где же твое прилежание, терпение? – спросила мама.
Вскоре началась война.
Возвратившись в родной город после ВОВ, мы обнаружили, что ни от нашего дома, ни от квартиры Марты Арнольдовны ничего не осталось. Но время высветило главное: профессионализм.
Спасибо, Марта Арнольдовна. Добрая память осталась о вас!!!
* Бесшумный примус.
** Подставка для нот, вмонтированная в музинструмент.
*** Параллельные горизонтальные линии – на них и между ними пишут нотные знаки: до, ре, ми, фа, соль, ля, си.
Милюня и Мишуня
Милюня и Мишуня – так звали друг друга мама и приемный папа, который спустя время стал родным. Оба – участники Великой Отечественной войны, с медалями «За боевые заслуги», орденоносцы. Оба заботились обо мне. Родной папа Боря после войны служил за границей. Оттуда присылал посылки с одеждой, которую мама перешивала по мне, по моде конца 40-х годов прошлого столетия.
Приемный папа Миша продолжал военную службу на подлодке, стоящей на приколе в одном из портов Причерноморья. Он учил меня не опаздывать, не врать, выполнять обещанное. Кроме того, несколько позже покупал игрушки, книжки… Запомнились детский расписной столик и стульчики.
В Причерноморье мы прибыли в январе. В школе началась 3-я четверть. Классная руководительница третьего «А» класса представила меня ученикам и посадила с отличницей Зейнарой Зайдулиной, знающей русский язык.
Тема урока: басня Крылова «Попрыгунья Стрекоза».
– Кто хочет быть стрекозой? – спросила учительница.
Моя соседка, я и еще несколько девочек подняли руки. Они выразительно читали грузинский текст. Затем, в заключение, по-грузински отвечал муравей.
Прозвенел звонок. Я подошла к Тамаре Александровне:
– Мама сделает мне костюм стрекозы, если вы возьмете меня играть в спектакль.
– Очень хорошо, – ответила учительница, улыбаясь, – внешне ты подходишь.
– Спасибо, текст мне поможет выучить Зейнара.
Окрыленная, радостная, я всё рассказала маме. Из проволоки и накрахмаленной марли она смастерила мне крылья стрекозы. На голову – шапочку со стоящими усиками-глазками.
За первую четверть, которую я окончила на Урале, у меня по всем предметам были четверки и пятерки. Благодаря подруге Зейнаре Зайдулиной я почти успешно перешла в 5-й класс (с переэкзаменовкой по грузинскому языку). В конце года я подошла к Тамаре Александровне:
– У меня готов костюм стрекозы, и я знаю грузинский текст. Когда будет спектакль?
– Его у нас не будет никогда… Приходи осенью на переэкзаменовку.
Переэкзаменовку я сдала и перешла со всеми в следующий класс.
Как-то, когда пришел папа Миша, мама сказала:
– Давай, Мишуня, посмотрим спектакль, в котором наша дочь говорит по-грузински.
Мама произносила по-русски, а я, в костюме стрекозы, по-грузински. В конце родители громко хлопали и улыбались. Но мне почему-то было грустно.
Фонтаны
Великая Отечественная война. Макс обучался в летном училище. Последняя медкомиссия, генерал-лейтенант медслужбы обнаружил у него болезнь сердца. Мечты стать летчиком рухнули…
Но Макс не сдался. Он подал документы на курсы стрелков-радистов и успел принять участие в тихоокеанских военных действиях Второй мировой войны с 9 августа по 3 сентября 1945 г.) В одном из боевых вылетов случилось сражение. Летчик закричал: «Держись, Максим!» и выполнил мертвую петлю – они вниз головой, вверх ногами, люк открыт, внизу земля. Мгновение – вечность… Рывок!!! И неподъемный люк закрыт.
Боевое задание было выполнено. На землю вернулись без потерь.
После подписания мирного договора с Японией Максим продолжал военную службу еще шесть лет. Прошли года. Много разного – радостного и печального, трагического – произошло в мире и в нашей семье…
Во второй половине ХХ века у Максима участились приступы сердечно-легочной недостаточности. Была солнечная золотая осень. Профком выделил Максиму путевку в один из санаториев на Черноморском побережье. Оттуда прибыло письмо в восторженных тонах: дневной и ночной сон на берегу моря – прогноз на улучшение самочувствия (!). Идиллия длилась меньше недели, в начале ноября резко упала температура ниже нуля. Макс вернулся с сильнейшим бронхолегочным воспалением. Снова месячное лечение в больнице. В конце 70-х годов ХХ века, оставив детей у родителей, мы с Максом провели незабываемые три недели отпуска в Москве. Погода благоприятствовала. Работали самые разнообразные фонтаны. Всё, что можно, мы посмотрели на всю оставшуюся жизнь…
Шекспир.
Сонеты, драмы, эпитафии…
Послевоенное время. Последние дни золотой осени. В школе и дома предновогодняя суета. Непонятно почему у меня поднимается температура. Домашними средствами сбить ее не удается. Вызывают скорую помощь. Просыпаюсь ночью в двухместной больничной палате. Напротив меня женщина держит за руку мальчика лет семи. Рядом штатив с капельницей. Женщина смотрит на ребенка… Я наблюдаю и незаметно засыпаю.
Просыпаюсь от страшного звука – «А-а-а-а»… Человек в белом халате произносит: «…отказали почки». Я почти взрослая. Не передать, как жалко мальчика и его маму… До сих пор слышу: «А-а-а-а». Хочется убежать. Тяжелая пелена накрывает меня.
Заходит нянечка, приносит завтрак. Я спрашиваю:
– Когда меня переведут в другую палату?
– Придет доктор, всё тебе скажет. А пока поешь.
Кушать не хочется. Но я съедаю пару ложек каши.
Наконец приходит доктор со свитой.
– Я заведующий этим отделением, Семен Александрович. А вас как зовут, милая барышня?
– Лена, ученица 6-го класса 21-й школы.
– Очень приятно. Это мои студенты, Саша и Таня, – стажеры, – вперед выходят улыбчивые парень и девушка. – Саша и Таня будут вас лечить и отчитываться на пятиминутках. Вы остаетесь в этой палате. Прекрасное время для чтения, если вы любите читать.
Комната пустеет. Часы показывают 9.30. Саша и Таня приводят лаборанта, который берет у меня кровь для исследования; потом они провожают меня к рентгенологу.
Прием посетителей с 16.00. В палату заходят мама, папа и соседка Лида. Возле меня штатив с капельницей. Мама и Лида садятся напротив.
– У тебя – туберкулезный бронходенит*. Он излечивается, если лечить его правильно и не торопясь. В палате ты будешь одна. Когда будет возможно, тебя переведут в общую палату. Что тебе принести?
На следующий день мне вручили большую хорошо оформленную книгу: «Уильям Шекспир. Драмы, Сонеты, Поэмы, Эпитафии».
Перелистав книгу, начала читать сонеты.
Сонет 37
«Признаюсь я, что двое мы с тобой,
Хотя в любви мы существо одно.
Я не хочу, чтоб мой порок любой
На честь твою…»
Сонет 3
«Но ты не хочешь свой
продолжить род».
* Поражение лимфоузлов корня легкого. Возникает при первичном туберкулезе.
Ромео и Джульетта
Трагедия Ромео и Джульетты из двух враждующих родов – Монтекки и Капулетти –была мне известна, но ситуация, в которой я очутилась, обострила чувства.
Время шло. Я начала выздоравливать. За полторы недели до Нового года состоялся врачебный обход. В палату вошел завотделением Семен Александрович и его студенты, в первом ряду лечащие меня Саша и Таня. Семен Александрович меня внимательно выслушал, потом посмотрел на сборник «Уильям Шекспир» и сказал:
– Одобряю, время вы даром не теряли; а каково ваше самочувствие?
– Хорошее, большое спасибо.
– Вас проведет в общую палату Татьяна Петровна (Таня).
Кровать моя стояла у окна. На следующее утро выпал первый снег. Когда пришла мама (в часы приема), я попросила ее нарисовать на картоне персонажей сказки «Репка» и прикрепить их на палочки.
В больнице был зал, где для различных мероприятий собирались выздоравливающие. 30 декабря зал был полон, Семен Александрович поздравил всех с наступающим Новым годом, пожелал всем скорейшего выздоровления и самого наилучшего.
– А сейчас посмотрите нестареющую сказку для детей и взрослых, которую подготовила для нас выздоровевшая Лена Милина.
В зал внесли ширму. За нее вошли ребята из нашей палаты, держащие на палочках нарисованные мамой репку, деда, бабу… Перед ширмой появилась я в красивом, сшитом мамой, платье, так как меня выписали домой.
Я говорила текст, из-за ширмы сверху появлялись персонажи. В конце все артисты вышли на поклон.
Аплодисменты, аплодисменты…
Выздоравливающих пригласили на ужин. К нам с мамой подошел Семен Александрович и сделал комплимент: «Вы вырастили хорошую дочку».
Мама поблагодарила его за мое выздоровление, пожелала успехов в его трудной работе. Попрощавшись, мы ушли. В сумке у нас лежал большой тяжелый сборник Уильяма Шекспира, который помог мне по-новому понять произошедшее со мной и окружающими.
