Миссия «Шпроты»
Битва шла не за жизнь, а за шпроты.
Над усами гвардейцев пролетали головки лука и чеснока, как снаряды из пушки, а поверх из взболтанных и заряженных бутылок разлеталась горчица и рассыпались листочки базилика. Кто-то считал это личным оскорблением и молча уходил обиженный с поля боя, прихватив кусочек хлеба как моральное утешение. Кто-то бросался крекером в ответ, пытаясь прокричать что-то матерное, выплёвывая горчицу. Кто-то в уголочке собирал консилиум среди праведников «Мира насекомых», считая, что война уже давно эволюционировала в кулинарную передачу.
Но уж точно все позабыли, с чего она, собственно, началась.
А дело было так.
Когда наступила полночь, братство серых тараканов, которые проживали в потолочной вентиляции, собрало всё своё войско, что смогли найти, откопать, оторвать и отмыть. После того как самый шустрый шпион донёс капитану по имени Чёрный Секорашка знаменательную весть об открытой, забытой, прогорклой и протухшей банке шпрот, что оставили на нижней полке кухонного гарнитура, мысли капитана устремились к высокой цели – полакомиться ценным деликатесом. А его нога, приводимая в действие самим капитаном, как бы невзначай, волшебным пенделем направила его личного помощника собрать всё войско в наступление. Капитанский пендель стремительно передавался от одного к другому, тем самым собирая могущественную и попахивающую армию.
Пройдя вентиляционную решётку, братство серых направилось прямиком к кухонному шкафу чётким и слаженным шагом, обходя встречающиеся ловушки, которые предназначались для тараканов.
Не без потерь прошла эта дистанция для могучего войска. Не все смогли противиться ароматному запаху, что доносился из ловушки, так как не успели вовремя заткнуть нос, позабыв при этом, что у тараканов его нет. Безграмотность разбалтывала войско не на шутку. Но на подходе к шкафу их ожидала крупная и голодная проблема.
Проблема представляла собой забатарейное и угнетённое братство бурых тараканов во главе с вождём по имени Ржавый Шмакодявка, которое уже успело оккупировать территорию возле навесного шкафа и подставляло самодельную лестницу из рассыпанных макарон. Шкаф висел так криво и косо, что по стене через все наваленные препятствия и неуверенные прыжки подступиться было невозможно. Лестница оставалась последней надеждой.
Два лазутчика из обоих братств попытались наперегонки залезть по лестнице на шкаф, но, перебирая лапками и отталкивая соперника, развалили её на составляющие макаронные изделия. А двое лазутчиков повисли, цепляясь за щепку, торчащую из полки. Снимать их было некому.
Капитан и вождь нервно посмотрели друг на друга, подёргивая своими длинными усиками в разные стороны, а затем одновременно посмотрели на своих быстрых и надёжных шпионов. Шпионов на месте не было совсем.
После перестрелки взглядом и одного инсульта в отряде капитан и вождь решились на мирные переговоры, которые сопровождались активной жестикуляцией, напоминающей пантомиму. В первых рядах войска даже достали попкорн.
После попытки Чёрного Секорашки скрутить своему собеседнику большую фигу, которая рухнула вместе с самим капитаном и запутанными лапками в чашку с борщом, вождь Ржавый Шмакодявка попытался отправиться к своему войску для обсуждения решения проблемы, но тут случилось непредсказуемое.
Капитан, выкарабкиваясь из чашки с борщом, попытался выкрикнуть, что он хотел объяснить своей фигой, но вместо этого подавился укропом и стал кашлять и махать лапкой. В братстве бурых кто-то издал смешок, и последовал пинок. Братство серых приняло это как насмешку. Война началась.
Первой в качестве оружия пошла в ход фетакса – как самый непонятный предмет на столе, да и просто была под рукой. Лень даже во время войны никто не отменял. Кубики сыра сбивали целые десятки солдат, продолжая свой путь в проём за шкаф. После небольшой тишины сбитые тараканы кричали «Страйк!» и хлопали в ладоши. Такого веселья на войне ещё не было.
Двое лазутчиков, гордо рея над войной, наблюдали картину действия, как репортёры из газеты, делясь предположениями о победе.
Ржавый Шмакодявка разозлился не на шутку. Он пытался вспомнить слова учителя как символ борьбы за справедливость во время тяжёлой битвы, но слова не вспоминались ни в какую, как и факт отсутствия учителя.
Тогда он собрал все свои мысли в кулак в прямом смысле слова, почесав верхними лапками всё, что было на голове, и вспомнил крылатую фразу из военной статьи, что мимоходом была замечена в газете, лежавшей на нижней полке туалета. Он крикнул своим солдатам что есть мочи: «Левый фланг, в атаку!» – и махнул подобранной макарониной вперёд. Веселье в армии закончилось, и все стали искать, кого зовут Левый Фланг и почему он ещё не атакует. После препирательств и перебирания родословной был вынесен вердикт, что Левый Фланг заболел и на войну не пришёл.
Лазутчики продолжали висеть.
И снова был использован волшебный пендель вождя, после чего в атаку не просто пошли, а побежали все, сломя голову соседу по правое плечо. В ход шло всё, что можно было бросить в противника, одновременно набивая свой живот. Листья капусты накрывали целые батальоны, а икра поражала отряды как шрапнелью. Ядовитый газ в виде чёрного перца распространялся с невиданной скоростью, после чего все одновременно и дружно чихали друг на друга, тем самым ещё и унижая противника морально.
Один боец из отряда серых только на секунду успел задержать взгляд на тухлом помидоре, как со всего маху в него прилетел майонезный снаряд из катапульты, тем самым пригвоздив к стене. Позже, после того как его отскребут однополчане, ему гордо и величаво дадут прозвище Размазня, которое станет лозунгом его тридцатипятитараканьей семьи.
Лазутчики уже слабо верили в своё спасение и отправили веру и надежду восвояси.
Времени до рассвета оставалось немного, и самый шустрый решил использовать тяжёлую артиллерию. Он отправился в соседнюю комнату и хотел призвать на помощь домашнего кота, но был скоропостижно съеден своим оружием вместе с кусочками кролика.
И тут появился свет.
Глаза стало слепить от неуёмного и неугасающего света, который был повсюду. Тараканы врезались друг в друга, как после световой гранаты, а вождь и капитан дали дёру самыми первыми, как самые важные и необходимые в братствах персоны. Паника на кухне превращалась в массовое бегство по щелям.
Единогласно и безмолвно было принято решение оставить войну как попытку доказать свою власть над драгоценной банкой шпрот на следующую ночь. Те, кто мог бежать, подбирали тела и лапы раненых, а в спешке и таща за лапу кого-то, попавшегося под руку. И только последний с трудом смог увидеть приближающийся баллончик со странными знаками «Д-и-х-л-о-ф-о-с», но рассказать о страшном оружии он уже не успел.
Позже в братскую могилу были брошены тела и конечности всех павших однополчан, которые не смогли сами унести лапы и доесть то, что оставалось от войны. На могиле был сооружён памятник из листочков укропа как символ великой битвы за шпроты, который… съели тут же и пошли по своим щелям.
А лазутчики продолжали висеть над полем битвы и спокойно встречали рассвет.
Ослик и желание
Далеко на юге, в тёплой и красивой Индии, в маленькой деревушке, жил один пожилой индус. Не было у него детей и жены, а были лишь небольшой соломенный домик да ослик, который уже десять лет служил ему верой и правдой.
Учёный был ослик и хорошо понимал дедушку-индуса. Если надо было купить лепёшки к обеду, дедушка клал на спину ослика два мешка. На одном писал «рупии», на другом – «товар» и посылал на рынок. Когда отправлял ослика за лепёшками, то показывал пальцами на рот, и ослик понимал, что на рынке надо подойти к лепёшечнику Радже.
Когда ослик приходил на рынок, его все узнавали и не обижали. Знали, что ослик принадлежит старому индусу, да и люди были хоть и бедные, но очень добрые. Делить и воровать было нечего. Из одной сумки торговец брал столько, сколько нужно. Ни больше ни меньше. А в другую клал свежие лепёшки. И ослик возвращался домой.
Если надо было из ручья набрать воды, то старый индус вешал на спину два кувшина, и ослик понимал, что нужно прийти к ручью, когда девушки из поселения приходят набрать воды. Девушки, завидев ослика, всегда гладили его по голове между ушками и набирали два кувшина воды. Ослик всегда шёл аккуратно, чтобы не пролить воду и добраться домой.
Как-то ослик возвращался с лепёшками с рынка и увидел, как на камне сидит кошка и говорит ослику:
– Куда ты путь держишь?
На что ослик ответил:
– Я иду к дедушке в деревню.
– А где она находится?
– За теми холмами и по равнине, до того как солнце будет на самом верху.
– Так это очень далеко, ослик. А давай ты мне отдашь все эти лепёшки, которые видны у тебя из сетчатого мешка, а я исполню твоё желание. Я ведь волшебная кошка.
Ослик обрадовался и только хотел попросить что-нибудь, как вдруг остановился:
– Я никогда не брошу голодного и угощу лепёшкой, но всё отдать не смогу. Как я тебе их отдам, если их ждёт дедушка?
И пошёл дальше.
Расстроился ослик, что не смог придумать достойного желания, но доверие дедушки было важнее.
На следующий день, когда ослик вёз два кувшина с водой, на том самом камне опять сидела кошка.
– Здравствуй, ослик, ты опять идёшь к дедушке?
– Конечно, он ждёт чистую воду. На улице очень жарко, а он уже стар.
– Ты тоже уже стар, бедный ослик. Давай, чтобы не было тяжело, ты отдашь мне всю воду, а я исполню одно твоё желание.
Ослик подумал, что всё-таки надо воспользоваться желанием, да и тащить стало уже тяжело, спина была уже не та, но ответил:
– Жаждущему я никогда не откажу и дам испить, но воду я должен принести дедушке, он ждёт меня.
И отправился домой.
Всю ночь ослик ворочался на жёстком полу в сарае и наутро, пока дедушка спал, отправился к тому камню. На нём всё так же сидела кошка. Когда она увидела ослика, она сладко потянулась и спросила:
– Что случилось, милый ослик?
– Прости, что я тревожу тебя, но я не мог спать, мучился и метался. Ты дала мне два шанса что-то изменить в лучшую сторону, а я не смог ничего придумать. Наверное, я уже стар и выжил из ума, рассуди меня.
Кошка только слегка сузила глаза и улыбнулась:
– Ты сделал всё правильно. Я часто встречаю тут путников, и почти все, загадав желание, отдавали всё самое дорогое, но никто не становился счастливее. А ты поступил верно. Возвращайся домой и не печалься.
Когда ослик шёл домой, он много думал над словами кошки, но когда подошёл к дому дедушки, то обомлел. Во дворе дома было столько народа, что и во всей деревне не сыщешь. Тут из толпы выбежал довольный дедушка и подошёл к ослику:
– О мой милый ослик, как я счастлив, и всё благодаря тебе.
Ослик поднял уши. На радостях дедушка забыл, что ослики не понимают людей, и начал рассказ. Но ослик всё понимал.
– Ты не представляешь, что сегодня случилось. Всё началось позавчера. Когда ты вернулся домой с лепёшками, а потом ушёл в сарай, ко мне нагрянули бродячие артисты. Они сказали, что устроили лагерь неподалёку от дороги и, когда мимо них проходил ослик с ароматными манящими лепёшками, они проследили за ним – захотели спросить, где он их берёт. Я и сказал, что это Раджа печёт их на большом рынке. Они ушли, пожелав здоровья.
На следующий день, когда ты вернулся с кувшинами воды, а потом ушёл в сарай, ко мне пришли удалые воины, которые возвращались со службы домой. Когда они набрели на нашу дорогу, то увидели, как идёт ослик, который несёт два кувшина воды. Вода слегка расплёскивалась, и она была прозрачна и так аппетитна в жару, но ты нёс её аккуратно, видимо, потому, подумали солдаты, что она очень ценная, и зашли спросить у меня, где ты берёшь эту воду. Они хотели напиться свежей воды и набраться сил. Я указал им на ручей, а они пожелали здоровья и ушли.
А сегодня случилось чудо. Сначала ко мне пришёл Раджа со своей семьёй и принёс кучу лепёшек. Сказал, что артисты были у него и так поразились вкусу лепёшек, что по дороге всем рассказали о них. У него клиентов всё больше и больше. Теперь нам не стоит покупать лепёшки, сын Раджи каждый день будет приносить свежие. А потом пришли воины с девушками, которые наливали воду.
Воины сказали, что когда пришли на ручей, то увидели девушек, прекраснее и добрее которых ещё не встречали. Они были заботливы с ними, угостили вкусной водой, были очень вежливы, и воины решили остаться, жениться на них и вести спокойную домашнюю жизнь. Поэтому за водой тебе ходить не надо, воины на лошадях сами каждый день будут привозить нам воду. А девушки сшили тёплую перину тебе в сарай и положили вкусную травку. И самое странное, что я теперь могу ходить почти как раньше. Их пожелание здоровья было от чистой души, и оно всегда сбывается.
И дедушка ушёл к гостям веселиться и смеяться, он теперь был не одинок. А ослик пошёл в сарай, лег на тёплую мягкую перину и жевал вкусную сочную траву. Детишки гладили ему ушки, а он был счастлив, счастлив как никогда. И никакого желания не надо.
День ЛЖ
Маленькая Кусь проснулась от громкого собачьего лая. Сначала она растерялась и не могла понять, что происходит. Но, потерев спросонья глазки своей крохотной ладошкой, она присела на кровати и окончательно убедила себя в том, что лает Барбос.
Кусь надела тапочки и, подбирая растрепавшиеся волосики в резинку, пошла на кухню.
На кухне Кусь увидела, что мама стоит у окна. Она нервно перебирала уже старенькое, но любимое всей семьёй полотенце и иногда вздрагивала. Девочка подошла к маме и посмотрела в окошко, а там творилось непонятное. Папа в тулупе, валенках и большой меховой шапке держал за цепь Барбоса. Тот, в свою очередь, лаял и пытался наброситься на большую птицу, которая махала своими крыльями и пыталась вцепиться когтями в нос пса, но не улетала.
– Мама, что случилось? – спросила Кусь.
– Сова залетела к нам в гости, да с Барбосом они не сдружились, – ответила мама и пошла к плите.
Кусь продолжала смотреть в окно – и тут увидела нечто. Когда отец оттащил пса, сова приземлилась на землю, а потом вспорхнула и улетела. Но в лапах у неё был небольшой совёнок.
Когда отец вернулся в дом и стал отряхивать валенки от снега да снимать тулуп, маленькая Кусь побежала к нему и стала расспрашивать:
– Папочка, папочка, я видела маленькую птичку в лапах у большой!
– Да, утащила своего малыша, хотя он уже крупный, – ответил отец и повесил тулуп на крючок. – Не переживай, всё хорошо с совёнком. Крупный уже для совят, да летает ещё плохо. Непохоже на них: с дитём, да так близко к людям. Оголодали, видимо, совсем, вот и потащила сова его мышей искать.
– И мышки к нам пришли, папочка? – удивлялась Кусь.
– Ну, не все, – рассмеялся отец, – но тоже к нам бегут за зерном и кореньями. Леса рубят, выжигают, а что им остаётся делать?
– Папа, но ты же лесной, сделаешь что-нибудь?
– Не лесной, а лесничий, – сказал отец и с улыбкой посмотрел на мать. – Я и так делаю всё, что могу, но не всё в моих руках.
Отец сел за стол и принялся за завтрак, а маленькая Кусь посмотрела на стол, присела на свой стульчик и стала есть кашу с задумчивым видом.
После завтрака, когда отец уехал за новыми лыжами, а мать пошла во двор кормить Барбоса, маленькая Кусь перешла к действиям по своему плану. В родительском шкафу на нижней полке она взяла старую бабушкину скатерть, которую бабушка подарила родителям на память. Она была вышита по углам самыми разными полевыми цветами, а в центре гладью был выполнен огромный подсолнух.
– Отлично, – сказала Кусь и пошла на кухню.
На кухне она расстелила на полу своё полотно и набросала на него всё, за что могла ухватиться её ручка: рогалики, рулетики, блины и, конечно, большой вишнёвый пирог. Всё то, что мама наготовила на несколько дней и особенно на Новый год. Затем она связала в узелок свою котомку, надела шапку, тёплые штаны, маленький тулуп, валенки и пошла по своему важному делу.
Когда Кусь вышла во двор, мама отбирала у Барбоса своё красное полотенце, которое не успела вытащить из кармана в доме и которое сразу же приглядел пёс. Воспользовавшись ситуацией, маленькая Кусь направилась в лес. Для начала она хотела взять старые папины лыжи, но, когда не смогла в них стронуться, идея была провалена, и она пошла по тропинке, натоптанной прогулками папы.
Прогулка длилась недолго, и когда нос девочки начал замерзать, а руки устали от тяжести, она приглядела небольшую поляну и стала развязывать свою котомку. Когда она развязала и принялась расстилать скатерть, то увидела, что всё, что она с такой любовью несла, слиплось в какую-то неправильную массу. Пирог растекался по всей скатерти, а рогалики и блины уже не существовали отдельно. И тут Кусь присела на край полотнища, стала растаскивать на куски массу и плакать. Плакать о провалившейся идее и испорченной еде. Она вытирала слёзы липкими ручками, одновременно размазывая по лицу всё вишнёвое варенье. Ей было безразлично, что её лицо становилось чумазым, а ручки замерзали. Она отлепляла куски и раскладывала их по яркой цветастой скатерти.
И тут краем глаза она увидела бельчонка, что сидел на другом краю скатерти и смотрел на её старания. Кусь остановилась и замерла, не решаясь даже шелохнуться. А бельчонок тем временем схватил кусочек рогалика и попрыгал с ним на дерево.
«Пошёл кормить свою семью», – подумала Кусь и заулыбалась. Она вытерла оставшиеся слёзки своей липкой ручкой и стала подниматься со скатерти. И даже не заметила, как к ней подбежал отец.
– Кусенька, ну что ты здесь делаешь? – говорил папа, вытирая своей варежкой её липкое лицо. – Мы с матерью перепугались до смерти. Ушла в лес одна и ничего не сказала. Хорошо, что увидели следы варенья на снегу, я и помчался.
– Папочка, не ругайся, всё хорошо. Я в лес еду отнесла, чтобы никто не голодал. Им же мама не печёт такие вкусняшки на Новый год, а моя ещё испечёт.
– Да ты моя заботливая. Ну пойдём уже домой, мать сама не своя, – сказал отец и повёл дочь домой. За скатертью договорились прийти завтра.
Дома мама немного поругала дочь за то, что та не предупредила и одна направилась в лес. Когда маленькая Кусь рассказала о своём плане, мама только улыбнулась, налила в ванну тёплой воды и стала отмывать девочку от варенья.
Вечером, когда мама вышивала салфетки, а отец читал газету, Кусь спросила:
– Папа, а давай каждый год, даже когда я вырасту, приносить в лес вкусные мамины пироги и булочки. У нас же праздник, Новый год. Так пусть и в лесу тоже будет праздник.
Папа взглянул на маму, которая только улыбнулась, и ответил:
– Хорошо, давай. Наверно, животным будет приятно.
– Нет-нет, не животным, папочка! – перебила его Кусь. – Мой друг Петька из садика говорит, что он городской житель. А пусть те, кто в лесу, будут лесными жителями. Они такие же, как мы: чувствуют, заботятся. Пусть и у них будет свой праздничный день.
Папа посмотрел на свою маленькую, но уже такую добрую и сообразительную дочь и просто кивнул головой.
Тогда девочка с улыбкой на лице схватила со стола зелёный маркер, вскочила с кресла, побежала к отрывному календарю и под датой 30 декабря подписала ещё неровными, но уже уверенными буквами: «День ЛЖ».
Об авторе:
Родилась в небольшом городе Каргате, что находится в Новосибирской области. С 8-го класса начала писать стихи и детские сказки с моралью. Участник конкурса «Вдохновение» (2020).
Номинант на премии «Поэт года – 2020», «Поэт года – 2021», «Дебют года – 2020», «Писатель года – 2021».
Награждена медалью «Иван Бунин – 150 лет».
Кандидат в члены Интернационального Союза писателей.
Провизор Управления и экономики фармации, копирайтер, SMM-специалист.
Публикации в сборниках «Новые писатели России – 2020», «Поэт года – 2020», «Дебют года – 2020», «Поэзия моей души», альманахах «Российский колокол».
