Случайный автопортрет

Ольга ГРИБАНОВА | Современная проза

Давненько не встречались мы с тобой, моя любимая коробка с пастелью. Просто все не до того было…

Время от времени натыкалась на тебя, наводя порядок в шкафу, и убирала с чувством неловкости. Как будто что-то кому-то когда-то пообещала, да так и не исполнила. А это что-то все ждет меня!

Да, вот они, мелки… Одни совсем коротенькие стали, другие почти не тронуты. Сразу понятно, какие цвета были у меня любимые.

А вот возьму и нарисую сейчас… Что бы нарисовать?.. Кого бы?..

Вот эту, что смотрит на меня из зеркала. С ней будет удобно – не убежит никуда, не закапризничает.

Вот так, в три четверти. Чтобы овал лица хорошо прорисовался. Не тот уж овал, конечно. Скула уже не торчит так остренько, а мягко утопает в щеке и стекает к подбородку. Да, ушла та резкость, жесткость девичья. Теперь все линии теплые, текучие…

С двух взметнувшихся крыльев-бровей медленно и с достоинством спускается линия носа. Он всегда был такой гордый. Разве что раньше более задорный, зато теперь в нем столько мудрого достоинства! Приятно посмотреть… и поуважать!

Здесь, в нежной ямочке под носом, зарождается волна губ. Но это позже – сейчас глаза! Как только раскроются глаза – губы улыбнутся сами…

Две веселые рыбки, застывшие друг против друга, разделенные переносицей. Дрожат плавнички-ресницы… А вот хвостики с годами стали побольше, попышнее. Какие же рыбки без хвостов?! Вся красота и рыбья грация в этих хвостиках!..

Рыбки — оживаем! Заполняю радужку глаз мягкой влажной синевой – и улыбаюсь. Мои! Все такие же, какими я их оставила на этом месте столько лет назад.

На черных кружках зрачков тщательно осколком белого мелка прорисовываю сегментик – блик. Вот и ожили глаза! Внимательные, серьезные…

Не надо так серьезно – мы же играем. Чуть тронем темным мелком линию век… А не сместить ли блики зрачков?.. Так? Еще чуть…

Ну, вот так-то лучше! Подмигни мне по-дружески, по-сестрински. Мы одни с тобой понимаем нашу тайную игру.

А теперь так легко вывести лепестковую линию губ и затенить в уголках мягкие лукавые ямочки!

Вот! Это я!..

А теперь тугим облачком взовьются светлые волосы, будто ветром их взметнуло! Ну, здравствуй!..

Что-то очень уж молодая ты на меня смотришь! А где же наши морщины, оплывший овал, отяжелевшие веки?..

Да запросто! Сейчас нарисую!..

А могу и так оставить. Мое право! Все в моих руках – на кончике пастельного мелка!

 

Кукла Лена, или Первая любовь

Да ты что? Прямо так про любовь тебе рассказать? Да еще про первую? Ну, доча… Хотя могу… Вот будь ты сыном, не рассказал бы. А тебе… Ну, ладно.

Сколько же мне лет? Пять? Шесть? Я детсадник, помню точно. Наверно, все-таки шесть. Да, точно, шесть. Помню же эту фотку!

Я тогда очень тревожился, что поздравляли меня в группе сразу после девчонок, после 8 марта. А так было бы хорошо принести мешок конфет в группу сразу после 23 февраля, после того, как с блеском спел на детсадовском празднике: «И тогда вода нам как земля, и тогда нам экипаж семья…»

И такая тельняшка, и такая бескозырка, и такая крутая подтанцовка из прыгающих, приседающих и типа загребающих веслами девчонок! Сразу видно, как я выгодно отличаюсь от них своей мужской суровостью.

Потом, уже в школе, мне смешно было смотреть на фотографию, где я, круглощекий, круглоглазый, широко открыл рот! Ну прямо птенец – дайте червячка!

Благодаря этой фотографии я знаю, что все это было тогда, в эпоху подготовительной группы, – мама дату на обороте написала. Мне шесть лет, точно.

И папа в честь моего дня рождения повел меня в магазин игрушек, маленькую такую провинциальную лавчонку, какие только появлялись тогда, в конце прошлого века. А я все переживал, как бы кто не подумал, что я девочка. Потому что все покупают подарки к женскому дню.

И вот все переживаю. Одет я неудачно. Зимняя куртка совсем девчоночья, слишком яркая, и не видно моей черной футболки с оскаленной тигриной мордой. Поэтому я стараюсь вести себя по-мужски: тащу папу в тот угол, где на полках металлом сверкают машины и лежат горы всякого оружия. Но это только чтобы соблюсти формальности. Машин у меня в доме завались. И что с ними делать?

Вот моего друга Леху машины одуряют, как наркота. В группе он способен часами с рычанием, фырканьем, с каким-то утробным хлюпаньем возить единственный целый грузовичок по полу, по стенкам, по полкам, по столам, по чьим-нибудь спинам, по коленям воспитательниц. В этот момент заговаривать с ним бесполезно – он сам грузовик. Если в прямой видимости машин нет, то пацан как пацан, дружелюбный, в меру шкодливый, в меру щедрый. Но все, что с колесами, – свято!

Еще двое парней из нашей группы так же теряют человеческий облик при виде оружия: пистолетиков, пластмассовых калашей и прочей стреляющей ерунды. Я этого фанатизма в свои шесть лет не понимаю.

А папка мой, кажется, с Лехой согласен, потому и завалил меня за всю мою долгую жизнь машинами по самое не хочу. А заваливать меня оружием, кажется, не разрешила мама.

Позже, годам к десяти, я стал все это ненавидеть до дрожи.

Но сейчас, в день моего рождения, я отдаю дань своему мужскому естеству и шарю взглядом по грудам металла, затем тихо иду вдоль прилавка, оставив возле машин околдованного папу.

Что я ищу, не знаю. Но мне впервые предоставили выбор. Я ищу такое, что украшало бы мою жизнь и наполняло бы ее смыслом.

Что это может быть? Строительные наборы? Лего? Выбор здесь большой, но меня гложет бес сомнения. Что я скручу-свинчу из этого, например, конструктора? Те же машины? Я листаю тоненький альбомчик моделей. Ну конечно, сплошные машины. Зачем мне скручивать новые, если старые некуда девать?

А что я построю из этих наборов лего? Пока буду строить, будет здорово. У меня даже пальцы загудели в предвкушении удовольствия подгонять детальки к деталькам, чтобы стены с башнями росли под моими руками. Но когда последняя крыша увенчает последнюю башню, руки опустятся. Что дальше?

А дальше останется по примеру Лехиного маленького братишки удалым размахом смести это царство в груду развалин – то-то грохоту будет! А что еще-то? Все равно после игры надо будет все в коробку убрать. А завтра опять строить – и опять превращать в развалины. Так бы и взвыл на этих развалинах!

Уж лучше тогда еще каких-нибудь паззлов купить. Их у меня тоже целая гора, коробок пятнадцать. Папа с мамой их любят.

Иногда они устраивают счастливый вечер. Мы садимся втроем к большому столу, вываливаем на него какую-нибудь из коробок с резными картонными кусочками и собираем каждый свое. Без картинки. На скорость.

И папа с мамой глядят друг на друга и смеются, потому что я всегда выигрываю. Опыт у меня громадный. Я способен собирать одновременно штук шесть картинок – сколько на столе помещается.

Чуть не остановился на паззлах, вспомнив, как весело собирать их втроем. Но это уже было. Все равно папа сам купит новый паззл к какому-нибудь празднику. А душа моя жаждет нового. Такого, что никогда бы не надоедало. Такого, во что бы играть каждый день по-новому.

Может, какого мягкого пушистого зверя? С ними играть хорошо. Вот этот, скажем, лев с рыжей гривой. Он совсем живой. Он почти с меня. Он носился бы за добычей по всем комнатам, со стола на полку, с полки на подоконник. Маленьких зверей он бы, конечно, отпускал – зачем ему маленькие? Он бы ел только больших злых зверей. А здесь есть такие? Если покупать льва, то сразу и добычу ему надо.

Я осматриваю полки в поисках злой добычи. Может, этот леопард? Такой красивый, так лукаво смотрит, сжался в комок, вот-вот прыгнет. Нет, он не злой, он игривый. Его жалко. А вот паук огромный на веревочке висит, и черная летучая мышь под потолком. Их не жалко.

Так что же, мой лев такой гадостью должен питаться?

А вот сова, как живая, с такими огромными умными и печальными глазами. Зачем ее есть, такую умную?

Так и не нахожу я на полках ничего злого и съедобного для моего льва.

А вот большой надувной дельфин. Я бы с ним плавал на даче в озере. Но сейчас март, лето еще далеко-далеко, а дельфин будет без дела лежать.

А вот кони на колесиках, чтобы на них верхом по всем комнатам! Ах, какие! Один весь белый-белый с золотой гривой и хвостом, другой рыжий, а грива медвежьего цвета. Третий вообще из сказки – весь серебристый, а хвост и грива всеми цветам радуги отливают. Вот это кони! Сразу бы трех! Я с сомнением смотрю на ценник – что-то цифр там больно много. А надо трех коней! Одному скучно будет, они же братья, сразу видно! Но я уже взрослый, я в курсе, что если цифр на ценнике много, то лучше отойти в сторонку.

Так что же? Глаза разбегаются… Бобры, кошки, белые медведи, птицы всех цветов и размеров, коровы, кабаны, огромный, как целый дом, слон.

Собака! Славный такой пес с белой мордой, весь золотистый, а лапы белые. Хвост такой славный, пушистый. Вот это друг! Я бы его кормил, я бы с ним спал.

И мне становится стыдно. У меня же есть Джерри, мой брат фоксик. Мой брат, потому что мы с ним ровесники. Ему шесть, и мне шесть. Мама рассказывала мне, что когда я был маленький и глупый, то хватал Джерика за нос, совал ему в пасть руки, таскал за уши и короткий курчавый хвост, забирался ему на спину и прыгал как бешеный. Джерька только повизгивал, если я делал ему больно, а меня никогда не обижал.

А я ищу ему сейчас замену – и почему? Потому что у этого игрушечного пса хвост длиннее? В раскаянии я отвернулся от псины и пошел вдоль прилавка, который огибал весь магазин и вел меня к замершему у машинок папе.

– Ну и что? Я сейчас вернусь к отцу. Мы купим какой-то строительный набор и пойдем домой. Что я должен вспомнить-то?

– Не прячься от себя. Смотри внимательно, не закрывай глаза.

Я вовсе не собирался рассматривать это серебристо-золотое, переливчато-радужное кукольное царство. Я просто шел к папе, лениво скользя взглядом по полкам.

Теперь, умудренный годами, я понимаю, что та кукла была брак, нестандарт. Какое-то случайное лишнее пятнышко, лишняя незапланированная черточка – и глянули живые, печальные, беззащитные глаза. И эти глаза пригвоздили меня к полу.

Спасибо! Я понял, что именно я тогда нашел.

Это была та единственная в этом магазине, кто мне действительно был нужен. Она была беззащитна – я защищал бы ее от всех имеющихся у меня солдатиков, от старого облезлого медведя, от пластмассового клоуна с хитрыми глазами. И от Бабки-Ежки, которую я из чего-нибудь сделаю, и от злой Мачехи – не знаю, кто такая, еще придумаю.

Эта Единственная была одинока и бесприютна – я бы построил ей дом из всех кубиков, что у меня были и что еще будут. Я бы сделал из коробочек мебель – нас в детском саду учили, как это делается.

Мои бесчисленные машины ездили бы для нее по всему свету и отовсюду привозили подарки.

Я сделал бы для нее зоопарк из всех зверей, что есть в этом магазине. А еще вырастил бы на подоконнике цветы, чтобы она среди них гуляла. Вот они, безграничные возможности – все для нее!

Я смотрел на нее, какую-то лохматенькую, в помятом платьице, смотрел в ее молящие о защите глаза, и сердце мое разрывалось. Будь у меня деньги, выкупил бы сейчас ее из магазинного плена. Но деньги у папы.

А как я папе объясню, зачем мне кукла? Папа не поймет, удивится, засмеется. А может, даже обидится.

Была бы у меня сестра, можно было бы купить эту куклу для нее, а уж с сестрой я бы договорился.

Идея! Мысль моя так и бурлила идеями. Еще идея! Целых две идеи.

Первая. Начинаю копить деньги. Сколько там нужно? На ценнике пятерка и два нуля. Но много это или мало, я пока не знаю. Значит, вечером у папы выясню. Затем возьму коробочку и буду копить. Как только накоплю, приду в этот магазин за моей… Леной. Имя для нее родилось в этот же момент. Оно было нежное, теплое и сладкое.

Ну да, ну правильно же угадала, как у твоей тети… моей сестры… Ее тогда еще на свете не было…

А вот вторая идея – еще интереснее. Пусть-ка папа с мамой купят мне сначала сестру. Не здесь, конечно, не в магазине. Я же не маленький, сам знаю, что их только врачи в больницах продают. Надо узнать, сколько это стоит. Нет, самому, конечно, не накопить. Уж если кукла стоит пятерку с двумя нулями, то живая сестра – это ж еще куча нулей!

Пусть папа лучше сам. А когда будет сестра, тут мы с папой эту куклу ей и купим!

Я сейчас горжусь и восхищаюсь собой. Как замечательно я тогда все спланировал. Пожалуй, больше никогда мне не удавалось так разумно продумать все детали.

И тогда улыбнулся я кукле Лене. И тогда тихонько сказал ей: «Ты меня подожди. Ты не бойся, я за тобой приду!» И пошел я, чеканя шаг, как победитель, вдоль полок к мечтательно созерцающему папе.

И сказал громко, на весь магазин: «Знаешь, я чего придумал? Купи мне лучше сестру!»

 

Сто первая стрела

Плюх-шлеп!.. Плюх-шлеп!..

Ты ли, ненаглядный мой царевич, идешь ко мне по болоту, с кочки на кочку перепрыгиваешь?

Извозюкались сапожки твои сафьянные в тине болотной, порвался кафтанчик твой красный, золотом шитый. Да и сам-то чумазый-расчумазый, чисто леший!.. Только леший в болото не полезет, не дурак!..

Ну, что уж тут – выбирать не приходится, такого чумазого судьба послала!..

– Здравия тебе, царевич! Вот она, стрела твоя, глянь, суженый мой!

– Накося! Лягушка болотная по-человечьи молвит! Заколдованная, что ли?

– Угадал, добрый молодец! Возьми меня в жены, тогда расколдуюсь!

– В жены?.. Стрелу-то отдай!..

– А ты в жены возьмешь?

– А ты точно расколдуешься? Не врешь?

– Что ты! Окстись! Зачем мне врать! Вот поцелуемся с тобой под венцом – и сразу красной девицей стану.

– Мда? А где гарантии?.. Подумать надо… Если что не так пойдет, братья засмеют – раз! Отец, небось, наследства лишит, – на что ему внуки-головастики? Это два! Да еще придется с попом договариваться, чтобы с лягушкой обвенчал. Сколько он с меня за это сдерет? А что в результате?.. Вообще-то хотелось бы документик посмотреть, каким ты обликом будешь расколдованная? Достаточно ли ты, девица, будешь красна? Есть документик?

– Да откуда ж?..

– И что будем делать? Кто мне подтвердит, что ты на самом деле девица красная, а не старуха безобразная?

– Кто-кто… Это ж все знают!.. Даже в книжках про меня написано!

– Не читаю я женских романов! Принципиально! Вообще читать не царское дело! Я былины слушаю. Про богатырей!

– Про богатырей? А про Змея Горыныча слышал? У него спроси! Он меня заколдовал, он-то знает!

– Чего-о-о? Змея Горыныча годов пятьдесят тому назад мой дедушка собственноручно всех трех голов лишил! Это постой-ка! Это что ж! Сколько ж лет назад он тебя заколдовал? Ничего себе, красна девица! Вот попал-то я!.. Давай назад мою стрелу!

– А вот не дам! Не дам! Тоже мне богатырь! Былины он слушает!..

– Ну и сиди на своей кочке! Батюшка мне другую стрелу пожалует! Подумаешь!..

Плюх-шлеп!.. Плюх-шлеп!.. Удаляются шаги. Вот и стихло.

Вздохнула лягушка горестно, открыла травяной тайничок и положила к сотне златых стрел новую, сто первую. Полюбовалась, повздыхала и стала ждать следующего
царевича.

 

Ковидные фантазии

Фантазия 1

Близилась великая дата – десятилетие ВПЧнВ. Если вдруг кто не знает – десятилетие Великой Победы Человечества над Вирусом.

Ежедневные получасовые праздничные шествия в священных полутора метрах друг от друга с антиковидной символикой начались за неделю до Великой Даты, чтобы не затруднять транспортную ситуацию в городе.

На трибунах рядом с президентом сидели в удобных антивирусных креслах-капсулах старенькие ветераны, пережившие первый ковид. Им вручались высокие награды за мужество, а они дрожащими голосами говорили о своем далеком детстве в специальных учебных заведениях для детей. Там они учились вот прямо так, целыми толпами, человек по тридцать в одном помещении, причем совершенно не стерильном. Слушать было больно – прямо до слез!

Конечно, старичков хорошо подготовили. Никто из них не ляпнул, что в те времена все ходили с голыми лицами, без масок. Это, конечно, всем известно из программы по истории 16+, там есть об этом кое-какая информация. Но прямо-таки при всем честном народе такую нецензурщину нельзя допустить!

Динамик в моем ухе завибрировал. Конечно, это обалдуй и раздолбай Леха так вибрирует – голова кругом! Да еще подскакивает, руками машет и все норовит за интимную полуметровую зону вторгнуться.

– Ну чего? – спрашиваю аккуратно. Микрофончик в моей любимой маске только вчера поменял, свеженький, беречь его надо.

– Ты куда после парада? Пошли витаминчика хлебнем по маленькой?

– Где будем хлебать?

– Ко мне. У меня классная порнушка есть – братва прислала. Слышь, девчонки маски под музыку снимают. Жесть!

Задумался я. Соблазн был велик, но нет… нет… У меня есть любимая. Мы с ней уединяемся и… снимаем маски.

 

Фантазия 2

Столетие Победы на Вирусом отмечали с большим размахом. По всему миру из страны в страну шли колонны голоротых, пугая зевак зубастыми улыбками.

Они врывались в архивы и хранилища, вытаскивали на свет Божий запретные портреты доковидных времен, выгребали из каких-то чуланов древние кинопроекторы и запускали древние фильмы с голыми лицами прямо на стены домов.

Молодежь радостно смеялась и срывала маски. Старушки отплевывались, бормотали про Содом-Гоморру и бежали в церковь помолиться распятому Христу в окровавленной маске.

Время от времени слышались крики:

– Бей ковидников!

И толпа радостно терзала несчастных приверженцев секты Святого Ковида, которые упорно ждали его сотого пришествия.

Такие зрелища мне были весьма неприятны, поэтому я поспешил домой к детям, которых я ращу в новой волне – разрешаю дома ходить без масок и кушать вместе, за общим столом, а не уединяться в личном пищеблоке. Даже я иногда к ним присоединяюсь, уж очень это забавно – видеть жующие ротики. Но жена моя в строгих традициях воспитана, не готова к таким революциям.

 

Фантазия 3

Земное человечество радостно отмечало тысячелетие Воскресенья Ковидова. Во всех храмах и святилищах на жертвенном огне сжигались страшные маски, под которыми когда-то прятались добрые человеческие лица. Жертвенники поливались ароматическими маслами и убирались цветами, чтобы любовь победила ненависть.

С песнями-ковидками все шли по улицам городов, обнимались и целовались со всеми, кто встречался по пути. Любимый человеческий праздник Счастья! Как же я люблю этот праздник.

Но мне уж не праздновать, слишком стар. Сижу в любимом кресле, на коленях у меня любимые правнуки, и смотрим мы голографильм о страстях Ковидовых. О том, как он, Прекрасный и Премудрый, научил людей любить и беречь друг друга, научил передавать мысли на расстоянии, летать, как птицы, плавать, как рыбы, и ловить грозовые молнии в ладони, чтобы услышать голоса Неба.

Но не хотелось злым демонам, чтобы люди стали сильны и прекрасны. Надели демоны на всех страшные маски, а на Премудрого Ковида напустили они злое чудище Вакцину. Схватила Вакцина Ковида и давай его грызть!

На этом месте правнуки мои всегда ахают и закрывают ладошками глаза. Они этот фильм наизусть знают и ничуть не боятся. Просто в этом месте всегда нужно ахать и закрывать глаза.

Плакали люди над останками Ковида, да только слез видно не было – все в масках. А потом глядят – а Ковид встал целехонький-здоровехонький, еще краше стал. И говорил он всем: «Будьте свободны и счастливы!» И падали с лиц маски.

А Ковид умчался на облаках в небо, только крикнул сверху: «Я вернусь, ждите меня и любите друг друга».

Вот! В этом месте надо всем засмеяться, обняться и расцеловаться. И ждать возвращения Святого Ковида.

 

Родительское собрание

Классный руководитель

– Всем добрый вечер! Почему опять так мало народу? Марья Ивановна, вы председатель родительского комитета! Почему опять посещаемость плохая? У нас сегодня такие важные проблемы на повестке! И с кем их обсуждать?

Да, обзвоните всех, кто сегодня не пришел, и оповестите! Безобразие какое!

Проблема огромная – надо шторы на окнах поменять! Причем срочно! Вася Сазонов вчера на уроке штору поджег – видите, какая дырка? А где родители Васи Сазонова? Как всегда, их нет!

Так что собираем на шторы! Запишите, Марья Ивановна!

Дальше! Наша школа приступила к обновлению техники. А то стыдно совсем. Компьютеры в кабинете информатики Бог знает какого года – дети смеются! Поэтому собираем по пять тысяч на обновление школьной техники. Марья Ивановна, запишите!

Дальше! К нашему замечательному великому празднику, Дню Народного Единства, нам предложили экскурсию «Достопримечательности нашего города». Автобусная экскурсия. На час! Не вместо уроков, а после шестого урока! Что значит, не хотите? Это не вам, это детям надо! Собираем по пятьсот рублей. Запишите, Марья Ивановна!

Как ваши дети учатся? Вот, раздаю вам распечатки! Посмотрите текущие отметки ваших детей! Безобразие! Дисциплина ужасная, все жалуются! Особенно на Васю Сазонова. Но его родителей, как всегда, нет!

 

Учительница литературы

– Да-да, добрый вечер, дорогие родители! Я на минуточку, разрешите, Марья Ивановна? Отвлеку вас ненадолго и пойду в другие классы!

Ну что ж, учебный год наш начался замечательно! Двоек пока всего десять – и все у Васи Сазонова. Так что успех налицо! Дети у нас замечательные! Они так выросли за лето, так загорели, приятно посмотреть! А какие стали умные у них личики! У Васи Сазонова уже усы выросли!

Дорогие родители! У нас в этом году программа по литературе очень сложная, придется много-много читать! Поэтому давайте начнем уже сейчас. Сажайте дома своего ребенка рядом – и читайте ему! Это же так прекрасно – сидеть рядом и читать и читать замечательные произведения русской классики! Начните с «Войны и мира»! Может быть, к концу учебного года закончите!..

Не усадить? Сидит у компьютера? А найдите ему на Ютубе экранизацию, сядьте рядышком и смотрите, и смотрите!

Они в только в игры играют? Да, я понимаю!.. Но есть выход! Мы с вашими детьми пойдем в театр на замечательную пьесу великого русского драматурга Александра Николаевича Островского «Гроза». Билеты я уже заказала! Марья Ивановна, запишите!

 

Учитель физкультуры

– Так! Это что, все, кто есть?.. Ну в том классе еще меньше пришло! Хм-м, как не родные все равно. Наплевать вам на ваших обалдуев?

В общем, так! Этот ваш Васька Сазонов!.. Хм-м-м, извиняюсь! Взял и оторвал в физзале шведскую стенку. Ну и кто чинить будет?

Ну вот и что вы тут сидите, одни мамаши? Что я вас, что ли, заставлю стенку чинить?

Ну что, Марь Иванна, кого нанимать будем стенку чинить? У вас сосед есть? Ага, ну так добро! Пусть приходит, я его дождусь!

А родителям Васьки Сазонова так и передайте… Хм-м… как это… сказать-то… нехорошо воспитали! Да!

Об авторе:

Родилась в Санкт-Петербурге (Ленинграде). Окончила русское отделение филологического факультета ЛГУ (ныне СпбГУ). 20 лет проработала в школе.

В 2019 году на Международном литературном фестивале им. А. С. Пушкина, посвященном 220-летию со дня рождения поэта, получила звание лауреата II степени. В 2019 году опубликовала сборник прозы «Неведомый путь», отмеченный Благодарственной грамотой от Государственной Думы. В 2020 году за роман «Слепые и прозревшие» получила звание лауреата I степени на Всероссийском литературном конкурсе на премию Дмитрия Донского в номинации «Проза». В 2022 году получила Гран-при Московской литературной премии-биеннале 2020–2022 в номинации «Публицистика».

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: