Цейлонский чай
В начале марта 1974 года я вернулся из туристической поездки, посетив Индию и Цейлон. Цейлон – это государство, расположенное на острове с одноименным названием. Сейчас эта страна называется Шри-Ланка.
Наша группа туристов в количестве 25 человек состояла в основном из жителей Иркутской области.
В Индии мы побывали в городах Дели, Агре, Бомбее, Мадрасе, любовались великолепным красавцем-дворцом, жемчужиной востока, Тадж-Махалом, посетили другие храмы, посвященные различным богам, которых сами индийцы пересчитать не могут, посмотрели индийские танцы, слушали их песни, посещали супермаркеты, загорали на пляжах Индийского океана. На Цейлоне мне запомнилась чайная фабрика, откуда по всему миру расходится всем известный цейлонский чай. Запах чая на фабрике стоит такой густой, ароматный, вкусный до головокружения! Там нам каждому подарили по пачке чая весом по двести граммов. Желающие могли купить еще чая, но уже за местные деньги, которые нам выдали, прибыв в страну, чем некоторые и воспользовались.
В целом эти две страны очень похожи и по традициям, и по культуре. Я был очень доволен этой поездкой. Узнал и увидел много интересного и необычного из жизни других народов, познакомился с замечательными людьми из нашей группы, запомнил несколько забавных и интересных, на мой взгляд, случаев, которые вам и предлагаю прочитать.
Скажу сразу, что все передвижения, проживание, питание, посещение исторических мест и т. д. в стране пребывания были строго регламентированы и только в составе группы. Одиночные выходы в город, за пределы гостиницы, в целях безопасности не разрешались.
* * *
Однажды, когда нам дали три часа, походить свободно в г. Бомбее, после часа гуляния небольшими группами, к нам подбежали две молодые запыхавшиеся, испуганные туристки из нашей группы и, перебивая друг друга, запричитали:
– Ой, за нами два негра гонятся, мы с вами пойдем!
Все начали крутить головами, чтоб увидеть негров. Народу на набережной по которой мы шли, было немного. В метрах 70–80 от нас, откуда прибежали девушки, действительно стояли два темнокожих африканца и разговаривали между собой. Мы, продолжая идти медленным шагом, начали отпускать шуточки:
– Да кого вы испугались, это «наши», мирные негры!
– Если бы и догнали, плохого они вам ничего бы не сделали. Ну вот что с тебя взять, Лена? У тебя ни денег, ни имущества. Крикнула бы им: «Я советская!» – и они бы отстали.
– А что, Лена, познакомилась бы с негром и приехала бы с ним к нам в поселок. Представляешь, у всех мужики белые, а у тебя чернокожий, кудрявый, с толстыми губами! – пошутил я.
Женщина лет сорока, из Ангарска, видимо, незамужняя, смеясь, выдала:
– Где бы мне спрятаться, чтоб меня негры нашли!
Все дружно засмеялись.
* * *
А однажды, в одном супермаркете, мы остановились у отдела, в котором продавали модные мужские кожаные пиджаки. В то время они считались очень модными, и почти каждый из нас мечтал такой купить. Продавец, мужчина лет 35, был на вид гораздо светлее, чем местные жители, но с темными волнистыми волосами. Мы начали спрашивать у него наперебой о цене и разрешения померить пиджаки на английском языке, подбирая слова, кто какие знал. Выглядели мы со своим английским, конечно, комично! И вдруг он спокойно начал отвечать нам на русском языке. Я, примеряя пиджак, спросил:
– Откуда вы знаете так хорошо русский язык?
– Мои родители убежали из России в гражданскую войну, их у вас до сих пор белобандитами зовут, – ответил он.
Больше я на эту тему его не спрашивал.
* * *
Как-то, гуляя группой по городу Дели, один из наших туристов спросил у местного гида:
– Почему у многих ваших женщин на лбу между бровями оранжевое пятнышко?
Гид, женщина в сафари, с многочисленными кольцами на руках и сережками в ушах, начала что-то объяснять. Было плохо слышно, да и наша переводчица путалась. Рядом со мной шла молодая туристка, блондинка по имени Лена. Ничего не поняв, начала надоедливо меня спрашивать:
– Виталий, ты понял, что она сказала, расскажи?!
Я молчал, потому что сам ничего толком не расслышал. Она не отступала:
– Ну скажи, почему?
– А ты что, не знаешь?
– Да откуда мне знать-то?!
Подумав, что она всё равно не успокоится, пока не узнает, я начал объяснять:
– Лена, гид говорит, что если жена дома сделает что-нибудь не так или сильно обидит мужа, то муж, чтобы ударить ее между глаз, метит в это пятнышко. Ну, ты поняла, пятнышко для того, чтоб не промахнуться!
– Сочиняешь ты всё! – ответила Лена и отвернулась от меня.
– Вот выйдешь замуж и узнаешь! Если не веришь, спроси у гида, – уже ей вслед сказал я.
* * *
В городе Дели мы посещали по программе выставку индийских художников. В зале в основном висели картины импрессионистов, кубистов, абстракционистов и других подобных художников. Картин с реалистичными сюжетами было слишком мало, и, видимо, поэтому все лениво ходили по залам. Мы шли вдвоем с парнем из Братска и остановились у одной картины размером в 1 кв. метр, на которой было изображено что-то розовое, светлое, темное без четких границ слегка вытянутой формы. Внизу была надпись на английском языке с восклицательным знаком, что и привлекло наше внимание. Мимо нас в это время проходила наша переводчица, и мой друг спросил ее:
– Как называется эта картина, переведите, пожалуйста?
Переводчица, сдвинув темные очки на лоб, начала читать надпись. Прочитав и, видимо, поняв смысл, что хотел отобразить художник, отошла на шаг и вновь взглянула на картину. Мой друг снова задал ей тот же вопрос:
– Что там написано?
Переводчица, опустив очки на глаза, слегка покраснела и, улыбаясь, не глядя на нас, сказала:
– Картина называется «Момент рождения!»
– Мы так и поняли, – ответил друг.
– Да ничего я не понял, – сказал я.
Мой друг, подойдя ко мне вплотную, шепнул на ухо… нецензурное слово! Я еще раз взглянул на картину, понял всё и пошел дальше.
* * *
Не помню уже, в каком городе мы посещали школу йогов. Свои номера йоги демонстрировали на улице, во дворе невысокого здания, под открытым небом, на небольшой площадке. Сменяя друг друга, они усаживались на маленький коврик в позе лотоса, были с голым торсом и в коротенькой набедренной повязке, а затем начинали показывать свои возможности. Мы же стояли в пяти метрах от них полукругом и наблюдали. Йоги в основном демонстрировали чудеса гибкости; то затаскивали ноги за голову, то соединяли ладони обеих рук за спиной, делали различные растяжки. Всё выполнялось не спеша, как в замедленном кино.
Но я хорошо запомнил два номера.
Вышел йог, сел на коврик в позе лотоса, достал темный шнурок длиной около 40 см, затолкал один конец в ноздрю и начал втягивать шнурок внутрь. Шнурок медленно уходил в нос. Через некоторое время послышались странные дыхательные упражнения и, засунув палец в другую ноздрю, йог вытащил этот же конец шнурка. Взяв в каждую руку по концу, начал двигать шнурок туда-сюда, прочищая носоглотку. Подвигав так несколько раз, вытащил его и показал нам на вытянутой руке. Раздались хлопки в знак окончания номера.
Смотреть на это лично мне было не очень приятно.
Рядом со мной стояла блондинка Лена и, обращаясь ко мне, сказала тихонько:
– Ой, мне не нравится, я пойду.
– Лена, подожди, – сказал я. – Сейчас он будет веревочкой чистить желудок!
– Серьезно, а как?
– Проглотит веревочку, вытащит один конец через зад и будет туда-сюда двигать!
Лена посмотрела на меня удивленными глазами, помолчала немного и сказала так же тихо:
– Ты че, ненормальный, там же кишки!
Я отвернулся и, прикрыв рот ладонью, тихо смеялся.
А второй номер напоминал первый.
Вышел йог, уселся на коврик, поставил перед собой стеклянную посудину, вылил в нее около пол-литра воды и начал втягивать ее через нос в себя через трубку. Вода вся исчезла. Подождав несколько секунд, он определенными движениями живота, через рот, выпустил всю воду струйкой обратно в эту же посудину. Объемы воды до и после почти совпали. Все похлопали в ладоши.
Я подошел к нашей переводчице и сказал:
– Этот номер легкий, у нас таких йогов много!
– Где это у вас?!
– У нас в стране, как только бутылку водки заглотят, так через час всё содержимое вываливают через рот.
– Ой, Виталий, не смеши, здесь нехорошо смеяться, – ответила переводчица.
* * *
Когда мы прибыли в один большой город, нас долго не расселяли. Руководитель группы с переводчицей куда-то ушли и решали вопрос по поводу гостиницы. Как потом выяснилось, в гостинице, в которой мы должны были остановиться, не хватало на всех нас номеров. Организаторы с индийской стороны извинились и предложили другой отель, но наши долго не соглашались. Наконец всё было улажено, и нас попросили зайти в автобус. Заняв места, наш руководитель стал объяснять, что мы едем в другую гостиницу под названием «Президент». Эта гостиница своеобразная, стены фойе оформлены в стиле камасутры, поэтому просим вас быть сдержанными, не обращать на это пристального внимания, не выражать бурных эмоций и вести себя достойно. Многие из нас, в том числе и я, не знали, что такое камасутра. Посыпались вопросы. Переводчица кратко и смущенно объяснила, что это сцены любви и эти изображения воспроизведены из древней индийской мифологии. Они у них почитаемы.
Когда я вошел в фойе гостиницы, я был удивлен и поражен увиденным! Руководитель группы и переводчица заполняли с администрацией отеля какие-то бумаги, а мы, в ожидании ключей от комнат, косыми взглядами рассматривали картины приличных размеров, нарисованные прямо на стенах. Даже отдельные элементы стен и мебели были выполнены в виде «частей человеческих тел». Лично меня привлекла колонна диаметром около 50 см в центре фойе, на которой по окружности в виде барельефа были изображены одни мужчины, занимающиеся «неприличным делом». Я даже обошел вокруг нее, но перерыва между мужчинами не увидел. И тут я решил пошутить над Леной, которая стояла и смотрела отрешенно в окно. Подойдя к ней, сказал нормальным голосом:
– Лена, помоги, пожалуйста!
– Что тебе помочь?
– Послушай, Лена, я не могу понять, кто первый, а кто последний?
– Где?
– Пойдем, покажу.
Я взял ее под руку, и мы направились якобы к руководителю группы. Проходя мимо колонны, я резко остановился и, показывая на барельеф, сказал:
– Посмотри, я не нашел начала.
Лена, взглянув на барельеф, на несколько мгновений задержала взгляд, а затем, повернувшись ко мне, замахнулась на меня сумочкой и сказала:
– Я же тебе говорила, что ты ненормальный, дурак! Не подходи больше ко мне.
В этом отеле мы переночевали всего одну ночь, а днем, посетив какой-то храм, выехали в другой город.
* * *
Как-то, ожидая автобус, чтобы выехать в очередной маршрут посмотреть достопримечательности города, мы стояли группой вместе с гидом и переводчицей. Подойдя к гиду, я решил сказать приятное об их народе, в частности о женщинах:
– Какие у вас красивые женщины! Бронзовые, кареглазые, все худенькие и стройные!
Переводчица перевела ей мои восхищения. Гид немного помолчала, потом, повернувшись ко мне, сказала с какой-то грустью:
– Что вы, нет, они совсем не красивые. Вот ваши женщины – красавицы! Белые, большие и полные. Наши девушки худые, потому что мало кушают, нет денег, нет работы.
Позади меня стояла пожилая семейная пара из Иркутска. Была слышно, как жена произнесла:
– Вот видишь, больше не приставай ко мне, чтоб я худела!
Я подумал: «В каждом народе свои понятия о красоте!».
* * *
Перед отъездом на родину, на прощальном ужине в ресторане гостиницы, руководитель группы по окончании тоста, обращаясь ко всем, спросил:
– Ну что, товарищи, понравилась вам поездка?!
Почти все хором громко ответили:
– Дааа!
Я, сидя с ним рядом, сказал в шутку:
– А мне не очень.
– Почему?
– Вот приедем домой, а вспомнить нечего будет, никто не потерялся, ни с кем никаких приключений не случилось, даже скандала не было. Скучно!
– Тьфу на тебя! Ты что, хочешь, чтоб меня отсюда с инфарктом увезли? Я как привезу вас всех в Союз, сразу напьюсь, – ответил руководитель.
Я другой реакции от него и не ожидал. В туристических поездках за границу отвечал за безопасность туристов в первую очередь лично руководитель группы. Наблюдая за ним во время поездки, я удивлялся, насколько это беспокойная и напряженная должность. Он с переводчицей и гидом постоянно куда-то уходил, что-то согласовывал, спорил, решал возникающие мелкие вопросы и т. д. Только на дню нас несколько раз пересчитывали, как цыплят, особенно при выходе из автобуса и при посадке.
Прилетев в Москву и получив багаж, начали прощаться. Мы разъезжались по разным местам. Подойдя к Лене, попросил у нее прощения и пожелал ей счастья и благополучия. В ответ она, улыбаясь, сказала:
– Тебе тоже всего хорошего! Веселый ты парень!
* * *
После приезда домой прошло около десяти дней, и нас с Лидой пригласили на день рождения к одному из наших коллег. Отказываться мы не стали. После уже изрядно выпитого и съеденного меня начали расспрашивать о впечатлениях, полученных в зарубежной поездке. Я рассказывал кратко и особое внимание уделил чайной фабрике на Цейлоне. Вдруг один из гостей, Володя, тоже геолог, обращаясь ко мне, спросил:
– Вот ты, Виталий, работаешь в поле, а как ты, расскажи, завариваешь чай?
– Как?! Вода закипит, снимаю котелок и бросаю щепотку чая, подожду немного, а потом наливаю в кружку и пью.
– Геннадий, слышь! – обращаясь к своему соседу, геологу, и показывая на меня пальцем, сказал: – Посмотри на него, вот работает человек в тайге и не знает, как надо правильно заваривать чай. Ты весь цейлонский чай, что привез, испортишь. Ну ты даешь!
– Конечно, не умеет, – согласился с ним уже изрядно окосевший Геннадий.
– Хорошо, не умею. Расскажите, как вы завариваете чай? – спросил я.
– Надо взять котелок, протереть сухой тряпочкой, – начал рассказывать Володя, а Гена поддакивать, – набрать чистой воды, подвесить котелочек на таганок, открыть пачку чая узким горлышком, дождаться, когда вода закипит ключом…
– Ключом, – поддакнул Геннадий.
– …Сыпануть в котелок чай и быстро снять!
– Да, и быстро снять, – опять поддакнул Геннадий.
– И сразу же накрыть котелок курткой, – продолжил Володя, – подождать минут пять, потом открыть и если все чаинки утонули, вот тогда можно начинать пить чай!
– Не раньше пяти минут, – снова повторил за Володей Гена.
– Чай получается просто супер! – заключил Володя.
– Знаете, ребята, я не такой большой гурман, но когда я уставший прихожу из маршрута, мне хоть какой чай подавай, лишь бы коричневая вода была, – ответил я.
На этом разговор на чайную тему прекратили, и минут через 30 мы разошлись по домам.
Закончился месяц март. Все ждали с нетерпением профессионального праздника –Дня геолога, который отмечается в первое воскресенье апреля. По сложившейся уже традиции, мы, в основном геологи, большой компанией ходили отмечать этот праздник на невысокую плосковерхую гору, что сразу за поселком. Ее западный склон, к которому прижимается протока реки Уды, очень крутой и обрывистый, иногда со скальными выходами пород. Вид с горы, от самой бровки склона, – потрясающе красивый!
Можно долго не отрываясь смотреть на далеко простирающуюся ровную долину реки. Отсюда видны почти как на ладони г. Нижнеудинск, п. Шумский и д. Рубахина, поля, лес в виде зеленых островов, видна голубая лента самой реки, разрезающая город на две части, а вдали слабым силуэтом на фоне неба мерцает предгорье Саян. Гора покрыта чистым густым сосновым лесом с редкими березками и осиной. Весной здесь на солнцепеках и на проталинах появляются первыми ярко-синие подснежники, а чуть позднее начинает цвести багульник завораживающим сиреневым цветом.
За день до праздника меня спросили коллеги:
– Мы собираемся отмечать праздник на горе, вы пойдете с нами?
– Конечно, пойдем! – ответил я.
– Возьмите мяса, шашлычки пожарим, по рюмке чаю выпьем.
– Хорошо, соберемся. Да, я возьму цейлонского чая, хочу угостить вас.
– О, замечательно! – сказал Володя.
Упаковывая сумку перед походом, я вспомнил наш разговор на дне рождения, «как надо заваривать чай», и решил сходить в магазин, благо он был недалеко. Там купил две пачки индийского байхового чая высшего сорта, в красно-зеленой бумажной упаковке в виде кубика по 50 грамм. Одну пачку чая высыпал и завернул в газету – якобы цейлонский, а другую положил с собой, не распечатав.
На горе мы расположились на удобной сухой полянке. Развели костер, жарили мясо, немного выпили вина и водки, пели песни и рассказывали анекдоты. Праздник подходил уже к завершению, и напоследок, как всегда, решили попить чай. Готовить чай взялся Володя.
Я достал газету, в которой находился чай, и, передавая ему сверток, сказал:
– Вот, Володя, даю тебе цейлонский чай, завари, как ты умеешь.
Все оживились, а Володя воскликнул:
– Сейчас сделаю по всем правилам, как учили!
Когда всё было готово и Володя разлил чай по кружкам, все начали принюхиваться, пробовать маленькими глотками и восклицать:
– Вот это чай! А запах какой приятный, а вкус! Ну, обалдеть! Ну, Виталий, спасибо, ублажил!
Кто-то начал рассказывать, как и в какое время собирают чайные листочки, как их сушат, чтобы сохранить все качества и т. д. Я сидел, смотрел на всех, удивлялся и в основном соглашался.
Прошло совсем немного времени после выпитого чая, и я громко объявил:
– А сейчас предлагаю заварить тот чай, который нам продают в магазине.
Все согласились. Я достал нераспечатанную целую пачку индийского чая и передал Володе, и он вновь приступил к приготовлению напитка «по всем правилам»! Наконец чай был готов, начали разливать вновь по кружкам, нюхать и пробовать. Послышались голоса:
– Ну никакого сравнения с цейлонским! Нет, этот резко отличается, этот хуже. Дрянь! Посмотрите, в кружках стебли как палки плавают. Да в нем половина грузинского!
Володя заключил:
– Ерунда какая-то, продают нам, что им не нужно.
Я молчал и не знал, что сказать, а потом представил себе: «Если сейчас сознаюсь во всём, меня точно побьют или сбросят с обрыва».
Подойдя к жене, спросил:
– А тебе какой чай показался лучше?
– Цейлонский, конечно, был вкуснее! – ответила она.
«М-да!» – подумал я.
Придя домой, сознался Лидии:
– Ты знаешь, я вообще не брал цейлонский чай на поляну, – и рассказал, как я всех разыграл.
Она удивленно смотрела на меня, широко открыв глаза, а потом сказала:
– Виталя, больше никому об этом не рассказывай, ладно?
– Ладно, не буду! – И подумал: «Самовнушение – большая сила!»
Вспоминая этот случай, я твердо решил – зря я так сделал.
Об авторе:
Ершов Виталий Иванович родился в 1946 году в Бурятии, в городе Бабушкине. Окончил геологический факультет Иркутского государственного университета. Много лет отдал полевой работе в Нижнеудинской геологоразведочной экспедиции, проводил исследования в горах Восточного Саяна. С 1984 по 1987 год находился в командировке в Демократической Республике Мадагаскар. Позднее, после ликвидации экспедиции, освоил новую сферу деятельности – землеустройство – и стал первым в Иркутской области кадастровым инженером. Сейчас продолжает заниматься этой профессией.
Писать стихи начал в студенческие годы. Многие произведения автора проникнуты духом патриотизма, посвящены родной природе и русским людям, человеческой дружбе. Важное место в творчестве занимает и любовная лирика. На стихи Виталия Ершова написано более тридцати песен. Несколько лет назад обратился к жанру прозы. Пишет рассказы и мемуары, в которых делится с читателем жизненным опытом, рассказывает о своем участии в геологических экспедициях, встречах с интересными людьми. Как и в поэзии, в прозе автора отчетливо звучат патриотические мотивы.
Член литературного клуба «Вдохновение». Постоянный участник поэтических вечеров в Иркутской государственной универсальной научной библиотеке и других литературных мероприятий города. Несколько раз выступал в прямом эфире на «Радио России». Призер фестиваля поэтов и музыкантов «Берещенье». Номинант литературной премии им. Сергея Есенина «Русь моя» за 2019 год, награжден медалью «Антон Чехов 160 лет», учрежденной Российским союзом писателей к 160-летию Антона Павловича Чехова.
