Диалог с Александром Гриценко
Александр Гриценко – писатель, драматург, прозаик, журналист, литературный продюсер, театральный режиссёр, председатель правления Интернационального Союза писателей.
В 2005 году за пьесу «Носитель» стал лауреатом премий «Дебют» и «Хрустальная роза Виктора Розова», а также награждён медалью «За вклад в отечественную культуру».
Наиболее значимые произведения собраны в книге «Избранное», которая получила премию Ришелье («Бриллиантовый Дюк»). В эту книгу вошли повести, рассказы, две пьесы, отрывок из романа, литературная критика, интервью, эссе и очерки.
За повесть «Сон о Ховринской больнице» удостоен литературных премий Ивана Хемницера и Бориса Шаховского.
Рассказ «Триумвират. Миссия: спасти Наполеона», сборник «Гусариум» (в соавторстве), вышел в финал голосовательной премии «РосКон».
Александр Гриценко является лауреатом Всероссийской литературной премии им. А. П. Чехова.
В 2012 г. стал финалистом премии «Нонконформизм» издательства «Независимая газета» и книжного приложения «Экслибрис НГ».
Является обладателем специальных призов литературной конференции по вопросам фантастики «РосКон» («За крупный вклад в развитие фантастики»), международного кинофестиваля Саввы Морозова в номинации «Драматургия» и фестиваля фантастики «Аю-Даг» в номинации «Герой фэндома».
С 2006 по 2012 годы был эксперт-ридером Независимой литературной премии «Дебют» по драматургии и кинодраматургии.
В 2006 году стал модератором крупнейшего в России профессионального сообщества журналистов paparazzi.
С 2006 по 2013 годы работал режиссёром в театре кошек Юрия Куклачёва.
С 2009 по 2012 год был председателем высшего экономического совета МГО Союза писателей России.
В 2012 году вышел сборник рассказов «Сны».
В 2015 году вышла книга публицистики «На всё есть дедлайны!».
Александр Гриценко является членом-корреспондентом Петровской академии наук и искусств и советником по информационной безопасности и экономическим вопросам МГО Союза писателей России.
Удостоен почётных грамот:
– Министерства культуры Российской Федерации «За большой вклад в развитие культуры»;
– Министерства связи и массовых коммуникаций Российской Федерации «За значительный вклад в развитие отечественной словесности и поддержку современного литературного процесса в России»;
– префекта Центрального административного округа города Москвы «За значительный вклад в социально-культурное развитие Центрального административного округа и города Москвы, весомый вклад в современный литературный процесс, выявление и поощрение молодых и талантливых литераторов»;
– префекта Юго-Восточного административного округа города Москвы «За большой вклад в развитие отечественной культуры, современный театральный процесс и в связи с пятилетием успешной деятельности в Юго-Восточном административном округе города Москвы»;
– губернатора Астраханской области «За успехи, достигнутые в многолетней творческой деятельности, и большой вклад в развитие литературного искусства в Астраханской области».
Отмечен благодарностью Центрального клуба МВД России «За содействие в проведение мероприятий Центрального клуба МВД России для сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск МВД России» и дипломом Московской городской организации Союза писателей России «За верное служение отечественной литературе».
Является создателем литературных курсов при Московской городской организации Союза писателей России.
Юлия Реутова – драматург, прозаик, публицист.
Является автором пьесы «Насмешка» (2015–2017 гг.), которая представляет собой философский ответ на главные темы творчества великого писателя Владимира Набокова: пленительная быстротечность и неуловимость красоты, невозможность вернуться в прошлое, стремление разгадать великую загадку жизни и смерти.
5 июля 2017 года выступила на международной конференции «Набоковские чтения – 2017» с докладом на тему «Читатель-метагерой Владимира Набокова».
В своём докладе рассказала о том, как юная читательница Владимира Набокова оказывается не только героиней его главного романа «Лолита» и универсальным читателем-метагероем всех его книг, но и продолжением бессмертного сознания самого автора.
В ноябре 2017 года пьеса «Насмешка» вышла в финал русско-английского конкурса им. Владимира Набокова, проводимого Интернациональным Союзом писателей, а в марте 2018 года приняла участие в Фестивале современной петербургской драматургии Гильдии драматургов Санкт-Петербурга.
В феврале 2018 года Юлия Реутова снялась в фильме «Женщины» Константина Селиверстова.
В марте 2018 года выступила моделью для фотографии Юрия Пантелеева «Лолита 60-х годов», которая была представлена на выставке «В пространстве искусств и литературы».
5 октября 2018 года в Москве, в Центральном доме литераторов, награждена медалью за активную деятельность в Интернациональном Союзе писателей.
Ведёт «Дневник Писателя», в котором рассказывает о литературных событиях и прочитанных книгах. Многие странички «Дневника Писателя» опубликованы в журналах «Парадный подъезд» и «Второй Петербург», а также на сайтах поэтов и писателей.
О творчестве
Ю. Р. Здравствуйте, Александр! Первый вопрос – самый главный! О вашем творческом методе. Лично я придерживаюсь мнения, что творчество – это дар свыше. Я не думаю над своими произведениями. Готовые образы и целые фразы сами приходят ко мне. Это может случиться в любое время и в любом месте. Тогда я стараюсь их просто быстро записать на чём-нибудь, поскольку они быстро теряются, растворяются и их потом невозможно восстановить. А как вы пишете свои книги: готовые фразы сами приходят к вам или вы садитесь и придумываете сюжет и героев?
А. Г. Я сажусь и начинаю работать: сочиняю сюжет, героев, характеры. Творчество – это прежде всего труд. Думаю, что при создании произведения результат зависит на 5 % от таланта, а на 95 % – от труда.
Ю. Р. То есть ваши герои полностью выдуманные, не «взятые из жизни»?
А. Г. Да они абсолютно выдуманные. А вот при чтении вашей пьесы бросается в глаза и имя главной героини, и её внешнее сходство с вами.
Ю. Р. Да, я использую личный опыт в своих произведениях. Но я не рассматривала бы это так однозначно. Нужно всё-таки помнить, что «Насмешка» – художественное произведение, герои и события в нём – вымышленные. По этому поводу я согласна с Л. Н. Толстым, который писал, что часть событий он берёт из собственной жизни, часть того, что от кого-то услышал, и часть того, что сам выдумывает.
А. Г. И всё-таки использовать личный опыт в художественных произведениях – это не очень хорошо, так как вы будете сильно переживать, получая негативные отзывы.
Ю. Р. Да, в подтверждение могу рассказать грустную историю, которую слышала от руководителя поэтической секции. Один молодой поэт впервые пришёл на заседание секции и принёс самые достойные, на его взгляд, стихи. Он с воодушевлением прочитал их. А присутствующие однозначно сказали, что «плохо». Тогда он прибежал домой, все стихи переделал и решил прочитать их на следующем заседании. А на следующем заседании ему сказали, что «ещё хуже». Тогда он побежал домой и повесился.
А. Г. Страшная история. Вы должны быть готовы к тому, что, если вы станете более известным писателем, то отзывов будет много, в том числе и негативных.
Ю. Р. Я на удивление невосприимчива к критике и к отрицательным отзывам. Ещё на первых чтениях моей пьесы, которые проходили в 2016 году в Доме писателя на Звенигородской, многие были поражены, как твёрдо и уверенно я отстаиваю своё мнение. Тут нет притворства. Просто я понимаю, что что все люди разные и у каждого своё мировоззрение…
А. Г. Да, верно. А также бэкграунд прочитанных книг и личный опыт. Нужно прожить точно такую же жизнь, чтобы мыслить и чувствовать одинаково, а это невозможно.
Ю. Р. Если все были бы одинаковые – это было бы и неинтересно. Кстати, меня удивило, что не понявших мою пьесу было очень мало. Это были просто люди во всём отличные от меня, противоположенные мне.
А. Г. Я часто спрашиваю слушателей на литературных курсах: зачем вы пишете? И почти от большинства получаю ответ – «чтобы изменить мир» или чтобы «спасти мир». По этому поводу могу привести следующий пример: как-то я летел в самолёте, и одной пассажирке стало плохо, она начала задыхаться. Тогда один из пассажиров начал оказывать ей помощь и спас ей жизнь. Он оказался врачом по профессии. Писатель в подобном смысле спасти мир не может. Более того, большинству людей вообще безразлично, что вы пишете и зачем, это на их жизнь никак не влияет. Юлия, а вы зачем пишете?
Ю. Р. Нет, «спасать мир» или кого-то менять я не собираюсь. У меня даже мыслей таких не было. Я пишу потому, что не могу не писать. Это для меня необходимость выразить своё мнение, дать свой отклик.
А. Г. Насколько я помню, ваше первое произведение – ваша пьеса «Насмешка» – посвящено Владимиру Набокову.
Ю. Р. Моя пьеса «Насмешка» задумана как ответ на главные темы творчества Набокова: утрата земного рая детства, восхищение ускользающей красотой, одиночество творческой личности, присутствие двойников и двоящихся реальностей, возвращение в родной город Петербург, метафизическая насмешка фатума, желание разгадать загадку жизни и смерти, бессмертие человеческого сознания и литературная преемственность. Вообще основная тема Набокова – если кратко – это тема смерти и бессмертия. Мало, кто об этом задумывается. Ужасно, что Набокова, как многих писателей, понимают очень узко, делая вывод по одному его произведению.
А. Г. А Вы прочитали все его произведения?
Ю. Р. Да, я прочитала все его произведения. Ещё в школе. И романы, и рассказы, и лекции, и переводы, и эссе, и стихи. Кстати, для многих Набоков – вообще только поэт.
А. Г. Правда? Набоков, написавший «Лолиту»?
Ю. Р. Да! Я лично знаю таких людей. Не думаю, что это плохо.
А. Г. Конечно, не плохо, это просто мнение – одно из мнений. Можно ведь рассматривать какую-то одну из граней предмета, но это не будет заблуждение, это будет взгляд под определённым углом.
Ю. Р. Да, любое мнение можно интересно обосновать.
А. Г. Но если брать весь мир, то Набоков нужен и понятен очень малому количеству людей.
Ю. Р. Да, Набоков всегда был элитарен. Это только увеличивает его ценность.
А. Г. Многим ваша пьеса может показаться наивной.
Ю. Р. А она такая и есть. Я начала писать отдельные фразы к роману, который потом, в процессе эксперимента, решила превратить в пьесу, ещё в школе. Пьеса задумана одновременно и наивно-детской, и глубоко философской.
А. Г. А какие произведения вы ещё написали?
Ю. Р. Когда я закончила писать пьесу, я поняла, что тема получилась шире задуманного. Она – не только о девочке-нимфетке и не только об отношениях создателя и его бессмертного образа. Она вывела меня к открытию бессмертия человеческого сознания. Тогда я задумала эксперимент – написать об одной и той же идее в разных жанрах: в художественной прозе (роман), в стихах (поэма), в драме (пьеса), ну и для тех, кому нужны будут конкретные доказательства, – в виде научного доклада. Этот доклад и был мной озвучен на международной конференции «Набоковские чтения – 2017».
А. Г. То есть вы пишете только о Набокове.
Ю. Р. Нет, пишу о том, что мне интересно. У меня есть публицистика – статьи о писателях, книгах, фильмах, концертах. Я веду «Дневник Писателя», в котором записываю личные впечатления от творческого процесса. Недавно я начала новую книгу «Переписка с друзьями», где помещаю наши творческие обсуждения и отзывы на книги моих друзей и их отзывы на мои книги. Там много всего любопытного. Один мой знакомый, прочитав мой доклад, написал, что меня должны «принять на филфак без экзаменов».
А. Г. А у вас разве нет литературного образования?
Ю. Р. Нет.
А. Г. Как много вы пишете: каждый день весь день или каждый день понемногу?
Ю. Р. Я пишу очень мало и редко, так как физически не имею возможности писать. Кстати, роман я пишу уже несколько лет, а пьеса была написана при более удачных обстоятельствах всего за две недели.
А. Г. Как продюсер могу сказать, что вам нужно писать постоянно, что-то выставлять в соцсетях.
Ю. Р. Я понимаю. Но в настоящих моих обстоятельствах это невозможно.
А. Г. И сколько это ещё продлится?
Ю. Р. Не знаю. Или несколько лет или вечность.
О книгах
Ю. Р. Александр, у вас есть любимая книга?
А. Г. Конечно, это та книга, которую я сейчас читаю.
Ю. Р. Тогда вопрос о любимом авторе отпадает.
А. Г. Можно начать разговор с современных сказок. Например, Нил Гейман пишет не только сказки, но и для взрослых. Помните его «Кошмарный алфавит»? Мне нравятся его произведения. А вам?
Ю. Р. Я, честно говоря, ещё его не читала. Я больше времени стараюсь уделять классическим произведениям, а современные оставляю на потом, – как менее значимые. А какое мнение у вас о современной литературе?
А. Г. Положительное. Сейчас выходит много интересных книг.
Ю. Р. Они не кажутся вам пустыми в идейном плане?
А. Г. Нет, все авторы очень разные. Много хороших.
Ю. Р. Любой разговор о литературе я всегда начинаю с Владимира Набокова. Роман «Лолита» – это роман о любви, преодолевшей границы жизни и смерти. Чувства, равного по силе чувству Гумберта, я не встречала ни в одной знакомой мне книге. Я думаю, что те, кто любит роман «Лолита», ценят его именно за это. Сила показанной Набоковым любви в её трагичности и её трогательных мелочах: до какого места доходил носок у Лолиты, где был расположен у неё шрам, – вот те мелочи, которые есть спутники настоящей любви.
А. Г. Да, наверно. Я как-то видел не так давно вышедшее малое собрание сочинений Набокова, в одном большом томе. Мне особенно понравилось его энциклопедическое оформление – текст напечатан в две колонки.
Ю. Р. Думаю, мне бы не очень было удобно его читать. Непривычно, что ли.
А. Г. Не думаю, это похоже на журнал или научное издание. Кстати, там Набоков был представлен как В. Сирин.
Ю. Р. Ясно, значит, это собрание сочинений включало русскоязычные произведения Набокова. Они пока меньше известны широкому кругу читателей, чем англоязычные. А вот собрание сочинений Андре Моруа часто можно увидеть в домашних библиотеках.
А. Г. Да. На курсах я привожу один из его рассказов, когда хочу показать резкий поворот сюжета. Рассказ называется «Рождение знаменитости». Начался расцвет абстрактного искусства, один тридцатилетний художник не следовал моде, а придерживался классической школы живописи. Как результат – на его выставках не было зрителей, кроме его лучшего друга. Денег у него тоже не было. Восемнадцатилетняя польская девушка, в которую он был влюблён, не обращала на него внимания. Однажды друг посоветовал ему изменить стиль на абстрактный, придумать под него собственную теорию. «Но что же я отвечу людям? – спросил художник. – Я же только что писал в классическом стиле». «А ты ответь им приблизительно так: а вы видели, как течёт река?» – посоветовал друг. И вот наступил день новой выставки. Картины, представленные на ней, были все написаны в новом стиле. Собралось много гостей, журналистов, картины начали скупать одну за другой. Девушка вдруг заинтересовалась художником. Он увидел, как жизнь его изменилась. Когда друг подошёл к нему после выставки и ради шутки спросил его: «Как же ты нашёл этот стиль?» Тогда художник не спеша закурил сигару и на полном серьёзе ответил: «А вы видели, как течёт река?» На этом примере виден резкий поворот сюжета не только во внешнем действии, то есть изменении внешних обстоятельств жизни героя, но и в изменении его мировоззрения.
Ю. Р. Я запомню этот пример. Вот у Александра Дюма большое собрание сочинений. А что это за история о том, что не он является автором всех своих книг?
А. Г. Не совсем так. Александр Дюма сам писал их, но готовый сюжет, просто схему, составлял для него другой автор. И спустя годы он потребовал также указывать его авторство.
Ю. Р. А какие эмоции вызывает у вас творчество Тургенева? У меня он ассоциируется с чем-то мертвенно-холодным.
А. Г. На его творчество сильно влияли обстоятельства его личной жизни: он неудачно влюбился, затем опять – и тоже неудачно, уехал за границу, чтобы скрыться от самого себя. Всё это отпечаталось на его произведениях.
Ю. Р. И тем не менее его книги стили классикой.
А. Г. Это произошло уже в советское время. Коммунисты возвысили его, потому, что в его книгах можно было видеть упадок дворянской культуры и всего старого уклада жизни. Та же история была и с Достоевским.
Ю. Р. Вы заговорили про советское время, и мне вспомнился Валентин Распутин, потому что у него есть один необычный рассказ под названием «Рудольфио». Меня он заинтересовал в связи с тем, что в нём присутствуют набоковские темы. Содержание его такое: восьмиклассница Ио влюбляется во взрослого женатого мужчину Рудольфа, который к ней безразличен. Она придумала, чтобы они называли друг друга одинаково: Рудольфио, чтобы показать, что они одно существо. В общем-то, это всё. Конец рассказа был потерян в советское время. Предположительно, он был трагичным для девочки. Она не захотела жить, не имея ответа на своё чувство. Но главное, в нём показана та трогательность первой любви, та пленительная детскость суждений, которую встречала только у Набокова. По этому рассказу режиссёр Динара Асанова сняла замечательный фильм, – очень близкий к тексту, но с неопределённым финалом. Произведения о любви, на мой взгляд, всегда сильнее запоминаются.
А. Г. Тогда я бы порекомендовал почитать Ремарка.
Ю. Р. У Ремарка я не нашла никакой трогательности любви. Местами его произведения показались мне грубыми. Вот, например, в «Чёрном обелиске» сцена, где хозяйка трактира задницей доставала гвоздь из стены.
А. Г. Но у него есть роман «Жизнь взаймы», где показана такая любовь, о которой вы говорите.
Ю. Р. У него совершенно не та стилистика, которая меня интересует. По стилю мне достаточно близок Кафка, но в эмоциональном плане мне в его книгах чего-то не хватает… Скорее всего, силы чувства.
А. Г. Кафка – один из близких мне писателей, в плане стиля и идей я его очень хорошо понимаю. А силы чувства у него и не может быть. В любви он счастлив не был. У него был конфликт с отцом, который так и не позволил ему жениться. С одной стороны, Франц Кафка хотел сам решать свою судьбу, с другой стороны, будучи родом из религиозной иудейской семьи, не смел ослушаться родителей.
Ю. Р. Тексты Кафки имеют цвет, для меня они чёрно-белые.
А. Г. Да, похоже.
Ю. Р. Ещё у Кафки недостаёт законченности романов.
А. Г. Да. Они же были опубликованы после его смерти.
Ю. Р. Это сделал его друг Макс Брод. Благодаря ему мы узнали творчество Кафки.
А. Г. Макс Брод поменял отрывки романов Кафки на своё усмотрение. Неизвестно, как бы их расположил сам Кафка.
Ю. Р. В плане стиля также интересна «Школа для дураков» Саши Соколова. Правда, в ней нет сюжета.
А. Г. Да, Саша Кругосветов мне как-то говорил об этой книге.
Ю. Р. И мне говорил. По-моему, у них много общего, и не только имена.
А. Г. Кругосветов пишет на грани модерна и постмодерна, в этом смысле «Клетка» может быть наглядным примером.
Ю. Р. Я постоянно что-то читаю и постоянно думаю о том, что ещё больше остаётся непрочитанного.
А. Г. На самом деле, книг, которые действительно стоит почитать, не так уж и много…
О модерне и постмодерне
Ю. Р. Однажды в Дом книги приезжала Виктория Райдос. И один мой знакомый очень хотел её попросить найти пропавшую вещь. Но в этот день ему нужно было находиться в Москве, и он попросил меня купить её книгу «Культ предков», взять у неё автограф и узнать о возможности поиска. Я согласилась, мне было это очень интересно. Когда я зашла в Дом книги, я была поражена: такой очереди я ещё не видела! Было очень много людей совершенно разного возраста, разного социального положения. И все непременно хотели получить автограф и сделать фото с Викторией. До меня очередь дошла только через три часа. На мой вопрос о поиске она ответила, что она этим не занимается, так как на это уходит много энергии. Книгу её я потом прочла. Я не увидела в ней чего-то совершенно нового. Да, там было много хорошего, например о том, что нужно помнить предков и что они влияют на нашу судьбу. Но это довольно известные идеи. Но мне запомнилась та искренность на лицах людей, которые ожидали своей очереди за автографом.
А. Г. Всегда много людей, принимающих всё на веру, хотя это больше характерно для эпохи, предшествующей модерну. Модерн начался ещё с Декарта, когда во главу мировоззрения был поставлен разум. Началась эпоха бурного развития науки. Она попыталась заменить человеку религию.
Ю. Р. …и Бога, который, по заявлению Ницше, «умер».
А. Г. Именно. Ницше был последним представителем модерна. Кстати, капитализм, социализм и фашизм являются ветвями модерна, так как предлагают человеку определённую ценность: рынок, равенство или превосходство расы. То есть нужно помнить, что для человека модерна ещё существовали определённые ценности и авторитеты, с которыми он внутренне согласовывал свои поступки. Постепенно выяснилось, что научные эксперименты были зачастую подделаны, подогнаны под гипотезы и теории. Наука тоже переставала быть опорой для мировоззрения человека. Популярность приобрели Фрейд и его психоанализ. Фрейд стал доказывать, что все мысли и поступки человека – это только вершина айсберга (это «я»), а всё более важное, все истинные причины наших поступков скрыты (это «оно»), а «сверх-я» – навязанные обществом нормы поведения. Здесь уже не фигурирует Бог или наука, на первый план выходит тёмное, непредсказуемое и неконтролируемое бессознательное. Началась эпоха постмодерна, в которой мы и пребываем сейчас. Человек эпохи постмодерна живёт без вектора и морального ориентира. Он может легко менять свои взгляды и убеждения, так как не ожидает и не боится суда от какой-то высшей инстанции.
Ю. Р. А что же будет дальше?
А. Г. Мне часто задают этот вопрос на курсах. Эпоха постмодерна – это наша реальность, в которой мы пребываем. Возвращение к прошлому, к более диким формам вряд ли возможно.
