Основа бездушия
я отдалился от стихов
одни манипуляции
вершу напополам с грехом
немой жестикуляцией
я отдалился от себя
свободно моё тело
аморфно тело не любя
бескровнейшее тленно
я отдалился от небес
ото всего величия
которым Боже словно лес
вещал годов количество
я удалился в кабинет
и задушил там слово
и труп его смердя памфлет
бездушия основа
Верста коломенская
не я один болел страдал
и все подобны Богу
отец страдания Адам
жена его бедóвая
во имя кровного Христа
приять Святого Духа
не сходишь с личного креста
стружова плоть старуха
во имя кровного Христа
везде больные люди
имея плотские места
на раскалённом блюде
во имя кровного Христа
жирафом рвётся в петлю
душная русская верста
в верёвки образ светлый
Львiв
Львов завоёвывает Славу
её Великому себе
как шлюху в львовскую державу
за космы тащит Львiв-кобель
Львов искорёжил бы как доллар
космические корабли
как русский дух еврейский говор
фашистский крест японский блин
Львов искорёжил бы распятие
ради лесов полей и гор
резного кладбища чьей пряди
не уступают червь и взор
Кина не будет
в овраге белый-белый снег
штрихтемнота ДРЕВесная
Синематограф не без нег
экран земля отвесная
как будто взорванное я
расширенно развёртка
во умаленье бытия
силом седьмая ходка
а надо мною семь небес
за голышёвым облаком
бес голышом как череп весь
что дырками заоканный
а надо мною провода
заблудшая скотина
и Света Божья борода
библейская КартИННО
Хоть потоп
возможно Ной летел с другой планеты
какую уничтожил Саваоф
которая грешила оны лета
и поплатилась полыхнула торф
сопровождаемый суровым Богом
поторопился с вороном ли Ной
и птица бездыханно млечней догмы
распалася влилась в иной покой
и только символично духу голубь
Без кислорода ринулся к земле
как словушка божественное соло
вернулся эхом и парад-алле
космический ковчег разверзнул море
и сушу пребываньем осветил
Ной тосковал по прошлому в позоре
застигнут сыном сын когда не пил
вселенная потоп
и мы в её потоке
и ядерный ковчег Земля
несёт нас до земли
и голубь-дух в итоге
сух веточкою наделять
войдёт в нас Богом
и войдёт в нас чёртом
войдёт и мы нагруженные им
исполним наземельную чечётку
и Сын застигнет нас в позоре сим
Чёрт и фикус
меня интересует соль
замашками «Титаника»
под алым солнцем для Ассоль
соль тонет в соли паника
соль волновому ничего
даёт свирепый привкус
божественный волны чертог
в котором чёрт и фикус
Слабость
вдруг пропадают силы
и наступает вялость
ходишь большой массивный
с видом конечно сявок
кровь тебя нагружает
перегружает мясо
и позвоночник ржано
клинит у лоботряса
в том виноватый холод
живо сменяясь жаром
вновь возвращаясь молод
айсбергом и поджарым
в том виноватый возраст
мой вообще вселенной
вечного Бога поздний
благодающий молебно
Глина
громоздишь Всевышнего
из себя из меди
очень много лишнего
в сердце как у леди
громоздишь под черепом
грозди алкоголя
черепную репу
чешешь и до боли
громоздишь Вучетичем
бабу исполина
под бетонным черепом
и ликуешь глина
Мученик
со мною рядом Боже был
всю мою жизнь земную
а я на дьявола горбил
любил змею иную
я кувыркался на песке
стирая Божье слово
начертанное на виске
земного шара нового
я израсходовал себя
заради приключений
неповзрослевшее дитя
достойное мучения
Пропуск
или же в неведении
или сплю и трус
только не из меди я
выживать не рвусь
даже на бумаге
я уже не тот
Михаил-архангел
сам я из пустот
пропускаю время
ветры и тела
сквозь себя Каренин
выбравший дела
пропускаю звёзды
что я пропустил
давленые грозди
костяной настил
Меченый
что сулят в сердцах мозги
языку сердечному
ледниковое ни зги
псевдобесконечности
жди худого от мозгов
твоему искусству
полон черепной загон
счётных агнцев дустом
лбом остекленевший мозг
сковывает вечность
босховских янтарных поз
насекомомеченых
Велосипедист
изогнулся как змея
велосипедист
вертится под ним земля
блещет солнце спиц
Ландшафтная любовь
ещё фигура существующая
вышагиваю гневно я
как будто счастие ищу ещё
я взглядом горизонт сверля
я весь воюющее детство
под корень быт не быт рублю
ради того чтоб наглядеться
на ожидаемое ю
я весь воюющее детство
я красный галстук медный горн
Ради ЧЕЛтовского кокетства
воды ущелий снега гор
Неполное нечто
не могу стоять на месте
обязательнейший рост
на какой способны дети
обязательнейший кросс
нас касаемое тело
должно ахово сойти
иначе слежится мелом
камнем костяным сочти
вечности годится мрамор
явновесно если что
бюстом человечных рамок
как неполное ничто
Кочерыжка
старик становится принцессой
спит на горошине Земли
верней не спит как жертва стресса
подобье сломанной змеи
старик обратное начало
и возвращается в ничто
узкоколеечно Корчагин
вход выход плевры шапито
Пирамидальная правда
вопиющая неправда
существующая жизнь
разве смерти Эльдорадо
мяса кровного торжищ
правдушка кристалл загробия
огранённая луна
недоступности как фобии
недоступности ума
правдушка кристалл загробия
айсбергами Млечный Путь
громоздится в косморобе
нарезного дула пут
правдушка кристалл загробия
черепок хрустальный гроб
смерти райское пособие
адский пирамидный горб
Пятница всмятку
что отрада ныне пятница
надо ль верить в этот бред
что по пятницам в курятнике
ни лисы ни волка нет
что по пятницу работая
отрываешься потóм
как яйцо высокорóдное
с клювом крыльями хвостом
Разруха
я ныне пишущим подобен
кропаю кукольно тела
мертвенных слов в оральной злобе
о злоба злобу родила
так поднимаюсь благо крыльям
завис летающая мышь
и шевелю мышиным рылом
шумел капроновый камыш
я поднимаюсь Вавилоном
я к Богу башней восхожу
но хорошо рождён филоном
сам разрушаюся тужу
Василий Тёмный
Господь во мне убил поэта
Он выволок меня на свет
как будто на шоссе проспекта
где сбил меня Святой атлет
поэт водился в чермном море
где бегал раковых акул
где даже чёрта объегорил
мертвецки освещён уснул
Обнуление
грех имеется в виду
сладок бунт падения
я-то праведно иду
но иной кобенится
от падения устав
я во снах летаю
молодому не устав
плоть от плоти тает
я-то праведно иду
потому что чудо
совершилось на беду
дьявольскому бЛюду
я-то праведно иду
я-то ковыляю
умираю по суду
чело обнуляю
Дурень и герань
даже если для урока
но положено и так
что судьба к тебе жестока
ты её Иван дурак
сказочного песнопения
баснословная мораль
укрепи моё терпение
как мещанская герань
светик мёртвого уюта
во горшке такого рог
раскраснелся живо люто
как бодлеровский цветок
Несизифов труд
я качу свою голову вниз
но она возвращается в гору
а навстречу мне вечно Сизиф
изнурённый выходит притворно
невозможна дорога моя
невозможна дорога Сизифа
невозможной дороги маньяк
я увы существо антимифа
возвышается голова
я насильно гадюку роняю
ей навстречу античный болван
каменюку кабы поднимая
Шаровый путь
никакого нет терпения
над собою не расту
подвергаюся смятению
не завидую Христу
существо головопятое
человек и пылесос
зацелованный опятами
золота любовь в засос
переполненный поэзией
не лишённый словом прав
живота как словорези
голосящей брюха страх
переполненный медузами
призраками солнца в штиль
огорошенного пуза
шаромлечного пути
Избегая Рая
разрывала сердце радость
и не выдержал её
и ушла осталась гадость
человечество моё
вечно уходя из Рая
от Адама до меня
как сердца иного края
голосим коня коня
вечно уходя из Рая
словно запад на восток
к сердцу с тыла приступаем
западенцы всяк жесток
вечно уходя из Рая
горизонт и горизонт
вкруг земного тла вращая
избегая райских зол
Верблюдица
какая церковь для красавицы
ей подобает светский храм
она на золото бросается
и от него желает ран
какая церковь для богатого
для власти церковь такова
краса копытная мохнатая
зло колоколит сатана
но иноходная народная
пройдёт в игольное ушко
кабы в ушко веропроводное
верблюдицею без мешков
Холера такая
так бороться мне с гордынею
дан тщеславия поэт
гордо переспелой дынею
нищим духом на обед
победив чревоугодие
блудодеять не дано
победителю негодному
блудодеять шед на дно
победить бессильем зависть
равнодушием его
не дано пока ты завязь
плоду прелому либо
победить безверье верой
нелюбови прочь предлог
повергая чей холеру
и холере некролог
Потрясение
во мне бытует светский чёрт
в телесном храме Бога
его в моей душе влечёт
кривить благие догмы
чёрт улыбается всему
чем христианин дышит
он в костной кроне как лемур
плодам Господним свищет
вступаю я в свой Божий храм
души моей деревья
возносятся из костных рам
и чёрт глядит на время
о чёрт ко мне ещё придёт
и свист его в округе
моей души чаруя плод
как падшую подругу
смеясь греховно обовьёт
за ради воскресения
которое произойдёт
от смерти потрясения
Огневица
помимо адского огня
горит огонь Божественный
пылает ночь помимо дня
пылаю я торжественно
пылает море детских книг
недетские лисички
пылает вечность словно миг
тела пылают кличками
пылает млечность как кино
как чёрная материя
причастным хлебом и вином
подземною мистерией
колышет огнь колокола
огни змеятся трубно
в огне воды огонь-калан
дрейфует беспробудно
Головокружение от успехов
сквозь океанов стёкла
из ада зырят черти
на солнечное сопло
системы нашей смертной
о веселятся овцы
планетного кадила
как ладан в пойме солнца
что нисховосходило
затягивает петлю
земное притяжение
уродует Я кеглит
во головокружении
Хладнокровный сквозняк
форточку откроешь
замерзаешь чувствуешь
Солнце фрукт как овощ
мёрзлою капустою
тщетно шелушится
растопырив листья
но не разрешится
теплотой неистовое
форточку откроешь
ледяное жало
корень мраза кореш
февраля лежалый
форточку откроешь
запоёшь ледышка
сквозняка покроя
форточник-воришка
Чистка журналов
чёрт-те знает что такое
только не поэзия
жилы кормовой моркови
на словах зарезанные
и читаю оны я
шамкаю что ухом
то бишь рылом как сия
обрастая пухом
Битум красоты
и не спасает нищета
и не лубочный возраст
свет отразила зло щека
свет прекратился грозно
и абсолютна темнота
ещё темнее звёзды
тьмой мир спасает красота
суть баба с Бога воза
темнее только слово кровь
темнее неначало
и чёрный-чёрный Чаплин
гнёт ангельскую бровь
орущий чёрный пистолет
ствол барда-наркомана
сам разум миллионы лет
дно сатаны кармана
темнее ада
Божий свет
и тушат волка овцы
какой языческий кювет
залитый смольным солнцем
Корреляционный жупел
перестаю сопротивляться
сарказму собственного дара
что мне до самокорреляций
небесного во мне кумара
оскалом вычурно-клыкастым
жую квадратную бумагу
как Че Гевара Фидель Кастро
Нагиня кокнутого Нага
змея несущая мангуста
через рисованные джунгли
ужо не глупо и не пусто
и пусто-глупо
полный жупел
Синема
всё обязательно помрёт
всё обязательно воскреснет
частицы кванта вертолёт
раскрепощает жуткий прессинг
не затеряешься в пути
который раз воскресен Путин
путей великих Таранти-
но бес его путей беспутен
синематограф наших дней
ошеломляет раскадровкой
гуинпленительных людей
сжирающих любовь-морковку
синематограф наших дней
рождает лайковых героев
чьё не убий кабы убей
от авторского геморроя
По щучьему велению
понимаю будет гром
получаЯ молнию
принимаЯ за бортом
волноводий олово
как акула как дельфин
осьминожье тело
отражение Афин
чьи колонны пенные
брызги брызги мотыльки
тьмы водоворотов
панегирим кулики
бывшее болото
смуты Ядреная власть
комиксом диктата
в трюм снаружи пролилась
Якаючи матом
накренилася Земля
рвётся из-под щупалец
деревянное теля
ЕмельЯн сощученный
Идти
хотел бы я стать человеком
каким меня создал Бог
но дьявол во мне калека
калека и я его
но я ковыляю в церковь
я дьявольское нутро
влачу в эпицентр цепко
где дьявол умрёт хитро
и незаметно воскреснет
уже на обратном пути
калеки Стружа хоть тресни
калекой воскреснет идти
Не вечность
я делаю вечные вещи
несокрушимы они
но вечность надобна меньше
невечности эти дни
и млечность на неба задворках
невечности не до неё
невечности место в морге
покойный невечность поёт
Звериный догмат
похожи люди на зверей
когда они подобия
бесчеловечных упырей
имеющих незлобие
когда естественный отбор
дарован обезьяной
в чужого разума собор
влезающей изъяном
когда божественно ничто
по мнению великих
его наполнивших мечтой
о золоте их клики
когда имеющий весь мир
не уничтожен Богом
и вековечен как Памир
под ледяною догмой
Строфа
жаль поэту дела нет
до великой прозы
да строфа её скелет
как хребет у розы
Преподобный
я чувствую своё ничтожество
подобие оно не тождество
подобен крот штурмовику
но кот тождественен коту
и потому подобный Богу
тождествен самому себе
залегшему в свою берлогу
смакуя лапу-оберег
и потому подобный Богу
быть Богом только устаю
и далеко увы не догма
и беса павшего таю
Слизень
какое у нас число
у нас ещё много дел
Харон подними весло
опустимся в дельты Эдем
ветвится безмолвный Стикс
на елисейских полях
строфою загробной стих
в Морфее ля-ля тополя
ветвится безмолвный Стикс
не улыбнётся Харон
чей череп ветвящийся тих
ветрилу б в него топором
сверх поэтичного я
молчание таково
ваяя слов океан
застывший гранитной волной
сверх поэтичного я
молчание таково
чернеет во тьме маяк
загробия будто тавро
сверх поэтичного я
улиткою на волну
взбирающегосЯ
раздавшегосЯ в вышину
Смех и грех
нельзя смеяться над таджиком
нельзя смеяться над собой
не буду в том как Пётр божиться
случается весёлый сбой
я ржу как раненая лошадь
поди пародию пиши
как я залил Петрову площадь
весёлой кровию души
Ось в колесе
что получает человек
когда не веря в Бога
он грех свой всё-таки поверг
и пьёт из его рога
неверие же верный грех
которое повергнув
поверить должен имярек
неверующий серверно
в существенное колесо
где в спицах его строфных
ось круженная средь лесов
христианин-дистрофик
Бе
всё мельчает
так твой дар
быв слоном огромным
времени принял удар
стал зверушкой скромной
то же с русским языком
с первым человеком
вечности безмерный стон
стих овечьим БЕком
Плейбой на ужин
в мире нашем гадском плотском
очень важно быть мальком
дьявол в мире нашем лоцман
флот чертовский исполком
в мире парус ложь и подлость
в фаворитах у ветрóв
праведно кусаю локти
деревянных осетров
унижением настружен
как христианин любой
унижающему ужин
унижающей плейбой
Синтетика
сдают свои позиции
славянские слова
скидáют вещи ситцевые
синтетика права
помажение слова
и слово же оно
и лучше вражья мова
искусство зла полно
о лучше ударение
менять менять менял
сим обновлять творение
словарные славян
Без рук без ног
человек прямоходящий
не поймёт четвероногого
не осилив водки ящика
и не опустившись Богом
человек прямоходящий
понимает обезьяну
с ним в одних углях стоящую
человека без баяна
человек прямоходящий
существо не Бога Дарвина
навсегда сыграет в ящера
как четвероногий варвар
кровь прольётся да покается
и потом подобна Богу
Ноем Стружем Авель-Каином
в царствии неруконогом
Вещизм
вещи надо получить
чтобы их возненавидеть
если только сердцем чист
ежели христовый лидер
надо верить во себя
невещественного иже
органы на ком сидят
как мигранты на Париже
надо верить в светофор
двух огней из Рая-Ада
здесь Христос там Христофор
хоть обоим и не рады
надо верить в круглый свет
и в квадратный как Малевич
в слово Верю как поэт
в луч пчелиный и в сочельник
Офигенный червь
я хотел убить червя
думал как его разрезать
но червяк в песке увяз
петушится ирокезом
безобидный червячок
вьётся неуничтожимо
выживать не новичок
дистрофичный без нажима
но попробуй уничтожь
такового если начал
он на вечного похож
урка речка скажем Вача
но попробуй уничтожь
если червь во сновидении
как и свет идя на нож
вызывает офигение
Об авторе:
Василий Сидорович Струж, дата рождения: 25.07.1961.
Лауреат Государственной премии.
Лауреат премии журнала «Наш современник».
Директор ВРО ОООП «Литературное Сообщество Писателей России».
Директор ВРО ОООП «Общероссийское Литературное Сообщество».
Член правления ВРО ООО «Союз писателей России».
Печатался в журналах «Арион», «Наш современник», «Отчий край».
Положительные отзывы печатали в журнале «Наш современник», «Литературной газете», газете «Завтра» и местных, волгоградских СМИ.
