Борис Сивко как зеркало современной литературы
Автор: Александр Гриценко, председатель Международного правления Интернационального Союза писателей
В 2011 году Борис Соболев провел эксперимент. И как-то он прошел незаметно, а нужно было данную акцию внести во все учебники и статьи о постмодернизме. Для тех, кто не помнит, акция состояла вот в чем: ассистенты Соболева наняли актера, на генераторе строк и рифм «Помощник поэта» создали стихи и предложили приемной комиссии Московской городской организации Союза писателей России принять автора.
Автора приняли и даже наградили литературной премией С. Есенина, потом об этом был снят сюжет, который показали по телевизору, и публика запричитала: «Как это можно?» Потом все забыли о действе и стали жить как жили. Так вот, давайте – вспомним.
Дело в том, что я был участником этого скандала: помню, как говорили, что и у литераторов все куплено, ведь дали премию за откровенный бред. Все не все, но многое в современном мире куплено. Никто и не спорит. Законы рекламы работают везде и даже в таком священном месте для остатков интеллектуальной элиты, как литература.
Я, например, как продюсер, часто говорю своим подопечным: «Тем, что вы пишете, вы мешаете мне создавать вам личный бренд». Представляете? И тут законы брендирования работают. А что делать?
Создавать известного писателя – процесс увлекательный: во сто раз увлекательнее изменять реальный мир и мнение публики, чем выдумывать виртуальных персонажей и виртуальные истории. Мне это удается, чего желаю и вам.
Однако вернемся к несчастному Б. Сивко и попробуем разобраться в том, что произошло, почему дали премию текстам, которые писал не сам автор, а искусственный интеллект? Наверно, это победа искусственного разума над малообразованными любителями писать поэтические тексты. Вот, например, цитата: «Я жег деньги и прикуривал от денег», – тут есть, согласитесь, смысл и даже поэтическая красота. Уж точно могу сказать, что тексты Б. Сивко намного интереснее и цельней, чем вирши многих авторов реальных, которые таки добиваются того, чтобы их включили в списки творческих союзов и в лонг-, шорт-листы различных премий.
Есть, конечно, тут сторона моральная: почему все-таки дали премию Б. Сивко? Преследовали свои меркантильные цели? Или действительно приемной комиссии МГО СПР приглянулись тексты этого автора? Тут я сказать ничего не могу, потому что на тот момент не был членом приемной или наградной комиссии. Меня просто позвали на мероприятие, и то, что я говорил, это дежурная речь: приняли кого-то, а я на тот момент занимался в организации продвижением и международными связями. Вот я и сказал, что в моем департаменте будут с ним работать, потому что приняли и наградили. Цепная реакция. Так, кстати, и работает литературный процесс.
Прошло время, я могу сейчас осмыслить, что произошло. Уже лет десять как литературовед я занимаюсь направлениями в искусстве: постмодернизм, концептуализм, акционизм, новый реализм. Я лично не вижу ничего криминального в том, что сгенерированные тексты могут кому-то быть интересными. Хотя это сложно понять индивидууму, живущему по принципам мышления человека модерна.
Ролан Барт еще в 1967 году провозгласил «смерть автора». Что же это такое? Ролан Барт предлагает убрать из контекста восприятия биографию автора. Писатель «рождается одновременно с текстом, ни в коей мере не обладает бытием во время, до или после написания, не является субъектом с книгой в качестве предиката. Каждая книга «всегда написана здесь и сейчас», создается заново при каждом новом прочтении, потому что источник смысла лежит исключительно в «языке самом по себе» и во впечатлениях читателя.
То есть у текста может и не быть автора. У текста нет единой трактовки. Каждый раз текст изменяется в зависимости от того, как его воспринимает читатель.
Концептуалист Лев Рубинштейн в 70-е годы публиковался на Западе и за границей. Он писал стихи на карточках «Мама мыла раму», «Появление героя», «Маленькая ночная серенада», сборник «Домашнее музицирование». Основной принцип творчества Рубинштейна – это конструирование текстов из речевых фрагментов, занесенных на отдельные карточки. Они объединяются в лейтмотив или систему лейтмотивов.
И тут готовые высказывания служат для передачи смысла – столкновения нормативных и ненормативных представлений о жизни. Ничего вам не напоминает? Лев Рубинштейн – лауреат премии «Новая словесность», классик.
У меня есть устоявшееся мнение, что Б. Сивко – это удачная акция, она направлена на развенчание стереотипов мышления, запрограммированного сознания человека, которому годами внушались однозначные представления о культуре, ее формах и языке. И если бы я сейчас знал методы создания сборника Б. Сивко, я бы непременно дал за него награду. Потому что тексты не бредовые, они, еще раз повторюсь, намного понятнее, чем тексты многих известных деятелей культуры. А то, что акция изначально была направлена показать непредсказуемость оценки творчества нового писателя мэтрами литературы, –это ничего не значит.
Вот вам такая история. В 1961 году художник Мандзони собрал собственные фекалии в 90 пронумерованных баночек. На красивой наклейке было написано на разных языках «Стопроцентное дерьмо художника. 30 грамм». Он предложил продавать баночки по цене золота. И баночки раскупили.
Сам художник говорил о том, что такой акцией он привлекает внимание покупателей произведений искусства. «Всем этим миланским буржуазным свиньям нравится только дерьмо», – сказал он.
Однако покупатели не прогадали. Цена на золото за это время выросла, но гораздо больше выросла цена на эти баночки. 23 мая 2007 года один из экземпляров был продан за 124 000 евро на аукционе «Сотбис».
Я надеюсь, что этот пример вас, дорогие читатели, не расстроит. Вы примете реальность такой, какая она есть, и перестанете искать Абсолют, а займетесь чем-нибудь приятным.
Борис Сивко имеет право на существование как арт-объект. И его тексты, если не знать, как они создавались, могут иметь положительную оценку у деятелей искусства консервативного толка, потому что там и поиск себя, и тоска по утраченной чистоте. Хотите сказать, не так? А вы точно читали сборник?
А если знать, как стихи создавались, то книга «Вещь не в себе» — это классика русского концептуализма. Да, это доказывает, что искусство субъективно, что человек может попасть на Олимп по разным причинам. Но мы этого что, не знаем? Гораздо страшнее, что многие авторы лепят разные глупости в своих текстах и выдают это за высокое искусство. Давайте подумаем об этом.
Хотелось бы закончить стихотворением лауреата премии «Поэт» и премии Правительства Российской Федерации Тимура Кибирова:
В общем, жили мы неплохо.
Но закончилась эпоха.
Шишел-мышел, вышел вон!
Наступил иной эон.
В предвкушении конца.
Ламца-дрица гоп цаца!
