Интервью с Яшей Хайном
Автор: Анна Финчем
Анна: Вы посвятили свою повесть событиям Второй Мировой войны и уничтожению евреев. Хотелось бы узнать, какие эмоции и чувства вы бы хотели пробудить в ваших читателях этим произведением. Что они должны вынести из него, какой урок, что осознать?
Яша: Тема уничтожения еврейского народа мне близка, потому что я сам еврей и живу в Израиле и до сих пор многие народы желают уничтожения этого государства и этого народа. Мне хотелось показать, что деление на плохих и хороших, чему нас учили в свое время в СССР, не совсем правильное, хорошие и плохие есть по обе стороны конфликта. Я хотел передать, что война обнажает все самое низменное, что есть в людях. Наружу выплескивается жестокость, ненависть. Не собираясь никого учить, хочу только ставить вопросы. Обязанность писателя – ставить вопросы, чтобы люди сами думали об ответах. Хотелось бы, чтобы молодое поколение и те, кто старше, понимали, что самое главное – это предотвратить войну. Говорят, что бывают благородные войны, но это заблуждение. Благородных войн не бывает. Мы знаем, как это начинается, мы не знаем, чем это кончится.
Самое ужасное – это то, что просыпаются все животные инстинкты, мы становимся уже не совсем людьми, а зверями. Именно это я хотел показать на детальных примерах, не обобщая и не делая выводов, а просто на примере одной семьи.
Часть событий, конечно, мне неизвестна, я не знаю, где погибла семья моего отца. Но я изучал тему концлагерей и гетто, старался быть не рассказчиком, а как бы очевидцем, оставаться внутри всего происходящего. С другой стороны, важно было не отпугнуть читателя, потому что есть много произведений, которые настолько ужасны, что люди не хотят их читать. А я стремился вовлечь читателей в жизнь героев, чтобы они участвовали в ней. Специально писал книгу простым языком и коротко.
Анна: В предисловии вы пишете, что хотели бы обогатить души читателей памятью о погибших в войне. Расскажите более подробно, в чем именно это может проявиться.
Яша: Мы потеряли многих родственников, бабушек, дедушек, отцов и матерей. Я написал в книге не только «обогатить», а «обогатить и согреть», для меня «согреть», может быть, даже важнее. В каждом человеке есть какой-то клад, и, когда мы общаемся с этим человеком, мы понимаем его чувства, его мысли, и это обогащает нас так же, как чтение книг, искусство и наука. Мы эти личные контакты потеряли, потому что люди погибли. Теперь вопрос, можем ли мы это воссоздать через книгу?
Считаю, что если мы читаем, сопереживаем, начинаем любить героев, то это обогащает и согревает несмотря на то, что этих людей нет. Мы живем виртуальной жизнью и во время чтения, и позже, когда размышляем о прочитанном. Память о людях, которых уже нет, становится конкретной, мы словно общаемся с ними. Если мы это чувство сможем сохранить, то мы сможем передать это и следующим поколениям.
Анна: Что переживали лично вы в момент написания вашей повести? Какие чувства, мысли, может быть озарения?
Яша: Были тяжелые моменты. Когда я изучал жизнь людей в концлагерях, я представлял, каково это – когда знаешь, что, может быть, вечером тебя уже не будет, каждый день сохранять человечность. Не всегда мы можем выбрать то, что с нами случается, потому что есть внешние факторы, но мы можем выбрать наше отношение к этому, и даже в самых тяжелых обстоятельствах остаться сильными и уважать друг друга и свое достоинство. Может быть, в этом и есть один из уроков жизни – не «как» жить, а «ради чего». Ради чего продолжать существование, а не покончить с собой, например, в тяжелых условиях? Я ставлю этот вопрос, но не отвечаю, потому что каждый должен выбрать, что ему ближе, может быть, один человек скажет: «Я не хочу такую жизнь, покончу с собой». Но если тебя ведет чувство, что ты на этой земле не зря, ты сможешь каким-то образом вознаградить себя, в этой жизни или в будущей. Это те вопросы, которые ставил, которые у меня наболели, и в свое время не успел со своими родителями об этом поговорить. Может быть, они не хотели, может быть, этого бы и не произошло, я не настаивал, а когда их не стало, мне это стало важно. Мне бы хотелось, чтобы эта важность перешла к следующим поколениям, потому что, например, мои дети понятия об этом не имеют. Они примерно знают, но, конечно, не чувствуют то, что мы знали, мы не чувствуем то, что наши родители прошли, и поэтому хотелось бы сохранить это чувство ценности жизни, оно важно в любых условиях.
И сила духа тоже важна, даже если ситуация кажется совершенно безвыходной, потому что иногда выход есть. Когда писал, то хотел передать – неважно, чем это все кончится, важно, чтобы осталось светлое чувство собственного достоинства, продолжения жизни и любви в семье.
Анна: Герои вашей повести, очевидно, дорожат своими родными, своими семьями. В современном обществе идея единения с семьей все больше и больше выхолащивается, семья уже не является важнейшим элементом жизни человека. Как вы к этому относитесь и почему идет процесс обесценивания семейных уз?
Яша: Я считаю, что современные люди стремятся к свободе от всего, особенно там, где много лет свободы не было, где люди чувствовали себя заключенными власти, я имею в виду СССР и другие страны восточной Европы. Мы не желаем быть связанными, хотим делать что угодно, когда и как угодно, чтобы никто нам ничего не диктовал. Поэтому и семью создать тяжелее, человек не такое уж моногамное существо, но это зависит и от народа тоже. Для еврейского народа семья очень важна, потому что на ней основана вся еврейская традиция. Евреи подвергались гонениям в течение столетий и тысячелетий, и единственным якорем в тяжёлые моменты была семья. В Израиле есть такая шутка: «Если ты женишься на красивой еврейской девушке, через год-два получишь беспокойную еврейскую маму». Ничего удивительного, что человек становится совершенно другим.
Может быть, люди слишком держатся за детей и внуков. Нужно соблюдать баланс между свободой и якорем. Вот, например, на праздники, и по субботам все члены семьи обязаны собираться вместе, традиция, которая соблюдается тысячелетиями, укрепляет семейные узы и помогает при невзгодах. Когда тебе плохо, многие друзья исчезают, а семья остается. В жизни не всегда бывает хорошо – бывает и не очень.
Анна: «Носке – гражданин Латвии» – это ваше первое произведение, написанное в прозе, после двух книг стихов. Почему вдруг перешли на прозу и кем вы себя больше чувствуете – поэтом или прозаиком? Кстати, и в этой вашей повести присутствуют два стихотворения – можно узнать почему?
Яша: Стихи и проза – это как этюд и картина. Если тебе нужны все малые детали, то это проза, а если хочется чего-то неуловимого, то, что нельзя объяснить словами, но можно передать интонацией, как в музыке, то это поэзия.
Я не способен передать тему Холокоста и тему семьи в стихах достаточно глубоко и обширно. Поэтому я, хотя и поэт по духу, решил попробовать прозу. Это интересно, почти как учить иностранный язык. Но совсем без стихов было тяжело, и я ввел два. Одно было как эпиграф, создающий настроение, чтобы можно было окунуться в атмосферу воспоминаний. В конце повести я поместил стихотворение моего отца. Оно очень сильное, нежное и печальное, оно также отражает дух книги, обобщает, что за человек был Носке. Он был человеком чести, необыкновенной судьбы и необыкновенной силы. По-моему, эти два стихотворения органично вписываются в повесть, то есть это такой ручеек, который вошел в реку прозы вполне естественно.
Анна: «Если я не могу творить свою жизнь и всё зависит от судьбы, то я хочу хотя бы научиться вызывать в себе это тепло и уверенность, которые будут согревать мой путь по дороге судьбы, отвергая страхи и безнадёжность», – эта фраза повести запомнилась мне больше всего. Руководствуетесь ли вы этой фразой в своей жизни?
Яша: Да. Потому что эту фразу я сам придумал. Я тоже прошел нелегкие испытания и еще прохожу и буду проходить, и мне нужен якорь. У каждого человека есть моменты, когда он испытывает страх, это естественно, и якорем является любовь, то есть если сконцентрируешься на любви к кому-то, то это чувство тебя согревает. Тогда ты дышишь свободнее, не паникуешь, регулируешь ситуацию. Я тоже был на войне. Не хочу сказать, что, когда в тебя стреляют, ты сразу ощущаешь это чувство, но если инстинкты тебя не подавляют, если есть хоть немножко времени подумать, что делать, и к этому себя приучить, то это определенный способ, так же, как некоторые медитируют. Ты будешь не один в борьбе с ужасами жизни – с тобой будет любовь, и это помогает, я это чувствую на личном опыте.
Анна: Кто, по вашему мнению, является идеальной целевой аудиторией для вашей повести?
Яша: Во-первых, это люди, которые живут в России или в бывшем Советском Союзе, две группы, первая – это дети тех, кто прошел Вторую Мировую Войну, люди, которым сейчас по 50–60 лет. Было бы здорово, если бы я смог заинтересовать также молодежь, чтобы наши дети и внуки к этому приобщились. Во-вторых, я бы хотел, чтобы это прочитала молодежь в Израиле, те, кто родился в Израиле и понятия не имеет о Второй Мировой Войне. И, конечно, хотелось бы перевести на языки Восточной Европы, на языки всех стран, которые это пережили. Часть населения помогала фашистскому режиму уничтожать евреев, часть спасала от фашистов. Эта тема больная, но ее нельзя замалчивать. Я старался показать, что жизнь не есть ровная линия, есть спады, есть подъемы и есть разные люди. Как и в Красной Армии были и мерзавцы, и прекрасные люди, точно так же и среди латышей, и среди немцев.
Чтобы предотвратить войну, важно, чтобы молодые люди знали прошлое. Я хотел написать что-то короткое, что можно прочитать за два-три часа, а не большой роман. Молодежи нужно, чтобы все было быстро и понятно. Но моя мечта в том, чтобы молодым это тоже понравилось.
Анна: Вы стали лауреатом Международной премии Франца Кафки «За крупный вклад в российскую литературу». Что это означает для вас?
Яша: Для меня это означает удивление, смешанное с приятным чувством, потому что я видел, что в лонг-листе этой премии было 132 известных писателя и мне очень лестно стать лауреатом. Но так как эта премия новая, я не очень понимаю, каково её место в литературной иерархии, потому что есть ещё одна премия имени Франца Кафки, она выдается в Чехии. Самого Кафку я очень люблю, я считаю, что он, может быть, самый гениальный немецко-чешский писатель, кстати еврей.
Анна: На какие темы будут ваши следующие произведения? Каковы ваши задумки, ждущие воплощения?
Яша: Сейчас я пишу две книги параллельно, а также в ближайшие год или два хочу выпустить книгу стихов. Меня больше всего интересует написание романа на тему мировой коррупции. Сегодня все гоняются за деньгами и властью, и грань между тем, что можно и что нельзя, очень зыбкая. Этим пользуются корпорации и государства, и так как я сам лично это перенес, то хочу написать, чтобы предупредить молодых и немолодых людей, как не вляпаться в грязную историю. Если в «Преступлении и наказании» было написано об убийстве, то моя идея – написать своего рода о преступлении и наказании в стиле «Героя нашего времени» – о коррупции, к чему приводит безудержное стремление к славе и к деньгам. Я начал писать также роман, в котором смешаны реальность и фэнтези, он называется «Спина», там я описываю роман между спинальным хирургом и спиной, которую он оперирует. Это произведение я хочу написать вместе со своим другом, спинальным хирургом. Таковы планы на ближайшие годы, если позволят обстоятельства и настроение.
Анна: Как лично вы считаете, почему правительственные органы Латвии не хотели давать латвийское гражданство вашему герою Носке?
Яша: По букве закона ему не могли дать гражданство. Гражданство было положено только людям, которые в 90-х годах уехали из Советского Союза, но которые жили в условиях того, что латыши называют «советская оккупация», а он жил еще раньше, до войны, и еще до войны его отец подал прошение о гражданстве как польский гражданин, и ответом было: «Так как вы недостаточно долго живете в Латвии и у вас есть польское гражданство, то мы вам гражданство Латвии не дадим». В книге есть этот документ, он написан по-латышски. Власти обосновали, что по букве закона ему не было положено гражданство, только его детям и внукам. Но одно дело – по букве закона, а по духу? Конечно, он очень много сделал для Латвии, и мы говорим о цепочке поколений, потому что латыши хотели, чтобы следующие поколения были связаны с Латвией. По духу, конечно, он должен был это гражданство получить, и я думаю, если бы он остался в живых, то он бы победил всех чиновников.
Анна: Лично мне было тяжело читать вашу повесть, слишком много болезненных ощущений она всколыхнула. А какое послевкусие вы бы хотели оставить читателям?
Яша: Мне бы хотелось оставить светлое чувство. Несмотря на то, что многие герои погибли, продолжается линия жизни. У Носке есть сын и внуки, он прожил достойную долгую жизнь, у которой есть естественное продолжение. То есть борьба всегда имеет смысл, и жизнь продолжается в последующих поколениях, в той памяти, которую мы храним, чтобы она согревала и обогащала наши души.
