«Шлет импульсы тревожные свои…»
***
«Я однажды проснулся ночью
с протянутыми к небу руками…»
Шлет импульсы тревожные свои
Мой брат с неведомой планеты.
И руки, руки тянутся мои
К нему во сне,
в его рассветы.
И – утро.
Мой кедровник за окном.
В нем – тайна новая, я чую.
Я по тебе, мой брат, тоскую.
И я твой оклик чувствую порой,
И потому душе тревожно.
Нам очень нужно встретиться с тобой.
Спеши, мой брат,
пока не поздно.
***
В бору кедровом сумрак синий
И голубая тишина.
В ручье таежном восемь лилий
И впереди еще одна.
Я думаю о том согласье,
Которое в бору живет. .
Я думаю, как трудно счастье
Находит свой желанный брод.
А мир шумит вдали, как море,
А здесь спокоен каждый ствол.
Нет, мир жестокий,
я от горя,
Я с поля боя не ушел.
Я не из камня и железа,
И передышка мне нужна.
Вновь я набрался сил у леса,
Прощайте, бор и тишина.
***
«Всё в прошедшем совершенно».
Надпись на старинном замке в Сигулде
Уже утихли всех ученых споры,
Не могут вечно быть леса щедры.
В прошедшем совершенны были горы,
И реки, и сосновые боры.
Они дарили радость и блаженство.
У полноводных и прозрачных рек
Терял свою черту несовершенства,
Терял свою угрюмость человек.
Доспехи скинув, он самозабвенно
Глядел на горы, в небо, в синеву.
И сам себе казался совершенным,
И слезы, слезы падали в траву.
И столько в нем тогда смиренья было,
Что верилось Природе:
вот сейчас
Он меч отбросит –
этот символ силы,
Другая будет править миром власть.
Но снова войнами решал он споры,
Вздымая и мечи, и топоры…
В прошедшем совершенны были горы,
И реки, и сосновые боры.
***
Не верю в стих,
где нет дыханья
Грозы
и нету естества.
В таком стихе для назиданья
Стоят трескучие слова.
Живи, возвышенная Лира! –
Слова от солнца и дождя.
Ты, Красота, –
спасенье мира,
Я верю, Красота, в тебя.
***
Я бываю порою совсем одиноким,
Как изломанный парус на песке у Оби.
В этот час я прошу:
За тайгою далекой,
Мама, солнце к восходу скорей торопи.
Я сегодня разбит, как цветок подорожник,
По которому кони бездумно прошли.
Я сегодня расстрелян безверьем и ложью,
Нету всполоха радости в поле души.
Я зову тебя, мама.
Я вижу, как зори
Полыхают,
ко мне твое солнце идет.
Так бывает всегда:
В полдень жгучего горя
Человек свою маму на помощь зовет.
***
Пылает купол златоглавый…
Столица, я на время твой.
Здесь многие искали славы,
Ушли бесславно на покой.
В душе имея удивленье
К таежным далям и лесам,
Ценю свое прикосновенье
К священным плитам, к именам.
Столпотворенью нету края.
Но говорю я от любви:
Поклон тебе, река людская,
Тревоги, радости твои.
И коли я зовусь поэтом,
Я с вами, люди,
в каждом дне.
Делюсь я искренним заветом:
Я вам – судья,
вы – судьи мне.
Зов неба
Гори, гори, моя звезда…
(Слова из старинного романса)
О, сколько раз, взмахнув руками,
Летал во сне над лесом я,
И восхищенными глазами
Оглядывал свои края.
Сияла мать.
Отец гордился.
Виденья эти –
от мечты…
Икар за всех людей решился
Взлететь, не ведая беды…
Горели крылья и машины.
Но вышина звала, звала.
Гагарина – родного сына
Россия в космос вознесла.
Америка смотрела в небо.
Там Олдрин,
Коллинз
и Армстронг
Шептали на Луне:
«Победа.
Мы верим, люди,
С нами Бог…»
Зов неба в нас живет с пеленок.
И первый крик –
сигнал туда.
Я в мир пришел,
еще ребенок,
Но жди меня, моя звезда.
***
Наверно, я парень-рубаха,
Гуляю, живу, как в бреду.
Но в жизни есть судная Плаха,
И можно угаснуть от страха,
Когда на ответ поведут.
Мы все распоясались ныне –
И честь, и закон нипочем!
Махнули рукой на святыни,
И скучно, и пьяно живем.
Но сразу намерен признаться,
Своей поклонившись Судьбе,
Ведь что-то священным остаться
Должно и в родимой тайге.
Есть мудрых шаманов заветы,
Наказы беречь Красоту.
С поклоном амбар свой запретный,
Как предки велят, обойду.
Я не принимаю свободы,
Рожденной по прихоти зла…
Под эти зеленые своды
Святыня меня привела.
Я каплю разумного страха
Обрел на развилке дорог.
Я сам сотворил себе Плаху,
Чтоб вечно святыни берег.
Дядя Саша
Посошок ступает в лад с ногами –
Дядя Саша делает обход.
Пять домов окружены лесами,
Пять складов вблизи озерных вод.
Дядя Саша, сторож этой базы,
Брошенной на произвол ветров.
Сам себе рассказывает сказы
На тропинках ягельных боров.
А тропинки эти у обрыва
Далеко вдоль озера бегут.
Как бывает сердцу сиротливо
На безлюдном хмуром берегу!
Дядя Саша смотрит в небо долго,
Может, лик увидится Христа.
И в глазах его озябших, горьких
Вспыхивает звездочкой мечта.
Видит:
он сидит в кругу застолья.
Два сыночка славных
и она –
Божий дар таежного раздолья –
Милая, любезная жена.
Улыбнулся дядя Саша миру
Первый раз за восемь горьких лет.
И почувствовал былую силу.
Вот оно – спасение от бед!
Вдруг увидел тучу грозовую.
Вздрогнул.
Оглянулся –
ни души.
«Господи, да где вы?
Вдаль какую
Вы опять, сердешные, ушли?
Помните,
я с вами всей душою.
Здесь не я –
седая тень моя…»
Он идет с поникшей головою,
Твой отшельник, мученик, земля.
Луговина
Как зелена сегодня луговина!
И парус бел,
и ласкова волна.
Она уже кувшинки напоила,
Она уже, как я,
душой вольна.
Я уплыву далеко, луговина,
На поиск Бухты веры и любви.
Ни в чем, как мать,
поверь, ты не повинна,
Меня зовут, зовут мечты мои.
Горят пути за мною, луговина.
Крепчает ветер, мачту накреня.
Ты вспоминай, прошу, утрами сына,
Ты вспоминай печального меня.
Взаимосвязь
Все звуки мира тянутся ко мне.
Я слышу, треснул камень на Луне.
На Марсе,
где когда-то жизнь цвела,
Сегодня буря рыжая прошла.
И стало душно сердцу,
и во сне
Увидел крокодила на сосне.
Однажды ночью гром меня позвал.
По озеру ходил сердитый вал.
И молнии кричали на меня.
Сгорел амбар шайтанский – понял я.
Назавтра дом отцовский запылал.
На пепелище молча я стоял.
Не уберег амбар –
пришла беда.
Да будет новая в миру изба!
Теперь читаю свято молний вязь.
Как велика, тонка взаимосвязь
Деревьев, звезд, священного жилья!
Она и есть основа бытия.
Об авторе:
Андрей Тарханов, родился 13 октября 1936 года в деревне Аманья Кондинского района Ханты-Мансийского автономного округа – Югре, манси. Окончил Ханты-Мансийское национальное педагогическое училище (1956 г.), Ленинградский педагогический институт им. А.И.Герцена (1961 г.), Высшие курсы сценаристов и режиссеров при Союзе кинематографистов СССР (1967 г.), высшие литературные курсы Союза писателей СССР при Литературном институте им. А.М.Горького (1987 г.).
После учёбы в Москве работал корреспондентом в окружной газете, редактором Ханты-Мансийской студии телевидения. Автор более 25 поэтических книг.
Произведения А. Тарханова переведены на английский, болгарский, венгерский, финский языки. Член Союза писателей России (1980 г.). Пишет на русском языке.
