Блеск знамён и бег времён
Блеск знамён и бег времён
Вдаль уводят от порога,
Дух степной не покорён,
Он пылит своей дорогой.
Он живёт и в той избе,
Где читаются молитвы,
Он сквозит в дверной скобе
И в глухих могильных плитах.
Он средь женских голосов,
Что слезу прольют украдкой,
И его мне слышен зов
В дедовской дубовой кадке.
На защиту он границ
Поднимал всех гласом древним,
И под ржанье кобылиц
Путь врага был дальше прерван.
Он, как вихрь, в моём роду
Поразвеял всех по свету.
И куда же я иду?
Затерялся род мой где-то…
***
Ночь играет на скрипке любви,
Пахнут ландышем губы твои.
Полусон, полумрак, тишина,
Только музыка эта слышна,
Только поздний салют в вышине
Сыплет искрами в мглистом окне.
В царстве грёз утопая вдвоём,
Мы на облаке к звёздам плывём,
Словно мир тех далёких планет
Нас позвал через тысячи лет,
Нашептал нам о вечной любви,
Мне принёс поцелуи твои.
***
Сошли снега, открылись дали,
Журчит волхвующий ручей,
Теплее и лазурней стали
Потоки солнечных лучей.
И комары вуалью тонкой
Толкутся вновь в березняке,
И жаворонок песней звонкой
Высь оглашает вдалеке.
И петухи кричат в деревне,
И слышен лошадиный храп,
И кто-то громко хлопнул дверью
Под смех хмельных от солнца баб.
А в перелесках первоцветы
Белеют в дымке заревой,
Где трактор тащится с прицепом,
И бабочек игривый рой
Кружится у ствола берёзы,
Где есть надрезы на коре,
Где льются сладостные слёзы
Берестяные на заре…
***
На тулупе спим в саду
Под антоновкой корявой,
Дед со сном давно в ладу,
Так храпит, что гнутся травы.
Приустал. Крестьянский труд
Валит с ног и тех, кто крепок.
Комары от храпа мрут,
Издыхают в гуще веток.
С неба высверки летят,
Звонко гаснут в синих росах,
Жарок жабы мутный взгляд,
В нём порой сверкают грозы…
Длинноклювый журавель
Скрипнет, словно всхлип колодца,
Змейкой бойкой повитель
По малине хрупкой вьётся.
Как огромен небосвод
И всё ярче светят звёзды!
Сон глубокий настаёт,
Он ко мне приходит поздно.
Богатырски дед храпит,
Раздвигает лунный полог,
И бутылочный осколок
Свет иных миров таит.
***
Бурная стремнина
Предо мной сверкает,
Алый парус Грина
Вдалеке мелькает.
Он всё ближе, ближе,
Одинокий парус,
Им стремленье движет
И стихии ярость.
Яркость зорь рассветных
Он впитал немало,
Потому приветлив
Для души цвет алый.
И, возможно, ныне
Из мечты далёкой
Он в просторе синем
Твой приметил локон…
***
По щучьим всплескам, по воде
Навстречу утренней звезде
Плыву на лодке далеко,
И лунный свет из мглы веков
Мерцает тусклой синевой,
Дорожкой блещет предо мной
И направляет взмах руки
Вниз по течению реки…
ПАРОВОЗ
Он пыхтит на раскатанных рельсах,
Ты в окошко мне машешь рукой.
Я кричу: «Ты разлуке доверься,
Я приеду потом за тобой!»
Словно гриб, чёрный дым над трубою
Поднимается ввысь к облакам.
Не расстаться нам нынче с тобою,
Я не верю прощальным гудкам.
Но крутнулись с надрывом колёса,
И вагоны качнулись вперёд,
Кто-то бросил на снег папиросу,
Проводница отставших зовёт.
Застучали колёса: приеду,
Загудел паровоз: да-да-да,
Устремляясь по лунному следу
В неизвестные мне города…
Промелькнули вагоны и скрылись,
Мелким шлаком покрылся весь снег.
Вышло так, что с тобой мы простились
Навсегда. Но я слышу твой смех.
Он со мною все долгие годы,
Он волнует, как тот паровоз,
Что в депо отдыхать не уходит
И который меня вдаль увёз…
***
Под луною
Спорят с мглою
Купола,
Их София
В дни лихие
Подняла…
Колокольчик
Звякнет ночью
Серебром,
И с колодцем
Отзовётся
Мир добром.
Мир мой древний,
Самый верный,
Из мечты,
Он всё манит,
В нём в тумане
Брезжишь ты.
По-над Русью
Звонко гусли
Зазвенят,
Вместе с песней
В поднебесье
Полетят.
Мрак летучий
Вдаль за тучи
Уплывёт,
Брызнет утром
Охрой будто
Небосвод.
Заиграет
За сараем
Свет зари,
Мне о вечном,
Бесконечном
Говори…
***
Я предков своих не застану –
Пропали, пришпорив коней,
Спеша на родную заставу
В тревожном безмолвии дней.
Что может сейчас проясниться
В померкшем родимом краю?
Дед умер… потухли зарницы,
И песен теперь не поют.
Хиреют родные селенья,
Старушки, могилы, кресты,
И ветер гуляет осенний
По избам, что стали пусты.
На всё, говорят, воля Божья,
О чём же тогда горевать?
Возможно, что Он и поможет
Народу подняться опять.
Лишь теплится жизнь струйкой дыма,
В ней память полынью горчит,
И тени ушедших незримо,
Угрюмо проходят в ночи…
ПАМЯТИ ЕВДОКИМА РУСАКОВА
Свирель пастушья вдалеке
То плачет, то смеётся.
Он с посошком, он налегке
Идёт навстречу солнцу.
И на плече его сума
С водичкою и хлебом,
И Муза юная сама
Взгляд устремляет с неба.
Он не один, он вместе с ней
Пасёт коров рогатых,
И чувства бродят веселей
С рассвета до заката.
И жаворонка льётся трель
Серебряною нитью,
И нежно вторит ей свирель
По дивному наитию.
И до сих пор она поёт
То жалобно, то грустно,
Никто не встретит у ворот,
Не вложит больше чувства.
Подует ветер луговой,
И звякнет колокольчик:
Мол, жил поэт, был в доску свой,
Без всяких проволочек…
***
– Поедем в Болгарию! – ты мне сказала. –
Нас ждут Золотые пески.
Крыло самолёта мелькнёт над вокзалом
В тех днях, что теперь далеки.
Я вновь вспоминаю прошедшие годы,
И песни, и радостный труд,
Где ритм новостроек по рельсам проходит
К дорогам, что в дали зовут.
Тогда мы с тобою не видели пятна
На гербе Советской страны,
Где часть поколения стала распятой
Пред ликом Кремлёвской стены…
Тогда кое-кто уезжал за границу
На поиски новых путей,
А я лишь прочнее хотел укрепиться
На родине строгой своей.
Я страстно читал и над строчками плакал,
Как будто не Моцарт, а я
Отравлен был ядом, как праздный гуляка,
Забывший родные края.
И я отказался в Болгарию ехать,
Что мне Золотые пески?
Они мне не стали судьбой иль утехой
В тех днях, что теперь далеки.
***
Послушал фараон богиню арфу
И молвил: «Пусть она всегда звучит!»
Как повелитель был тогда он прав ли,
Коль в дело шли кинжалы и мечи?
Он не расстался с арфою в гробнице,
Её рисунок виден на стене.
И с ней его душа не убоится
Витать в мирах, столь недоступных мне.
В Египте пирамиды, всем на диво,
Тревожат человечество земли,
Звук арфы рассказать готов правдиво,
Кто строил их, кого в них погребли…
И он меня волнует непрестанно,
Когда его я слышу наяву,
Как будто дева с утончённым станом
В ладье плывёт в морскую синеву.
В ней что-то есть от яркой Клеопатры,
В ней царственность похожая видна,
И не лежит на ней веков проклятье,
Хотя она давно стоит одна…
Среди времён звук арфы торжествует,
В нём слышится гудение стрелы ,
Являя миру истину простую:
Пока он есть, не будет чёрной мглы.
***
Милая родина, свет мой начальный,
С гуканьем горлинок, с шелестом ржи.
К старой дороге, где песни звучали,
Вот и мои подошли рубежи.
Лунной сонатою полнятся годы,
В них моих предков слышны голоса.
Солнышко облачком красным восходит
И, как жар-птица, летит в небеса.
Время бежит. По заросшей дороге
Больше не едут подводы с зерном.
Чучело встанет в созревшем горохе
И усмехнётся беззубым мне ртом,
И всколыхнёт мою дальнюю память –
Будто в речушке тону я давно,
Тётенька вновь из воды меня тянет
И не даёт опуститься на дно.
Дальше бельё полоскает с мосточка,
Жив я, здоров и по тропке бегу.
Милая женщина в белом платочке,
Я пред тобою навеки в долгу.
Малая родина, мир мой начальный,
Светом твоим наполняется грудь,
По-матерински меня привечаешь
И говоришь: «Ты свой край не забудь!»
***
Васильки зацветают во ржи
И в молитве сливаются с небом,
Где под облаком ястреб кружит
И красуется солнышка гребень.
На траве серебрится роса,
Растворяется в дымке селений,
Там, где предков моих образа
Светят в избах и в дни потрясений.
Не отсюда ль пошли имена:
Василина, Василла, Васёна?
Праздник жизни самой дотемна
Славит перепел песней влюблённой.
Васильки – что за чудо-цветы! –
Шепчут мне про небесные знаки,
Что слетают порой с высоты,
Разгадать их пытается всякий,
Разгадать и понять: почему
Быстро жизнь, как цветенье, проходит,
Что в дорожную нашу суму
Не запрятать прожитые годы.
И, срывая во ржи васильки,
Что сливаются с гаснущим небом,
Я пойму, что они мне близки,
Что давно я на родине не был.
***
В далёкой памяти моей
Жила она в худой избушке,
И на глазах деревни всей
Её все звали побирушкой.
С котомкой шла куда-нибудь,
Себе просила подаянье,
Фуфайка прикрывала грудь
И причиняла ей страданье.
Все звали: к нам иди в колхоз,
Дадим земли и хлеба вдоволь!
Но вихрь судьбы её понёс
Подальше от гнезда родного…
Её я дочку знал и звал
Под небесами расписными
Играть в лапту. И день был мал,
Когда мы бегали босыми
По снегу. Ели пирожки,
Что бабушка пекла на праздник,
Играли радостно в снежки,
Хотя вся жизнь была непраздной.
И тракторная колея
Ломала хрупкий лёд весенний,
В ней отражалась жизнь моя
И ласточкой летела в сени.
***
Верея, ты моя верея,
Прямо к дому ведёт колея.
Затерялся мой милый в пути,
Не доехать ему, не дойти.
Он с дружиной пропал вдалеке,
Я теперь пребываю в тоске,
Я тебя, мой любимый, дождусь,
Охраняй нашу светлую Русь!
Всё мне чудятся кони во мгле,
И пожары бегут по земле,
И ордою летит татарва,
И под нею дымится трава.
Колокольные звоны гудят,
Я надену свой лучший наряд
И пойду по снежку в хоровод,
Где толпится у храма народ.
Я развеюсь, как только смогу,
Я к любимому будто бегу,
Золотятся в лучах купола,
Расступается серая мгла.
Об авторе:
Член Союза писателей России, член-корреспондент ПАНИ, автор 12 поэтических сборников. Стихи публиковались в газетах «Литературная Россия», «День литературы», «Литературная газета», в журналах «Наш современник», «Невский альманах», «Север», «Российский колокол», «Литературная столица», «Российская литература», «Новгород литературный», «Поэзия. XXI век от Рождества Христова», в альманахах «День поэзии», «День русской поэзии», «Невская формула», «Вече», в сборниках «Антология русской поэзии», «Антология “Литературная Евразия”», «Все поэты Новгородской области», «Поэт года».
Стихи также переводились на английский язык и публиковались в журнале Russian Bell. Лауреат Международной премии им. Владимира Набокова, лауреат Московской премии, лауреат Международной Лондонской премии в категории «Звезды» им. Д. Н. Г. Байрона.
