Париж

Людмила РУЙЕ | Поэзия

Руйе

По телевизору неинтересно
Стало на жизнь со стороны смотреть.
Хотим Париж увидеть, как известно,
Потом не страшно даже умереть.

И вот проверить это я решилась.
И, только предо мной предстал Париж,
Во времени, в пространстве растворилась:
Здесь в эпицентре всех времён стоишь.

Не уставая, бродишь тут часами.
Округлы площади, как солнца круг,
Отходят улицы от них лучами,
Свернёшь и прошлый век увидишь вдруг.

Чувств благородство лишь имеет цену
В сумбурном столкновении времён.
И по ночам выходят здесь на сцену
Легенд герои, в коих мир влюблён.

В Соборе Парижской Богоматери
Видятся всюду герои Дюма,
Здесь, Средневековья обитатели,
Переживают драму Горбуна,

С ужасающим лицом рождённого,
Способного лишь жалость вызывать,
И к тому ж в красавицу влюблённого,
За чью улыбку жизнь готов отдать.

Между горгульями и химерами
Мелькает неказистый силуэт,
Рвётся сердце его между верами,
Не находя на дилемму ответ.

Велит долг предпочесть Отца Фролло,
Он спас его в детстве и приютил.
Но вспоминается девушка снова,
Что напоила, когда был без сил.

Он у любви и у долга во власти,
Каждый из них покорил добротой,
Только священник от пагубной страсти
Становится будто бы сам не свой.

За дерзкий отказ соблазнителю
На смертную казнь цыганку обрёк,
Квазимодо простить покровителю
Этот бесчестный поступок не смог.

Не смог принять коварства и лживости,
И за убиенную без вины,
Во имя торжества справедливости,
Отца Фролло столкнул со стены.

О собственных грехах приходят мысли
Перед вратами «Страшного суда»,
Невольно думаешь о жизни смысле,
И после смерти попадёшь куда?

От гула вздрогнув вдруг «Эммануэля»,
Готов идти к духовному отцу,
В необходимость исповеди веря,
Желаешь душу ты открыть творцу.

Историю простого человека
Так описать талант французам дан,
Что место, где тот жил, начнёт, как Мекка,
Людей притягивать из разных стран.

Под силу всё шагреневой здесь коже,
Лишь сделку с дьяволом ты заключи.
Тогда поймёшь, что жизнь менять негоже,
На от ларца с сокровищем ключи.

Исполнить чтоб заветное желанье,
Готовы душу чёрту заложить,
Забыв, что ожидает наказанье
За выбор дерзкий демонам служить.

Сокращается от желанья любого,
Даже если то воды лишь глоток.
Шагреневая кожа станет скоро
Величиной с осиновый листок.

Станешь мечтать об одном тогда только:
Чтоб никогда ничего не желать.
И осознавать будет очень горько,
Что жизни ход не воротится вспять.

Душа с богатством несопоставима,
За золото её нельзя продать.
А если удача проходит мимо,
Другого шанса лучше подождать…

Жюльен Сорель, здесь делая карьеру,
Решился на алтарь всё положить,
Но перед смертью обретает веру,
Ради любви что стоит только жить.

Увидев свет, решил, что всё возможно,
Мадам Ренар лишь стоит позабыть,
Тогда карьеру сделать будет можно
Тем, что маркиза дочь обворожить.

Мадам в отчаянье письмо послала
О замысле коварном жениха,
И вот того, без чьей любви страдала,
На смерть за грех убийства обрекла.

Он прямо в храме совершил отмщенье,
На службе праздничной в неё стрелял,
Но, ожидая казни в заточенье,
Что лишь её любил, вдруг осознал.

И, размышляя ночью, перед казнью,
Зачем нам жизнь всем на земле дана,
Он осознал: является лишь частью
Пути для восхожденья в рай она…

Чем блуждаешь дольше здесь в беспечности,
Тем город фантастичнее вокруг,
Затерялся Мопассан тут в вечности,
Когда роман закончил «Милый друг».

Его герой, идя на компромиссы,
Стал очень быстро значимым лицом.
Решив, что все актёры и актрисы
И лгут пред богом, матерью, отцом,

Использовать стал дар свой обольщенья,
По головам людей идя наверх,
Тогда внушать он стал лишь отвращенье,
И самого не радовал успех.

Приводит ведь к душевному разладу
Жизнь с тем, к кому расположенья нет,
И предпочтенье отдаёшь уж аду,
Чем страсть изображать под звон монет…

Этого города в том гениальность,
Что все легенды в себе он хранит.
Времён здесь перепутана реальность,
Поэта вымысел и прототип.

Кто же была «Дама с камелиями»?
Маргарет Готье? Мари Дюплесси?
Иль драгоценными ожерельями
Осыпали Альфонсину Плесси?

Это теперь уже совсем не важно.
Важно, что видели в ней не порок,
А женщину, принявшую отважно
Вызов судьбы, похожей на злой рок.

Великодушная царица бала,
Она умела вызывать восторг,
И вот Париж, когда её не стало,
Скрыть о несчастной деве скорбь не смог.

«Их ум, логике не поддающийся», –
Чарлз Диккенс так сказал про парижан, –
Умер не политик выдающийся,
И не герой войны от тяжких ран.

Оплакивают смерть они кокотки,
Что силы растеряла на балах,
Как мотылёк сгорела от чахотки», –
Недоуменье слышалось в словах.

«Я женщин лёгкого поведения
Любить не могу, – Франц Лист говорил, –
Но Дюплесси была исключение,
С доброй душой её бог сотворил.

Во мне, когда её я вспоминаю,
Романтичная музыка звучит,
И мыслями в античности витаю,
Где нимфой надо мной Мари парит».

Звезда её сияла очень ярко,
Сорвавшись с неба, к гибели летя,
Сжечь душу, сердце было ей не жалко,
Их пламенем как факелом светя…

Сказал приемной дочери Козетте
Здесь бывший каторжник и вор Вальжан:
«За тех, кто с нами рядом, мы в ответе,
А то, что отдадим, послужит нам».

Ведь ему свои отдал подсвечники
Священник, чтоб он избежал тюрьмы,
Понял Жан тогда, что могут грешники
Раскаяться, и будут прощены.

С ним перемена странная случилась,
Отдал вместо того, чтоб отобрать.
Сторицей это вскоре окупилось,
Так Жан Вальжан стал людям помогать.

Его спасла в благое дело вера.
Людское уваженье заслужил
И избран вскоре был на должность мэра.
С тех пор с самим собой в ладу он жил…

В Бельвилле, бедном Парижском квартале,
Пела девчонка худая, Пиаф.
Слушая, люди часами стояли,
Чудо великое в ней распознав.

Голоса высокое напряженье
Душам парижан проникало вглубь,
К «Олимпии» началось восхожденье,
Где истинных чувств раскрывала суть…

Играл на сердца собственного струнах,
На стадионе Джонни Холлидей,
Нас унося всех на пиратских шхунах
В безбрежный океан людских страстей…

Что чудо в наше время существует,
Мне центр концертный «Берси» показал.
Казалось, небо ангела дарует
По имени Григорий Ламаршал.

Он так раскрыл пред нами свою душу
Космической какой-то красоты,
Что бытия покоя не нарушу
Из-за мирской теперь я суеты.

Стала мне гармония теперь дороже,
Чем на карьерной лестнице успех.
И вот, как он, я собираюсь тоже
Стать бескорыстья символом для всех.

Едут сюда по велению сердца,
Дышит романтикой старый Париж,
В духовный мир открывается дверца,
Где в высших сферах разума паришь,

И в отверженном каторжнике бывшем,
Даже сквозь уродства Горбуна,
И в куртизанке в наряде пышном
Здесь видишь душу, что богом дана…

Аромат цветущей гортензии,
Улыбки людей ночного кафе
Вдруг пробудили музу поэзии,
Запечатлелись чтоб чувства в строфе.

Зазвучала речь рядом французская:
«И я обожаю стихи писать,
Вы, мадам, по-видимому, русская,
А я бы мог Париж вам показать».

Хочу, чтоб оказался из народа
Учтивый, романтичный кавалер,
Чтоб как Вальжан, Сорель и Квазимодо
Он сердце благородное имел,

И если ради выгоды и мести
Запретную не перейдет черту,
То, значит, удостоена я чести
Увидеть наяву свою мечту.

Об авторе:

Людмила Руйе: «Происхожу из рода Кошкина Михаила, конструктора танка Т-34, из Переславского района Ярославской области. У бабушки по другой линии из двенадцати братьев ни один не вернулся с войны.

А я с раннего детства всё рвалась кого-то спасать, то бездомного котёнка, то хромого цыплёнка. Хотя помощь чаще всего была нужна мне самой. Однажды зимой провалилась в прорубь, а летом оказалась на дне реки, сорвавшись с перевернувшегося баллона. Отец уверял, что жить я должна с ними, так как вне дома меня подстерегают одни опасности. Даже учиться отпустил с трудом.

Но потом перестройка сломала устоявшиеся уклады жизни, и я смогла начать самостоятельную жизнь в Москве. Мои стремления помогать ближним достигли своего апогея, когда работала комендантом общежития строительного треста. Зарплаты задерживались. Одни квалифицированные специалисты становились похожими на бродяг, а другие – на парней из фильма «Бригада». Для тех и других я хотела отыскать достойный выход из тупика. И, как говорил отец, экстремальные ситуации сами находили меня.

Думала, что в Европе смогу просто радоваться жизни. Но и здесь мое внимание привлекают не архитектурные красоты Лувра и Собора Парижской Божьей Матери, а бездомные нелегальные эмигранты, сидящие около. Видимо, это удел поэтов – счастье добывать через страдание.

Публиковалась в альманахах: «Родники», «Юность», «Очарованный странник», «Спутник». Имею дипломы участника сборников «Иван Бунин» и «Александр Блок», также на литературных сайтах: «Стихи.ру» «Общелит.ру.стихи». Являюсь членом Ассоциации в поддержку русской культуры в Париже «Глагол». В 1996 году вышел роман «Всё не так», в 2015-м – сборник стихов «Луч звезды».

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: