Евдокия
Она бежала, тяжело дыша, проваливаясь в снег.
В ушах свистело и взрывалось. Небо полыхало и рассыпалось на сотни разноцветных звёзд.
Он кричал, но его голос терялся, растворяясь в грохоте и шумном многоголосье.
– Дуся! Стой! Да стой же! Куда ты? Подожди! Дуся!
Она не останавливалась. Подаренная им зимняя куртка мешала, сковывала движения. Неважно. Прочь от этого ужасного места! Куда? Она и сама не знала.
Завернув за угол одной из сделанных под копирку многоэтажек, Дуся притормозила и огляделась. Стройные ряды безликих ульев-новостроек. Запорошенные снегом стада спящих у подъездов машин.
Звуки стрельбы сделались тише. Над головой тут и там проносились яркие кометы. Прочертив небо огненным хвостом, падали и тут же гасли. Его она больше не слышала.
В торце дома чернел забранный в бетон узкий спуск в подвал. Не раздумывая, Дуся бросилась вниз по обледенелой лестнице. Темнота сулила передышку и относительную безопасность. Она уселась прямо на грязный цементный пол, прислонившись спиной к железной двери. Пусть. Сейчас ей было всё равно.
Отдышавшись, Дуся прикрыла глаза и впала в оцепенение. По телу волнами проходила крупная дрожь. То ли от проникающего под куртку холода, то ли от пережитого потрясения.
Вообще-то по паспорту она – Евдокия. Красивое, звучное имя. Она много раз говорила ему об этом. Но он или не обращал внимания, или делал вид, что не слышит. И с первых дней знакомства называл её Дусей. Она привыкла и смирилась. Дуся, так Дуся. Да и какая в конце концов разница? Главное, что он рядом.
Она влюбилась в него с первого взгляда. Он был большой, тёплый и весь какой-то уютный. Она обожала, свернувшись калачиком на диване, класть голову ему на колени и вдыхать исходящий от него аромат вкусного парфюма и надёжности. Он гладил её по голове, и она дремала под мерное постукивание клавиш ноутбука. Тогда он ещё жил в старой крошечной съёмной квартирке недалеко от метро «Выхино». В пятиэтажке без лифта.
Именно туда он впервые привёл Дусю. Она легко взбежала по лестнице на третий этаж. Он открыл деревянную дверь с потрескавшейся краской, пропуская её вперед.
Дуся несмело заглянула внутрь, прошлась по квартире, осмотрелась. Узенький коридорчик, убогая кухонька с газовой плитой, продавленный скрипучий диван в комнате. И модный дорогой ноутбук на древнем, обшарпанном журнальном столике. Окна во двор, а за ними зеленеющие майские берёзы и большой старый тополь.
– Вот так пока и живу, малыш. Совсем один, – ласково произнёс он.
И, немного помедлив, добавил:
– Ну что, останешься?
Дуся внимательно посмотрела в его добрые, чуть усталые глаза и, не задумываясь, кивнула.
– Тогда пошли ужинать.
Он много работал. Не высыпался. Часто засиживался за ноутбуком до рассвета. Дуся ни о чём не спрашивала. Просто ждала. Ждала, когда он захлопнет чёрную глянцевую крышку, разомнёт затёкшую шею, разденется.
Она встречала его под тёплым одеялом. Он обнимал её, крепко прижимал к себе, тихонько шептал ласковые слова. Это были минуты наивысшего блаженства. Ради них Дуся могла ждать его вечно.
Берёзы за окном оделись в изумрудные наряды. Потом с тополя полетел пух. От него Дуся чихала, смешно морща нос. Она проводила часы у открытой двери на балкон, наблюдая за быстрыми птичками. Они галдели, чирикали, иногда дрались. Дуся улыбалась и щурилась от солнечных лучей.
Когда с деревьев полетели пожелтевшие листья, в их уютном мирке впервые прозвучало слово «ипотека». Он стал раздражительным. Почти перестал с ней разговаривать. Надолго уходил куда-то, возвращался злой, уставший. Курил на кухне, чем страшно раздражал Дусю. Она демонстративно удалялась в комнату, усаживалась на любимый диван. Ждала, когда он успокоится, придёт, обнимет.
Однажды, когда они, как обычно, ужинали вдвоем на кухне, он внезапно сказал:
– Мне скоро тридцатник, Дусь. Через полгода. У моих друзей уже дети скоро в школу пойдут. У некоторых по двое.
Она даже есть перестала. Замерла.
– Что думаешь, а, Дусь? Ты любишь детей?
Ничего она не думала. Она вообще об этом не думала. Встречая на улице чужих детей, старалась обойти их стороной. Они были громогласные, беспокойные. Часто плакали, махали лопаточками, кидались песком и внушали чувство тревоги. Нет. Не хотела она детей. Не хотела, чтобы кто-то нарушил их такой привычный и размеренный быт. Но промолчала.
Он вздохнул:
– Ладно. Подумаем после переезда. Какие дети в этом съёмном курятнике…
Дуся расстроилась. Курятник ей нравился.
Переехали они в один день. В самом начале декабря. Накануне собирали и паковали скромные пожитки. Дуся нервничала, суетилась, без конца проверяла мешки и коробки. Он, напротив, казался спокойным и сосредоточенным. Только перед самым выездом ещё раз осмотрел свой драгоценный ноутбук, замотанный в шуршащую пузырчатую плёнку.
Новый район на окраине Москвы оглушил Дусю. Придавил величием высоченных однотипных строений. Вокруг – асфальт и машины. Ни берёзы, ни тополя.
Сверкающий зеркалами лифт взмыл на семнадцатый этаж. Квартира показалась Дусе огромной. Необъятных размеров холл. Две пустые гулкие комнаты. В кухне с эркером только электроплита и раковина. Запах краски и клея.
Он расплатился с грузчиками, захлопнул массивную железную дверь. С шумом выдохнул. Улыбаясь, повернулся к ней:
– Не дрейфь, Дуся! Обживёмся.
Вытащил бутылку шампанского.
– Ну что, давай праздновать? Всё будет хорошо.
«Хорошо было в Выхино. С берёзами, тополем и птичками», – замерзая, думала Евдокия.
Спуск в подвал заслонила чёрная тень. Через секунду превратилась в большую собачью голову с острыми торчащими ушами и высунутым розовым языком.
– Ррр, ваф! – сказала голова.
Дуся в ужасе вжалась в бетонный угол.
– Амур! Фу! Ко мне! – незнакомый мужской голос.
Голова исчезла. По стенам скользнул луч мощного фонаря и остановился на Дусе.
– Есть! Здесь! – радостный женский голос.
Он уже спускался по лестнице, поскальзываясь на узких ступенях.
– Дуся! Дусечка! Слава Богу! Нашлась! Как ты меня напугала!
Родные тёплые руки подхватили её, оторвав от холодной стены.
«Не Дуся, а Евдокия. Евдокия Ренессанс, Звезда пленительного счастья. По паспорту. Какой ты всё-таки глупый».
Карликовая кроличья такса блаженно щурилась под тёплым пуховиком, за пазухой у хозяина. А он согревал в ладонях её застывшие маленькие лапки.
– Эх, Дуся, Дуся. Дурёха. Это же петарды. Салют. Новый год же.
«Не знаю я, какой год», – вяло думала Дуся, прижимаясь длинным ухом к его мягкому свитеру и засыпая от счастья.
– Я же Вам сказала, что видела, куда она побежала, – звенел высокий голосок. – Амур умный! Он умеет по следу ходить.
– Спасибо вам, ребята! И тебе, Амур, спасибо.
Немец Амур гавкнул в ответ: «Всегда готов!»
– Без вас не нашёл бы. Замёрзла бы собака. Кстати, меня Сергей зовут. А то бросились на поиски и даже не познакомились.
– Я – Настя, – отозвалась симпатичная белокурая девушка, – а это Игорь. Мой брат. Это он Амура тренирует.
Сергей протянул ладонь для рукопожатия.
– Ну, что? Надо отпраздновать. И Новый год, и спасение моей собаки. У нас с Дусей есть оливье и шампанское. И для Амура угощение найдётся. Приглашаем вас всех в гости.
Они сидели на тёплой кухне. Пили шампанское. Уже вторую бутылку. Сытая, завёрнутая в плед Дуся лежала на коленях у Насти. Воспитанный Амур разместился в холле возле входной двери. Охранял.
Когда Игорь вышел на лоджию покурить, Настя спросила:
– А почему она Дуся?
– Вообще, по паспорту она Евдокия. Дуся – это сокращённое имя.
– Евдокия! Конечно, Евдокия. Такая красавица – и вдруг Дуся. Она непременно должна быть Евдокией! Можно я её так буду звать?
«Нужно!» – гавкнула Дуся.
Они засмеялись.
– Слышите? Она сказала, что нужно.
Неимоверно удивлённая Дуся лизнула девушке руку. «Наконец-то. Она меня слышит!»
– Вы ей понравились, Настя, – сказал Сергей. – И мне тоже. Очень.
Раздался звон бокалов.
– С Новым годом!
– С новым счастьем, – задумчиво произнёс хозяин, глядя девушке в глаза.
«А, может, дети – не так и страшно, – сквозь дрёму размышляла Евдокия, – квартира большая, будет веселей. Ведь главное в доме – это когда тебя любят и слышат».
Об авторе:
Елена Наливина, родилась 15 апреля 1969 года в г. Выкса Горьковской области.
Училась в медицинском училище, затем в Первом МГМУ им. И.М. Сеченова на факультете «фармация».
В 2007 – 2013 годах работала коммерческим директором двух крупных заводов – производителей фарфора. Занималась рекламой и PR. Сотрудничала со СМИ. Имеет публикации в профессиональном журнале «Посуда».
Первая художественная книга «Арзу» опубликована на ЛитРес: Самиздат в январе 2019 года под псевдонимом Ядвига Тобольская.
