Кабинет
– Скажите, Леонид Романович, – новый мэр ещё неуютно сидел в непривычном кресле, – с чего обычно начинают?.. Я человек во власти неожиданный, вы знаете.
– Знаю, конечно, – управляющий делами мэрии, человек с неуловимыми чертами лица, стоял рядом со столом, – я внимательно следил за вашей предвыборной кампанией. Исключительно свежие мысли! И про борьбу с коррупцией о-очень хорошо!
Мэр улыбнулся, погладил кожаный подлокотник своего кресла:
– Так вот и посоветуйте мне. Вы чиновник опытный…
– Да, в мэрии двадцать лет почти, традиции знаю, – с достоинством ответил Леонид Романович. — Пятерых мэров уже проводил.
– Так с чего начать?
– Кабинет надо отремонтировать, – убежденно сказал управделами.
– Да? – мэр изумленно повертел головой. – Так вроде свежее всё: и стены, и мебель, – он потрогал дубовый стол.
– Не старое ещё, конечно, – согласился управляющий. – Но все с этого начинали. Да и деньги в бюджет уже заложены. Не пропадать же им теперь!
– А деньги откуда? – восхитился мэр. – Никто и не думал, что я изберусь.
Леонид Романович улыбнулся:
– Предвидение – тоже часть нашей работы.
– Это вы метко! Ну если настаиваете, – мэр провел ладонью по лысеющей голове, – можно и обновить. А мебель, люстры… – показал на потолок. – Куда всё это?
– Не переживайте, – управделами успокоительно кивал, как будто вводил в гипноз, – спишем всё в соответствии с законом. Не первый раз, слава богу. Могу, кстати, секретаршу хорошую порекомендовать, опытную. Если у вас самого на примете нет.
– Я про это ещё не думал. А опытная она в каких вопросах?
– Знаете, буквально во всех. Но с главной своей задачей справляется просто идеально!
– Это с какой же? — в глазах градоначальника блеснула заинтересованность.
– Соединяет только с нужными людьми. Просто чует их! Остальных отсеивает.
– Куда отсеивает?
– Да в никуда! Иначе захлебнётесь в пустых просьбах и ничего полезного сделать не успеете.
– Понятно, – мэр разочарованно потрогал воротник рубашки, – а я думал, она в делопроизводстве сильна.
– Бумаги ворошить не главное, для этого всегда кто-нибудь найдётся.
– Может быть, может быть, – негромко произнес мэр и пересел на другую мысль: – А как у вас тут с настроением? Люди не очень хмурятся?
– Так это по ситуации, – Леонид Романович следил за мимикой мэра, не очень пока понимая, куда тот выруливает. – Какая обстановка в главном кабинете, такое обычно и настроение…
– А настроение часто зависит от того, правильно ли пообедал… – уточнил мэр.
– Ах, в этом смысле! – обрадовался Леонид Романович и, сутулясь плечами, прошагал на длинных ногах к стене кабинета. – Воодушевление начальства для нас забота особая! Какое настроение предпочитаете? – он нажал незаметную кнопку и в стене распахнулся роскошный бар.
– Винное, коньячное? Или, может быть, вискарёвое?
– Сложный выбор какой! – выдохнул мэр. – Но я, знаете ли, всей душой за импортозамещение!
– Тогда водка? – Леонид Романович открыл встроенный холодильник и продемонстрировал запотевшую бутылку.
Мэр прикрыл глаза и медленно кивнул, положив на галстук второй подбородок.
– И себе, – показал глазами на вторую рюмку.
Выпили без закуски. Леонид Романович лицом немного поморщился, а мэр ни одной морщиной не дрогнул. Заулыбался.
Серьезный человек, с уважением подумал Леонид Романович и продолжил тему:
– А ещё банька замечательная есть в нашем распоряжении! На окраине, в тихом месте. Для настроения и важных разговоров инфраструктура безотказная!
– Я баню не люблю, жарко там, – мэр взглядом предложил Леониду Романовичу налить по второй.
– Так и не обязательно любить, – Леонид Романович взялся за бутылку. – Главное, вопросы там хорошо решаются.
– Какие же вопросы можно решать с голым задом? – хохотнул мэр.
– Не поверите, – улыбнулся и управделами, – все самые трепетные вопросы именно так и решаются.
– Не знаю… – мэр глотнул прохладной водки, – я предпочитаю, когда тепло идёт изнутри, – погладил себя по животу, – а тут его веником в тебя загоняют.
– Ну если совсем не нравится, – быстро перестроился Леонид Романович, – можем конечно, и другой формат организовать. Хотя баня очень полезна…
По дороге домой мэр смотрел в окно служебной машины и думал, что не так уж и страшна эта чиновничья жизнь. И кабинет тебе отремонтируют, и настроение создадут, и людей назойливых не допустят. Остальное решится как-нибудь. Надо поближе сойтись с Леонидом Романовичем, похоже, очень полезный человек.
Только мысль о бане, которая никогда не нравилась своей потной, обнажённой жарой, немного пачкала приятное впечатление. Да ещё веником по заднице хлещут! Бесовщина какая-то!
Но, проезжая мимо городского рынка, мэр велел водителю притормозить:
– Пройдусь взгляну, чем народ торгует.
Проскочив между мясных и молочных рядов, он направился к хозяйственным прилавкам и остановился у того, на котором горкой стояли деревянные кадушки, лежали войлочные шапки и веники.
– Почём веники? – спросил у мордатого продавца.
– А вам какой? Дубовый, можжевеловый или, может, берёзовый? – спросил продавец и постучал веником по прилавку.
– А в чём разница? Я пока не очень разбираюсь.
– Можжевельник пожёстче…
– Берёзу берите, не пожалеете! – уверенно посоветовал сосед по прилавку, торговавший эмалированной посудой.
– Почему берёзу? – повернулся к нему мэр.
– Универсальное дерево, на все случаи жизни. Из неё и ласковый веничек для парилки сделать можно, и кашу берёзовую задать, если понадобиться. У народа берёзовые прутья на все случаи жизни.
– Да? – мэр никак не мог вспомнить забытого значения слов «берёзовая каша». – Ладно, уговорили. Давай два берёзовых.
Он расплатился, сунул веники под мышку и пошёл к машине. Надо будет в интернете посмотреть, что за каша такая берёзовая.
Ещё раз пересчитав деньги за веники, продавец повернулся к соседу:
– Ты что, не узнал его?
– Узнал, конечно. Два месяца на всех экранах мелькал.
– Так что ж ты ему про кашу? Вернется ещё, не дай бог.
– Ничего, – засмеялся владелец эмалированной посуды и гулко постучал по большому ведру, – пусть знает, что народ всё видит…
Об авторе:
Максим Шарапов, профессиональный журналист, живет и работает в Москве. Пишет стихи и прозу. Автор книги стихов «По мотивам снов», лауреат конкурса «Наша победа. Наша история. Наша память» за рассказ «Нюрнбергский лабиринт».
