Чужой
притча
Он желал её. Сейчас! Немедленно! Ту, которая заставила его глаза загореться огнём желания ещё до того, как увидел он её всю, до того, как чёрные угли глаз её невидяще скользнули по фигуре его. Гарем уже не прельщал его. Призывный смех женщин не возбуждал. Всё было пресным и пресыщенным, привычным и не нужным.
– Евнуха, – кивнул распорядителю.
Неслышно скользнув в покои, евнух низко склонился в ожидании.
– Привести, – приказал евнуху и был понят.
Семья стояла перед Чужим: женщина, сын, муж и её брат. Два мира смотрели друг на друга: пленные, а значит, рабы, и победитель – Чужой. Каждый думал о своём.
«Лучше смерть, чем рабство», – думали мужчины.
– Будь милосерден, сохрани мне жизнь для сына моего. Он так мал и погибнет без меня.
«Её сын, – думал Чужой. – Ради него она будет покорна. Нет! Мне нужна Женщина, а не покорная рабыня. Я дам ей право выбора. Она сохранит сына и в благодарность подарит мне счастье обладания свободной Женщиной».
И только сын её ни о чём не думал, ибо был мал и не знал, что такое рабство и смерть.
– Знаете ли вы, что ждёт вас? Как закончите вы дни свои?
Ответом было гордое молчание мужчин и тихий вздох женщины. Сын прижался к матери и посмотрел на Чужого. Угольно-чёрные, как у матери, глаза обожгли Чужого. Неведомое до сих пор чувство жалости тисками сжало сердце.
– Слушай меня, женщина! Я подарю жизнь одному из членов твоей семьи в обмен на твою любовь.
Бездонные глаза тёмным облаком прошлись по лицу Великого Чужого. Лёгкая дрожь оживила закаменевшее тело, зажгла надежду в её глазах, беззвучным шёпотом шевельнула столь желанные ему губы.
Женщина медленно перевела взгляд на родных своих.
– Вот сын мой, плоть от плоти моей, свет очей моих. Жизнь отдам за тебя, ненаглядный мой.
Словно услышав слова матери, мальчик всем своим худеньким тельцем ещё крепче прижался к ноге её. Рукой приобняла сына, но глаза уже смотрели на мужа. Высокий, светловолосый, светлоглазый. Мощный торс и сильные руки лучника, крепкие, широко расставленные ноги солдата, до икр перевитые ремешками кожаных сандалий. Поза его – поза льва перед прыжком. Гордость за него вспыхнула в сердце.
– Как же я люблю тебя, муж мой! Как тепло и спокойно мне в объятьях твоих. Нежность твоя наполняет меня сладостной негой.
Тело её вспомнило руки его, их египетские ночи с бесконечными ласками и играми. Слёзы сжали горло, боль утраты разрывала грудь. Боясь расплакаться, показать слабость свою Чужому, перевела взгляд на брата.
Темноволосый, смуглый, с огненным взглядом чёрных, как у неё, глаз, с широкой грудью, сильным телом. Не мальчик – мужчина, познавший женщину. Но как юн он, брат её, – единственный продолжатель рода.
Сглотнув комок в горле, женщина медленно повернула голову к Чужому.
– Оставь мне брата, – чуть слышно сказала она.
– Брата?! – вскинул брови Чужой. – Разве не сын – будущее твоей жизни?
Долго, опустив голову, молчала женщина. Кивнув своим мыслям, подняла глаза свои на Чужого и спокойно ответила:
– Я молода. У меня будет мужчина. Я создам семью и рожу сына. Но родители мои умерли, и, кроме брата, из рода моего никого нет. С гибелью брата переведётся род наш…
В Книге Притчей Соломона, сына Давида, царя Израильского прочла я эту притчу. Долго, сквозь слёзы, туманившие глаза, вглядывалась в строчки, долго искала смысл поступка жены и матери и поняла, что остановило руку Чужого от убийства. «Лишь глупцы презирают мудрость», – говорил Соломон. Мудрость Женщины остановила руку Чужого.
Тяжела царская корона
притча
Царь Соломон унаследовал от отца своего, царя Давида, обширное государство. Правителем Соломон был справедливым и мудрым. Он знал все секреты земли, обладал властью над духами и демонами, заставив их трудиться над строительством не только дворца своего, но и храма. Весть о роскоши и пышности его Двора разлетелась по всей ойкумене, и правители всех царств земли спешили ко дворцу его, чтобы увидеть красоту и роскошь царских покоев справедливейшего из справедливых и стать другом ему.
Каждый гость, стараясь удивить Соломона, привозил в подарок ему редчайшие драгоценные камни, невиданных животных и птиц, экзотические растения.
Дивный запах чудных растений, гирлянды цветущих лиан круглый год украшали сад и гарем царя. Дикие звери охраняли его прекраснейших гурий, сладкоголосые птицы песнями своими до слёз умиляли жен и наложниц.
Домашние животные, дикие звери и птицы считали за счастье исполнять желания Соломона. Царь птиц орёл, следуя его указаниям, следил, чтобы ни одна даже самая мелкая и незначительная птаха Двора царского не была обижена.
По обширным владениям величаво ступали огромные слоны, рядом с кроткими ланями гордо выступали буйволы. Медленно переступая толстыми короткими ногами, несли свои огромные тела удивительные животные с боевым рогом на конце морды. Это были носороги. В искусственно созданных болотистых озёрах тяжело вздыхали гиппопотамы, в зелёных зарослях длинными живыми лианами скользили змеи.
Жуя бесконечную жвачку, верблюды, что запасали в удивительных горбах своих воду, столь необходимую им в длительных переходах через безводные пустыни, гордо смотрели на пасущихся антилоп.
Тигры и рыси, львы и пумы отдыхали вместе, а ночами были самими верными сторожами Двора царя.
Но истинным украшением Двора служили птицы. Павлины, чей пронзительный крик заставлял вздрагивать гостей, красотой распущенных хвостов затмевали солнце. Каждого павлина царь Соломон сравнивал с драгоценным камнем в своей короне.
Однако в царстве птиц больше всех царю Соломону нравились удоды. Они приносили счастье в дом, где селились. На их ярком оперении отдыхали глаза царя. Низковатый быстрый говор «уд-уд-уд», навевая приятные мысли, успокаивал и усыплял его после страстных игр с любимыми жёнами и наложницами.
Роскошь, в которой привык жить Соломон, требовала великих трудов. Часто, выезжая по трудам своим за пределы Двора, поручал он удодам охранять покой дворца и гарема. Честно служили удоды царю.
За верную службу Соломон решил наградить птиц. Спросил Соломон, какую награду хотели бы получить они за верную службу. Гордыня от нужности своей обуяла удодов, и ответили птицы:
– Хотим такие же прекрасные короны, как у тебя. Чтобы все видели и знали, как веришь ты нам и выделяешь из всех своих подданных.
Удивился царь Соломон необычной просьбе, улыбнулся мыслям своим и спросил:
– А не будет ли вам тяжела царская корона? Ведь не только украшение она, но и обязывает к большим трудам, заботам и ответственности. Неужели желаете вы добровольно возложить на себя такое тяжкое бремя и с честью нести его?!
Тщеславие затмило разум малых птах, они продолжали просить короны.
И велел Соломон своему златоковачу сделать для удодов маленькие короны по образцу царской. И эти короны прикрепить на голову каждой птице.
Гордо несли свои короны удоды. Пусть все видят, какие они нужные в государстве, какой высокой наградой отмечены, как много знают и могут.
Но недолго длилось их самолюбование. Не по силам оказалось им царское бремя. Похвальба, высокомерие и заносчивость сменились стыдом. Устало поникли под золотыми коронами их головки. Стыдливо потупившись, стали просить царя:
– Прав Ты был, Мудрейший. Что можем знать мы, малые? Гордыня затмила нам разум. Безумное тщеславие не позволило нам увидеть, что за блеском короны и внешним очарованием скрываются великие труды и тяготы. Освободи нас, царь, от корон, позволь занять достойное нашего разума место в твоем Дворе!
– Хорошо, – ответил им Соломон. – Но за вашу гордыню вы понесёте достойное наказание. Золотые короны с вас снимут. Отныне вы всегда будете носить на себе воспоминание о неразумном стремлении к золоту и власти. И взамен золотой будете носить корону из перьев, как напоминание всем, кто гонится за властью, кто завистлив и злопамятен и служит не людям и государству, а только своему тщеславию. С тех пор носят удоды корону из перьев. Не обременяет она их головы, но напоминает, что мало желать, надо ещё знать и уметь.
Низко склоняют удоды голову к земле от позора за свою несостоятельность. Высматривая еду и найдя большую гусеницу или зазевавшуюся крупную саранчу, по привычке гордо распускают на головках своих венчик из перьев и тут же складывают его в незаметный хохолок. Помнят о своём позоре.
Давно это было! В те незапамятные времена, когда понятен был птицам язык людей и клонил голову к земле позор от содеянного.
Сегодня в погоне за властью забывают люди, как тяжела царская корона. Позор больше не клонит их голову к земле.
Об авторе:
Родилась 22 февраля 1942 года в г. Тирасполе Молдавской ССР. В 1965 году окончила Тираспольский педагогический институт им. Т.Г. Шевченко. Кандидат сельскохозяйственных наук. Имеет государственные и отраслевые награды.
Член Интернационального союза писателей (Россия), член Союза писателей и ЛИТО «Взаимность» Приднестровской Молдавской республики (ПМР) с 2011 года, член Союза писателей России (Тираспольское отделение Приднестровской Молдавской республики) с 2014 года.
Прозаик. Писать начала с 2009 года. Опубликованы роман «Тонкой веточкой рябины», «Преданья старины глубокой (притчи, легенды, новеллы)», «Рассказы о природе». Другие произведения вошли в литературно-общественный журнал «Голос эпохи» и литературно-публицистический журнал «Тирасполь – Москва», в сборники коллективного авторского проекта «Новая волна» – «Белая ворона» (Курган, РФ), альманах «Российский колокол», республиканский журнал «Литературное Приднестровье» (ПМР), общественно-литературный альманах «В круге чтения» (ПМР), республиканские и городские газеты ПМР. Многократный победитель конкурсов на сайте «Проза.ру».
