Гитара
Лето в этом году было мокрым. Теплыми днями оно баловало редко. Но сегодня был тот самый редкий теплый день. В комнату ворвался ветер, раздувая штору на окне, отчего легкий край ее попал в кувшин с водой. Но что для ветра подмокший край очередной шторы на окне?! Он уже шелестел газетой на столе, словно прочитывал последние новости. Что здесь? А там? О, да здесь живет гитара! Ветер нежно касался темных изгибов инструмента… А музыки-то здесь не слышалось давно…
Фрэнк поставил ногу на сиденье стула и потянулся ко мне. А я, наслаждаясь нежным поглаживанием и шепотом ветра, от неожиданности взвизгнула первой струной. Мужчина взял меня за шею, развязал батистовый шарфик на грифе и взял первый аккорд. Потом другой, третий. Его пальцы заскользили, и я запела…
О сеньор! Ваши теплые руки так нежны! Ваши пальцы так чутко извлекают звук! Из моей души! На разные голоса заговорили мои струны. Мы творим Му-зы-ку!
– Да, не забыл, помнят руки.
Фрэнк положил меня на стол. Басовая, шестая, струна еще гудела. Но нужно было время, чтобы отдышаться. Давненько мы так не звучали… Он плюхнулся на тахту и положил ноги на стоящий рядом пуфик. Потом наклонился и потянул за провод. Откуда-то из небытия показался телефонный аппарат. Он положил его себе на живот и стал набирать номер.
– Привет, Эльза… Да, я… Вот приехал… Да по телефону всего не расскажешь. Может, увидимся?.. Приходи ко мне, я один… Ну тогда давай я зайду за тобой… Договорились. Я выхожу.
Он положил трубку. Потянулся. И подошел ко мне. Он водил пальцем по моим бокам и улыбался. Потом взял меня за плечо.
– Ну вот, идем на свидание. Как раньше. Помнишь?
Это он говорил мне. Конечно, я помнила. Эти воспоминания не давали мне рассохнуться. Мои струны ждали его все это время. А он был так далеко. У моря, где берега полны туфа и острых камней. Где большую часть года тепло. И где он жил с нашей с ним разлучницей. Но что делать?! Она была просто красавица. И, конечно, он не мог не влюбиться в нее. У нее были невероятной красоты длинные черные локоны и просто необыкновенной стройности ноги. А еще она умела нежно обнимать и целовать. И, конечно, она часто говорила ему, что он великолепен во всем и что она будет любить его вечно.
А мы с Эльзой остались в нашем дождливом городе. Только Эльза уже не приходила в эту комнату. Ее портрет со стены перебрался в ящик письменного стола. И телефон уже не говорил ее голосом…
Фрэнк взял меня за шею и перевернул грифом вниз. Мы шли с ним по улице. А ветер то подталкивал нас идти быстрее, то останавливал. Фрэнк останавливался, поправлял ворот рубахи, прикладывал руку к пуговицам на груди и снова шел. Мне казалось, что я понимала, о чем он думал. Как-то пройдет эта встреча?! Эльза быстро согласилась с ним увидеться. Это и радовало, и настораживало. Они не виделись двадцать лет. Какая она сейчас? Муж? Дети? Фрэнк остановился. Господи, он же ничего о ней не знает! Он не знает, как она жила эти годы. Что помнила и что позабыла из той юной жизни. Он вспоминал ее редко. Когда встречались общие знакомые. Но в последнее время он стал вспоминать и думать о ней чаще. Он увидел ее картины в одной из художественных галерей. Он тогда вздрогнул, когда увидел до боли знакомый пейзаж. В небольшой заводи несколько деревянных лодок. В одной из них – девочка. В ее светлых волосах и на руках сидели бабочки… Эльза всегда любила бабочек. Они вызывали у нее неописуемый восторг, когда садились ей на руки, волосы, платье. Фрэнк с удивлением прочитал под картиной фамилию Эльзы и город их первой любви. Так он узнал, что одна мечта Эльзы сбылась. Она стала художницей. А потом как-то обрывками стала стекаться информация о ее признании, наградах…
Вот и дом Эльзы. Как будто ничего не изменилось. Та же каменная скамья под деревом. Та же клумба с барвинком и карликовыми соснами. Так же звучит музыка из какого-то открытого окна. Фрэнк поднял голову. Верхний этаж. Три окна справа от витража. Он не видел, как открылась дверь и выпустила Эльзу. Какое-то время она молчала, потом позвала:
– Фрэнк! Здравствуй, Фрэнк!
Он опустил меня на землю. Я почувствовала, как дрогнула его рука, когда она его окликнула.
Фрэнк смотрел на Эльзу. Радость сменилась разочарованием. Перед ним стояла женщина с неопределенными формами, в брюках и мягкой шали. От прежней Эльзы были только светлые волосы и бархатистый голос. А он-то помнил ее той милой девочкой, тонкой, хрупкой…
– Ты изменилась… Тебя не узнать. – Фрэнк пытался улыбаться и держаться непринужденно.
– А я бы тебя узнала всегда.
Она приоткрыла дверь:
– Ты зайдешь или пойдем прогуляемся?
– Давай прогуляемся. Тут я видел кафе в двух кварталах… Не помню его что-то.
– Его открыли давно, но тебя в городе уже не было.
Фрэнк взял меня за гриф и сунул под мышку. Мои зажатые струны захрипели. О Фрэнк, осторожней. Не волнуйся ты так! Вот что ты молчишь? Вы идете молча уже квартал!
Тут нарушила молчание Эльза:
– Ты, Фрэнк, как всегда с гитарой. Ты все так же поешь? И мне споешь?
– Где тут петь?! Народ кругом…
Фрэнк осекся и прижал меня еще сильнее.
Интересно, Фрэнк, а зачем ты брал меня с собой, если не собирался ей петь или хотя бы сыграть? Что с тобой? Ты же хотел увидеться с ней! Ты помнишь, как ты ругал себя, как жалел, что тогда…
– Когда осмелею, я спою тебе, Эльза, – сказал Фрэнк, стараясь казаться шутливым и мягким.
Они сидели за уютным столиком. Фрэнк положил меня на соседний стул. Я, конечно же, издала звук, похожий на стон. Чтобы напомнить ему, что кладет он меня сюда ненадолго. Он же обещал ей спеть…
Он налил ей вина, придвинул тарелку с южными сладостями. Эльза смотрела на него и молчала. Она подняла бокал, когда он налил себе и произнес тост:
– За встречу!
– За встречу! И за нас!
Он выпил бокал разом. А она все держала бокал в руках.
– Ну, расскажи мне, как ты поживаешь? Как ты живешь там, где почти всегда тепло? Ты, наверное, уже и забыл, что бывают дожди и ветра…
– Ветра и у нас бывают сильные…
Фрэнк понял, что это прозвучало как-то неприветливо, потянулся к Эльзе и взял ее за свободную руку. Он перебирал ее пальчики и не знал, что сказать.
– Лучше расскажи, как ты живешь.
Он посмотрел на нее. Она прижимала бокал к губам и не пила. Взгляд ее был задумчивым. Словно, вглядываясь в свое прошлое, выбирала достойное событие для представления его Фрэнку.
– Два месяца назад была моя персональная выставка в Вильнюсе. К этому событию была небольшая передача на местном канале. Рассказывали о некоторых моих картинах…
– Да, я видел эту передачу, – перебил Фрэнк. – Ты сама-то как?
Я понимала, что ему хотелось, чтобы она рассказала о себе. А она о картинах, выставке…
– Хорошо. Осенью была неделю в Париже. Невозможная красота! А зимой были в Приэльбрусье… Если помнишь, я всегда хотела увидеть горы…
Она не договорила. Он уцепился за это «были» и тут же спросил:
– С кем?
Она засмеялась, поставила бокал на стол и высвободила свою руку из рук Фрэнка.
– О Фрэнк! Что это ты?!
Эльза подперла подбородок обеими руками. Улыбалась и не отвечала.
Они молчали. Фрэнк потянулся ко мне. Словно за поддержкой. Он погладил мой бок, коснулся струн. Ах, Фрэнк, пауза затянулась…
– Пойдем ко мне, – сказал Фрэнк.
Она тихо сказала: «Пойдем» и встала. Фрэнк сжал мой гриф и демонстративно встал в позу, чтобы Эльза взяла его под руку…
Почти не разговаривая, они дошли до квартиры Фрэнка. Он все так же держал меня головой вниз. И временами сильно сжимал пальцами мое горло. Струны мои от этого словно вросли в гриф и потому не издавали ни звука.
Во время отсутствия Фрэнка в его квартире ничего не изменилось. И все же сейчас здесь было уютнее. Фрэнк поставил меня в угол. Закрыл дверь квартиры и повернулся к Эльзе. Он прижал ее к стене всем телом. И казалось – сошел с ума. Он сильно сжимал ее в своих объятьях и целовал, целовал… А она молчала. Не сопротивляясь, но и не отвечая ему.
Когда он, сильно распалившись, потащил ее за руку в комнату, она только прошептала: «Туфли, туфли» и на ходу пыталась их скинуть…
Из своего угла я не слышала, что Фрэнк шептал Эльзе. Думается, это те самые слова, что она всегда хотела услышать от него. В предвкушении последующей радости я размечталась. Наконец-то все устроится. Все будет, как должно было быть еще много лет назад. Если человек не вмешивается в провидение, то все всегда складывается лучшим образом. Эх, Фрэнк, от любви не убежишь. Стоило тебе уезжать от нее, если не забывается?! Если складываются такие щемящие строки и звуки о любви, разлуке и о Ней?!
Потянуло запахом табачного дыма. Значит, Фрэнк закурил. Что же ему сказала Эльза? Наверное, она сейчас улыбается. Смотрит на него, опершись на локоть, и улыбается…
Послышались непонятные звуки, и в проеме двери появился Фрэнк. Он был в одних брюках. Без рубашки. Он прошел к окну и долго смотрел в него, засунув руки в карманы. Я замерла в своем углу и боялась, как бы ветер не добрался до меня и не нарушил непонятной тишины. А ветер действительно шевелил тонким тюлем и похлопывал плотной шторой. Из комнаты не доносилось ни звука. Это пугающе настораживало. Отчего Эльза молчит?!
Фрэнк подошел ко мне. Взял меня за гриф и вернулся в комнату к Эльзе. Она сидела в большом мягком кресле, поджав под себя ноги, накручивая и раскручивая на пальце прядь волос. Эльза посмотрела на нас и попыталась улыбнуться. Фрэнк ничего не говорил, он сел неподалеку на пол, подпер мой бок своим коленом и стал перебирать струны. Вот указательный палец лег на второй лад и прижал сразу все мои струны. Это баррэ-аккорд. Легкий удар сразу по всем струнам – и появился звук. Потом еще один аккорд на четвертом ладу. И вот уже пальцы побежали по струнам, меняя лады. Музыка звучала трелями. То набирая силу, то падая до нежного пиано. И это означало, что Фрэнка одолевают и восторг, и печаль… Фрэнк уже несколько раз извлекал удивительные флажолеты на пятом, седьмом и двенадцатом ладах. Эльза всегда смотрела на его руки, когда слышала этот прием в музыке. Палец Фрэнка ложился на порожек между ладами, не прижимая при этом мои струны, и тут же дергал их. Пальцы словно сдерживали звук, исходящий от запевших струн. И звучал неподражаемый флажолет…
– А знаешь, я не верю тебе, – сказал Фрэнк, видимо продолжая начатый ранее разговор. – Ведь у тебя кто-то был. Значит, уже не любила меня…
– Фрэнк, ты уехал навсегда… Я пыталась тебя забыть…
– Получилось?
– Иногда мне казалось, что да…
– Когда была с другими?
Слова Фрэнка звучали резко. Порой казалось, что он продавит мою деку пальцами…
Эльза сложила обе руки на груди и тихо сказала:
– Фрэнк, я любила только тебя… Всегда тебя…
– А спала с другими, – перебил Фрэнк.
– Фрэнк, ты же… – Эльза подбирала слово, – оставил меня, – наконец сказала она.
– Ты меня в чем-то обвиняешь?
– Нет, что ты!
– Я думал, что ты – только моя, а ты… со всеми…
– Нет, не со всеми. И я – только твоя. Верь мне, Фрэнк.
– Не могу. И теперь – тем более…
– Почему теперь, Фрэнк? Что случилось теперь?
– Потому что ты такая сладенькая-я-я…
Фрэнк зарычал. Он схватил меня за шею и вскочил на ноги. Он тряс мною в воздухе и издавал страшные гортанные звуки. Эльза сжалась в кресле и заплакала.
– Если ты любишь меня, ты должен верить мне…
– Я разве тебе сказал, что люблю тебя?!
Это было ударом под дых даже для меня. Эльза подняла голову и посмотрела на Фрэнка. Большие, крупные слезинки посыпались горошинами… А Фрэнк вдруг резко заговорил:
– Ты перестала следить за собой. Почему? Располнела. Полнота тебе не к лицу. Это я тебе говорю как твой друг. Да и одежда тебе не подходит. Она тебя старит. Если хочешь зацепить мужчину, походи по бутикам, салонам… что там еще?! Стрижечку сооруди. Ну и фигуру нужно подтянуть…
– Фрэнк, – тихо прошептала Эльза, – Френк…
– Что «Фрэнк»?! Ты не девочка, возраст не уменьшается, а ты все как ребенок… Женщина к твоим годам имеет шарм, особый штрих к портрету, так сказать… А ты и любить-то совсем не умеешь… А все туда же… А чего твои ухажеры замуж тебя не взяли?..
Эльза уже не плакала. Она встала, оправила одежду, расправила рукой волосы. Фрэнк молча наблюдал за ее действиями, изредка дергая меня то за одну, то за другую струну. О Фрэнк, она сейчас уйдет. И теперь уже действительно навсегда. Эльза уже надевала туфли у двери. Я не выдержала, взвизгнула. Моя первая струна оборвалась. Она взвилась винтом почти у самых колок. Стон повис в воздухе. А Эльза даже не вздрогнула. Она повернулась к Фрэнку:
– Не провожай меня, Фрэнк. Спасибо тебе за дружеские советы…
Моя вторая струна тоже не выдержала. Она оборвалась, и стон мой прозвучал тонами ниже… Эльза пыталась открыть дверной замок, но пальцы не слушались ее. А Фрэнк насмешливо сказал:
– Бежишь? Ну-ну…
Наконец замок поддался, дверь открылась. Эльза повернулась к Фрэнку:
– Прощай, Фрэнк…
Дверь закрылась.
Фрэнк пытался расправить мои завивающиеся струны. Но тут «запела» моя третья струна, оборвавшись под руками Фрэнка.
– Да что за день такой сегодня?! – Фрэнк пытался справиться со струнами.
О Фрэнк, что ты натворил?! Какие же чудные песни и стихи ты писал Эльзе! Ты же тосковал по ней! Фрэнк! Ты будешь жалеть об этом теперь все последующие годы… Как же мне больно за тебя, Фрэнк… Как же мне больно! Оставшиеся мои басовые струны одна за другой рвались, издавая звуки, полные боли и отчаяния. О Фрэнк, душа моя изранена…
Фрэнк бросил меня на пол. Почти одновременно с глухим звуком послышался и короткий хрустящий звук. Тонкая трещина разрезала мою верхнюю деку. О Фрэнк! Наверное, сейчас я похожа на голову Медузы Горгоны со своими качающимися в разные стороны струнами… Фрэнк!.. Я услышала, как закрылась дверь за Фрэнком. Мои оборванные струны еще гудели какое-то время. Фрэнк вернется, он прижмет меня к себе, мы еще споем. Мы еще будем…
В комнате сгущались сумерки. Было тихо. И холодно. На полу остывала разбитая гитара. Последний звук ее давно растворился в воздухе. Ветер слышал этот тихий звук и заглянуть за штору так и не решился…
Об авторе:
Живет и работает в Санкт-Петербурге.
Номинант литературных премий «Поэт года – 2014», «Поэт года – 2015», «Поэт года – 2016», «Поэт года – 2017»; премии имени Сергея Есенина «Русь моя – 2016», «Русь моя – 2017»; премии «Наследие – 2016», «Наследие – 2017». Номинант международной литературной премии имени Антуана де Сент-Экзюпери.
Лауреат III степени международного творческого конкурса «Белая акация» в номинации «Авторское литературное слово».
Награждена дипломами за 2-е и 3-е места во Всероссийском конкурсе «Радуга творчества» в номинации «Литературное творчество».
Награждена дипломом за 1-е место в международном творческом конкурсе «ВРисунке» в номинации «Литературное творчество».
Награждена дипломом I степени в IV Всероссийском конкурсе «Таланты России» в номинации «Литературно-художественное творчество».
Награждена дипломом II степени в VII Всероссийском литературном конкурсе «Проба пера».
Награждена почетной грамотой Интернационального Союза писателей «За весомый вклад в развитие современной литературы».
Дипломант Международного литературного конкурса «Любви все возрасты покорны – 2016».
Лауреат II степени Международного литературного конкурса «Яснополянские зори – 2016».
Публикации в журналах «Литературный альманах СПУТНИК», «Три желания», альманах «Российский колокол», сборники серий «Автограф» и «Современники и Классики», «Поэты России», «Блоковский сборник», «Тургеневский сборник».
