Истукан
Истукан
Там, где посвист степного аркана,
Где ветра шевелят ковыли,
Сотворил я себе истукана
И прощенье прошу у земли.
Что ж, готовьтесь к таким переменам,
Купол неба сегодня не глух,
Потому и по каменным венам
Я вселяю в него новый дух.
Он, как молния в грозных зарницах,
Воссияет в значенье былом,
И ему перелетные птицы
Будут бить и крылом, и челом.
Пробудив известковые очи,
Очерчу я круги на воде,
И зеркальная аспидность ночи
Отразит его здесь и нигде.
Кто еще у судьбы на примете?
Не криви же, ваятель, душой:
Ты такой же ненужный на свете,
Бородатый, веселый, большой.
Перекрестье
Летящий шум от миросотворенья
Из космоса до ветреного дня.
Я знал слова печали и забвенья,
Но думал: это все не про меня.
Из комнаты, откуда убежали
Года в стекло и залегли во тьме,
На мрачные панельные скрижали
Пятиэтажек в тихой стороне.
У времени – замашки святотатца,
Бредущего на миражи огней.
В желании скитаться и расстаться
Среди бетона, ветра и камней.
Так где живут согласные стихии,
И ломятся от праздников столы?
Рога, где, поднимая, золотые
Бредут в тиши библейские волы?
Где вечности отпляшут на потребу,
Порой до крови закусив губу,
И где порой ломает стены небо,
Гудя в Иерихонскую трубу.
Там произносят тайное известье,
Оно и есть краеугольный пласт
Земной дороги тяжкой, перекрестье
Сжимает нас и проникает в нас.
Ной
Земля молода, в ней упрямая нега,
Теплы небеса и манят пеленой,
Зачем же кедровое тело ковчега
Поставил на брег недоверчивый Ной?
С утра облачился в льняную рубаху,
Денек безмятежный на все времена,
Умыты росою библейские страхи,
Пророки вздремнули, хлебнувши вина.
Смеется над ним молодая природа,
Бросает к ногам изобилье плодов,
И воины гордо идут из похода,
Ведут на веревках коров и рабов.
Купцы суетятся в торговом угаре,
Артельщики строят из камня дома.
А он все твердит: каждой твари по паре,
И все собирает в мешки семена.
Alter ego
Что можешь ты? Пусть и язык остер,
Сорить на ветер нищеты словами?
Я пред тобою, как в ночи костер,
Бреди же на спасительное пламя!
Что можешь ты, мое другое «я»,
На сквозняке сиюминутных мыслей.
Где жизнь и смерть, состыковав края,
Качаются на страшном коромысле.
Что можешь ты? Не получив ключей
От двери той, где истина сокрыта,
Когда я сплю у века на плече,
У чаши бытия, тобой испитой.
Что можешь ты? Воздать моей тоске,
Сиротству или холоду терпения?
Пустыня не нуждается в песке,
И солнце не нуждается в затмении.
Клерк
Предзимье и случайный фейерверк,
Что молодость устроила со смехом,
В подъезд заходит равнодушный клерк,
Блестя под фонарями рыбьим мехом.
Скрывает дождь его и листобой,
И людоедства домового шнеки,
Судьба под водосточною трубой
Следы его оставила навеки.
Контакт с семьей – почти гремучий газ,
Тактильный мир в калейдоскопе кухни,
Где чайника ошпаренный маразм
С картошкой отварной и салом вкупе.
Метаморфозы дня стоят горбом,
Пороком, в нерешении сиротливом,
Целует, ударяясь в щеку лбом,
Холодный ящик с колбасой и пивом.
Зевает, и течет песок в часах,
Неумолим средь радостей и стрессов.
Но грезит он, что времени ясак,
Получит от согласия с прогрессом.
Кто мы?
Мы не знаем, кто мы сами,
Может, беглые рабы
времени. За словесами
Не узревшие судьбы!
Или мы жрецы с власами,
Истин золотые лбы,
На которых небесами
врезаны морщин мольбы?
Разве хаос – устроитель
Наших жизненных орбит?
Где желанная обитель,
Тайна, в коей смысл сокрыт?
Он предстанет в свете млечном,
Он в умах рассеет мрак.
Точно: вечное – беспечно,
Не со зла, а просто так.
Родное
Да, мы угадывать умеем
Грядущее на полчаса,
Когда душа бумажным змеем
Штурмует снова небеса.
Ползи безвременье улиткой,
Осваивай капустный лист,
Где в огороде, за калиткой,
Простор непостижимо чист.
Где горизонт прохладным хромом
Вращает стрелками часов,
И взрыв сирени перед домом
Со вздохом заперт на засов.
Пусть на веранде притаилась
Бессонница в цветном стекле,
Но сердце так счастливо билось
О радости к родной земле.
Что в пробуждении многоликом
Пернатый дол сейчас воскрес
И, губы выпачкав черникой,
Издалека смеется лес.
Дождливый сад
Дожди накапливают силы,
Упав с утра на почву сытную,
Качаются на некрасивых,
Промозглой осени подшипниках.
На этой, горизонта мякоти
Опять неурожай рябины.
На цветниках, завядших в слякоти,
Пылают только георгины.
Лощины с запахами лишними
Кусты выводят на дорогу.
И даль утомлена затишьями,
Надев грозу на босу ногу.
Имеют капли запах перечен,
Настой необъяснимый мяты…
Какие свойства сад теперешний
Откроет, росами объятый?
Ветры времени
Какого рода мы и племени,
Из чьих мы сотканы созвездий?
Нас осеняют ветры времени
Холодным лезвием возмездий.
Заметь, как поселилась истина
В обыкновенный детский лепет,
Леса шумят густыми листьями,
Явив природы смертный трепет.
Над городами населенными,
Несется вечность в пыльной дреме,
За облаками опаленными,
На неба бронзовой жаровне.
Прислушайся: прозренье раннее
несовместимо с настоящим.
Мы верно тонем в мироздании,
Детей в ночи целуя спящих.
Запруда
Старинной мельницы запруда,
Белеющий речной песок,
Возникший будто ниоткуда
Еловый крепенький лесок.
Обрыв с большими валунами
В пластах недвижимой земли.
А перед нами и за нами –
Степей сплошные ковыли.
В довольстве и оцепенении
Цепь облаков покоит день.
Откуда ж эти треволненья
И беглая на лицах тень?
И даже радость птичьих звонниц
Не может перебить сейчас
в природе стылый след бессонниц,
воды чернеющий левкас.
А даль, прохладой перестроив,
Заняв пустоты и венцы,
Травы духмяные настои
Незримо сложены в столбцы.
И вдоль высот зарей пунцовой,
Срывая удивленье с уст,
Как едким марганцем спринцован,
Шиповника случайный куст.
Запретный город
Когда зима поднимет ворот
Из индевеющих вершин,
Встает с утра запретный город,
Являясь множеством личин.
В бетонных трубах предо мною,
Где зарево стоит в дымах,
Не за китайскою стеною,
А по соседству и впотьмах.
Его я плохо понимаю,
Но будет так на все века —
Река во льду глухонемая,
С фигуркой дальней рыбака.
Так почему чредой полосной
Цехов искристые венцы
Похожи, в смыслах переносных,
На поднебесные дворцы?
…Рабочий день толпу не нежит,
Трамвай устало дребезжит,
И наледь, как лиловый стержень,
Узорно стекла освежит.
Об авторе:
Андрей Новиков, родился в 1961 году в с. Алабузино Бежецкого района Тверской области. После службы в армии поступил в Литературный институт им. А. М. Горького (семинар В. Кострова). Печатался в изданиях: «Литературная газета», «Московский комсомолец», журналах «Подъем», «Петровский мост», «Молодая гвардия», «Дружба», альманахах «День поэзии», «Поэзия», «Тверской бульвар, 25». Автор 4 книг. Награжден Почетной грамотой Правления Союза писателей России, Большой серебряной медалью Н. Гумилева. С апреля 2015 года возглавил региональное отделение Союза писателей России. Живет в г. Липецке.
