На перекрестке двух дорог
В 1981 году я, главный архитектор Усинска, города Всесоюзной комсомольской стройки в Коми АССР на границе Полярного круга, вступила в Союз архитекторов СССР. С тех пор ездила на разные совещания членов Союза, а в ноябре 1983 я была направлена на курсы повышения квалификации по районной панировке и градостроительству в Москву. Нас, приехавших из разных городов СССР, секретарша Зиночка разместила по квартирам микрорайона. Я поселилась у дворничихи тети Клавы в однокомнатной квартире, в соседней квартире жила Светлана из Владимира, мы подружилась, она перед приездом продала телевизор, а я получила северную зарплату и мы с ней бегали по музеям и магазинам, тратя деньги на косметику и рестораны. На курсах Боря из Армении пристроился ко мне и сходу заявил:
– Привет, Рыжая, давай дружить! Я знаю здесь все, покажу тебе такие выставки знакомых художников – закачаешься!
Он был женат, трое детей, очень порядочный. Мы с ним бегали по выставкам, и он, как школьник, таскал мой портфель, а я помогала ему выбирать подарки жене и деткам.
Руководство курсов состояло из директора, секретарши Зиночки и двух преподавателей, представляющих слаженный междусобойчик, курсы – чистой воды фикция. Один преподаватель честно выдавал новейшую информацию по градостроительству, а другой – Рабинович, как старый потрепанный конферансье, каждый день по 2 часа развлекал нас сплетнями об архитектурной среде, сдабривая их пикантными подробностями и анекдотами. Изредка, правда, вспоминал о районной планировке и сообщал что-нибудь всем известное. Парни хотели жаловаться на него директору, но я предложила иногда просто прогуливать его лекции, а перед экзаменом припугнуть и на дурняк зачет получить.
Как-то со Светланой мы бегали по музеям до вечера, проголодались и заскочили в ресторан «Прага». Народу было много, но мы устроились за столиком поужинать с шампанским. И вдруг ко мне подскакивает потанцевать молодой южный красавец, элегантный как рояль! – в смокинге и при бабочке:
– Я из Ташкента, Улугбек Мусаев. У меня чувство, что я Вас знаю! – мы нигде не встречались раньше?
– Вряд ли, я живу на Севере.
Он композитор, приехал ставить во Дворце Съездов балет «Легенда о любви» по своей музыке и либретто Рашидова – первого секретаря Узбекистана! – ничего себе!
С ним был его дядя с экзотическим именем Бадалбой. Огромным пузом, короткими
ножками и маленькой головкой он был похож на бегемота. Узенькие глазки его постоянно сверлили меня, он словно шпионил за мной, странным созданием – женщиной,
от которой всего можно ожидать, а потому надо держать под прицелом! – вон как перед племянником выплясывает, молод еще, не устоит перед чертовой красоткой – вмиг окрутит!
Так что надо держать ухо востро, чтоб не попал в сети соблазнительницы. Мы с Улугбеком танцевали, он глядел на меня влюбленными глазами и выспрашивал, где мы могли встретиться, перечисляя разные города и черноморские курорты. Странно,
но я тоже стала думать, что где-то видела. В десять часов Улугбек предложил нам продолжить вечер у них гостинице:
– Это недалеко, а мы прогуляемся по вечерней Москве.
Светлана моя согласилась, ей надоело здесь торчать и сосать сигарету в одиночестве.
Гостиница в роскошно отреставрированной коммуналке была предназначена для особо важных артистов, приезжающих на гастроли. В ней было 4 комнаты, туалет, ванна с душем, гостиная, кухня с газовой плитой и огромным холодильником. В комнате Улугбека и Бадалбоя на полу стоял картонный ящик с бутылками Виски и ликером Вана Таллин. Мы попили винца и посмотрели телевизор, потом собрались домой до метро. Улугбек пошел нас проводить, а у дверей метро обнял меня и сказал Светлане:
– Светлана, спасибо тебе, езжай одна, мы вернемся!
Вот так и брякнул! Пока я хлопала глазами, Светлана развернулась и поскакала в метро. Мы с Улугбеком вернулись в гостиницу и пошли в гостиную, где красивая женщина смотрела телевизор. Она спросила Улугбека, как идет репетиция балета и, попрощавшись, удалилась. Мы тоже вышли, Улугбек зашел к дядьке, вернулся с шампанским и мы пошли в свободную комнату. Эта ночь была полна любви, попивали шампанское, сон начисто пропал до утра. Когда Улугбек рассказал про себя, я сказала, что училась в Алма-Ате и была на практике в Узбекистане, он спросил:
– Когда это было?
– Во время землетрясения, мы сначала были в Ташкенте, потом в Самарканд и другие города.
– А в Хиве были?
– Как же без Хивы! – конечно были!
–Точно! – вот откуда я тебя знаю! Я ведь как раз тогда на каникулах был в Хиве. Там ходила толпа студентов из Алма-Аты с мольбертами, я к ним пристроился, мне одна девчонка рыжая в большой белой шляпе понравилась, она писала картинки, зубоскалила и кинокамерой жужжала, снимая мечети. Это же ты была! – я так хотел с тобой познакомиться, но парень возле тебя глазами зыркал и кулак показывал, я и отстал. Вот так встреча! – 8 лет прошло, а ты стала еще красивее, поэтому и не узнал сразу!
Ничего себе! – чудеса-то на свете бывают!
Утром, приняв душ, мы на кухне в холодильнике нашли колбасу, сыр и фрукты, сварили кофе и позавтракали. Пора было ехать на курсы, Улугбек попросил мой телефон. Сдвинув белую манжету, я ему на запястье написала шариковой ручкой номер старухиного телефона и уехала.
Возле дома меня поджидал Боря, кинулся ко мне с расспросами:
– Где пропадала, Светик, что случилось?
– Да уж пропала я, это точно! Любовь случилась, Боря, нежданно-негаданно пришла из далекого далеко! – так что, прости, дружок, кончились наши прогулки.
– Ну, что ж, я рад за тебя! Жаль, однако, но такова селяви, будь счастлива, боевая подруга!
А после занятий позвонил Улугбек, сказал, что ждет меня возле ресторана «Узбекистан». С ним был бегемот Бадалбой – нянька и домработница маэстро. Он делал вид, что рад мне, но я видела, что еле скрывает неприязнь ко мне. После узбекской кухни гуляли по Арбату. Улугбек рассказал про репетицию и сказал, что на репетиции балерины хихикали, поглядывая на него, а одна из них спросила, что за красотка окольцевала Улугбека, оставив на руке номер телефона.
Бадалбой – верный страж топал, как бегемот, недалеко позади нас, бдел, ограждая Улугбека от меня, соблазнительницы. Когда Улугбек позвал меня в гостиницу, он ощетинился и сказал, что завтра у него встреча с режиссером, надо быть в форме, и я уехала. Несколько дней мы с Улугбеком ходили по ресторанам и прогуливались по бульварам, потом он все-таки привел меня в гостиницу, Бегемот хрюкнул-вякнул, но Улугбек жестко выдал что-то ему по-узбекски и тот заткнулся.
Оказалось, к Улугбеку из Парижа прилетел его друг Карен, скрипач. Он сыграл нам на скрипке Амати мелодию из репертуара своего концерта в «Гранд Опера». Она потрясала исполнением, полным любви и душевных страданий. Смычок пел так трогательно, что меня словно молнией пронзило, по голове бегали иголочки. Лицо Карена отражало трепетное нарастающее волнение счастья, нежности и любви, которое сменялось болью наступающей разлуки. Брови музыканта страдальчески сдвинулись, он резко кинул смычок на струны, мелодия внезапно оборвалась, звуки слились в безутешный вопль безысходной тоски и отчаяния, с грохотом обрушились на нас и! – гулкая тишина! Я повернулась к Улугбеку! – бледное лицо его было напряжено, он тоже глядел на меня! – мы думали о нас!
Потом мы пили шампанское, пообщались немного и Карен уехал в аэропорт. Я осталась с Улугбеком. Эта последняя ночь была полна любви, нежности и страсти. Я не сказала ему, что наши курсы закончились.
Нам выдали удостоверения о сдаче курсов повышения, Рабинович зачет подписал всем безоговорочно. Вечером у нас был заказан стол в ресторане за наш счет с приглашением на халяву администрацию курсов. Днем мы со Светланой бегали по магазинам, купили косметики, кое-что из одежды, подарки и продукты к Новому году. Тетя Клава, поджав губы, рассматривала мои покупки, и сказала:
– Удивляюсь тебе! У меня жил парень – казах, тоже архитектор, так он покупал все дорогое, отправлял багажом и контейнером люстры, мебель, одежду, золотые украшения покупал. У нас, чтобы место под гараж получить, надо полтину или сотку дать архитектору на лапу, а ты, видать, бедна, как мышь церковная! – правда ли, что архитектор?
– Правда-правда! Только денег мне хватает на все. Я получаю на Севере 450 рэ и свободу люблю, жить и спать хочу спокойно, не боясь, что в тюрягу упекут на лесоповал.
– Простодырая ты какая-то, дуреха! – все так живут, кто у кормушки!
В ресторане мы веселились на всю катушку, пили, не желая(жалея?) добрых слов в адрес наших учителей, пели и плясали. Секретарша Зиночка, как тамада, командовала, и все было тип-топ! При этом она незаметно, втихаря, что-то таскала с тарелок под стол. Перед уходом из ресторана она остановила здоровяка хохла Петро из Мариуполя и предупредила самых веселых из нас подождать на улице. Петро выудил из-под стола, где сидела Зиночка, разбухший портфель, куда она умудрилась стибрить со стола 4 бутылки водки, 2 красного вина, минералку и кучу закуси. Потом она привела нас во двор микрорайона к беседке на детской площадке, где мы еще немного покайфовали на легком морозце, поорали песни и, довольные, расстались.
Утром мы со Светланой последний раз сходили в кафе, полакомились шампанским с мороженым и попрощались, она уехала в свой Владимир, а я вернулась к старухе. Назавтра у меня был самолет до Усинска. Улегбек обещал позвонить и встретиться. Я дождалась звонка, но это был Бадалбой. Этот бегемот занудно заныл, чтобы я оставила в покое Улугбека, так как он устает от репетиций, а я ему мешаю. Он меня разозлил, я не выдержала и выдала ему, не стесняясь в выражениях, чтобы он, старый козел, пошел вон по известному адресу, я завтра улетаю и, если он не заткнется, то я утащу за собой в тундру Улугбека. После этого было два звонка от Улугбека, старуха снимала трубку и клялась, что я улетела. А я лежала на диване, обливаясь слезами с соплями, и в голове моей скрипка Карена пела о любви высокой и трагичной! Ну, что я могла сказать, чем утешить любимого, если сама нуждалась в утешении?! – ведь у нас не было будущего! Так что пришлось плакать в подушку полночи, а утром укатила в аэропорт и вернулась в свой северный город. Успокоившись и смирившись, благодарила Господа за то, что дал мне возможность любить и быть любимой. Я запомнила на все оставшиеся годы эту чудесную короткую любовь с маэстро Улугбеком! – как сладкий сон под волшебные звуки скрипки Амати.
Об авторе:
Светлана Морозова, родилась 7 августа 1941 г. в Хакасии. Образование – архитектор. Работа во Владивостоке, Алма-Ате, г. Свободном и г. Усинске.
Художник, член САР с 1980 г. и член Интернационального Союза писателей с 2018 г.
