Химик
Это было в Усинске – городе Всесоюзной ударной комсомольской стройки в Коми АССР, куда по рекомендации Госстроя РСФСР я приехала работать главным архитектором города в 1978 году. Молодые и активные энтузиасты, мы начинали строить город нефтяников на границе полярного круга. Нас привлекала романтика, возможность строить город на чистом месте и зарплата в два с половиной раза больше, чем по стране.
Всё мне было интересно. Никогда я не испытывала такой свободы и радости от работы. Отношения со строителями и руководителями города были отличные. Я была счастлива! Замуж не стремилась, но как без любви прожить? Мужчин одиноких по статистике девять на десять девчат, поэтому я частенько пользовалась и женатыми. Ненадолго, чтобы не привыкнуть и семью не разбивать, поэтому расставалась легко.
Как-то мой друг Вовочка пришёл вечером с мужчиной лет сорока пяти. Шапка норковая, кожаное пальто, коротко стриженые серебристые волосы, глаза цепкие, внимательные и приветливые. Волевое лицо породистого грузина. Немногословный, но раскован, из тех, на кого мы, женщины, с ходу западаем – надёжный мужик. Повадки короля, держится с достоинством. Вовочка в сравнении с ним сразу поблек и сидел в тени. Моя влюблённость пришла сразу. Посидели, попили водочки, поболтали до ночи и Вовочка ушёл, оставив Тенгиза. Он ушёл в шесть утра. Я в гости его не звала, что-то меня тормозило! Но потом жалела и затосковала – не могла забыть гордого орла грузинского.
Однако интуиция меня не подвела. Я поняла, что тормозило, когда Вовочка рассказал про Тенгиза:
– Классный мужик, порядочный! Но – химик, работает у нас на стройке бригадиром. Жил в Риге, директор какого-то важного спорткомплекса, из-за валюты сел на пятнашку, отбарабанил и за примерное поведение получил УДО «на химию» в Усинске. Бывшие зэки говорят, уважаемый был вор в законе, каких мало. Живёт у одной нашей инженерши – осталась одна с тремя малолетками после смерти мужа. Баба хорошая, Тенгиз детей жалеет, жениться хочет.
– Ясно, я чувствовала, что-то не то. Да, жаль, интересный мужик, но я пролетела как фанера над Парижем, по статусу не положено.
Тенгиз больше не приходил. Как-то я его увидела издали с молодой женщиной. Он меня не заметил, а я, полуотвернувшись, долго за ними наблюдала. Больше я его не видела. Ну что ж, всё логично закончилось! Часто, однако, вспоминала грузина, уж больно хорош был. Мужик, каких мало – сильный и надёжный! Но – бывший зэк, по-другому и быть не могло.
Потом началась перестройка, и я ушла в свободный полёт. Открыла своё дело, занималась дизайном интерьеров, вышла замуж наконец-то, влюбившись по уши, за человека младше меня на десять лет. Сначала жили гражданским браком, потом сходили в загс. Он бывший мент, потерял любимую работу из-за конфликта с начальством и приехал к другу в Усинск в надежде устроиться. Мы познакомились, я помогла ему прописаться и с работой. Потом мы с ним создали свою фирму в начале девяностых и работали по дизайну интерьеров. Руководители города меня хорошо знали, сохранились добрые отношения, контракты заключали без проблем. Деньги зарабатывали по расценкам Худфонда по двадцать тысяч в месяц – это когда северяне были довольны, получая шесть.
Потом фирму пришлось закрыть, не до интерьеров стало, всё летело коту под хвост, перестройка шагала семимильными шагами, нас неумолимо несло в неясно манящую даль, шли туда, не зная куда, чтобы найти то, не зная что! Мне повезло, я как раз оформила северную пенсию, которая в то время была определена Верховным Советом РСФСР аж в семьдесят пять процентов от месячной зарплаты! Вдвоём на эту пенсию можно было жить нехило. Я её, красивую, получала до Починка, пока эта обезьянка с глазами не урезала мою пенсию, убрав четырнадцать лет институтского стажа плюс северных, которые были год за полтора, но выплата всё равно осталась жирная.
Чтобы прожить в смутные времена, мы, как большинство вшивых интеллигентов, решили челночить. Правда, не таскали клетчатых тяжеленных сумок на горбу: Лёва возил из Москвы и Польши изделия из серебра и золота, духи, якобы французские, польского разлива, купальники из Италии, потом трикотаж из Белоруссии. В Усинске продали мою квартиру и уехали в Балахну, под Нижний Новгород, на родину Лёвы. Товар Лёва возил продавать в Усинск, так как в Балахне всегда в кармане вошь на аркане, Поволжье вечно голодало. Прибыль была баснословная – квартиру-сталинку через год купили, жили припеваючи. Иногда, чтобы повидаться с друзьями, я ездила в Усинск с товаром в «сумочке-педерасточке» на пузе, обратно – с деньгами в этой сумочке.
Как-то перед отъездом домой перед Новым годом я зашла в Усинске на рынок. Залезла в сумочку, а у неё ремень расстегнулся, она выскочила из рук и заскользила по пологой ледяной дорожке прямиком к типчику бритоголовому. Он не растерялся, резво схватил её и рванул через толпу, пока я рот разевала. Я прислонилась к киоску, слёзы градом – в сумке-то пять миллионов, а это пятьсот долларов. Стою, подвываю. Вдруг вижу моего незабвенного Тенгиза. Стоит он возле лавки с продавцом. Хорош, как и десять лет назад.
Я слёзы вытерла, забыла про деньги и, как кобра, не могу отвести от него глаз. Мой любимый черноглазый король вмиг повернулся, замер и пошёл ко мне.
– Ну здравствуй, Светик! Столько лет прошло?! Ты стала ещё красивее! Я уж и не мечтал увидеть тебя, знал, что ты уехала. Как я рад тебя видеть! Зачем приехала?
– И я рада тебе, Тенгиз! Ты всё тот же, только седины больше, но это тебе идёт. Я иногда вожу в Усинск серебро. Вот только сейчас какой-то гад спёр сумочку с деньгами, ремень расстегнулся, а там пять лимонов. Пропала я! Приеду домой – обрадую мужа!
– Не бойся, нет проблем – сейчас найдём!
Он свистнул, подскочил парень. Они коротко покалякали на грузинском, и парень смотался. Тенгиз меня успокаивал:
– Жди, дорогая моя, найдём твою сумочку!
– Ой, да кто вернёт-то?!
– Всё будет хорошо!
– А ведь я тебя всегда любила и не смогла забыть! Вот сказала тебе об этом, и сразу легко стало.
– Сколько лет прошло, а я тоже всё-всё помню!
Тут-то и вор бритоголовый появился! Протянул Тенгизу сумочку, сказал:
– Прости, Тенгиз!
– П-пшёл вон!
– Спасибо, Тенгиз! – только и смогла обалдело пробормотать я, ошеломлённая от радости.
– Э-э! Забудь, рад помочь тебе!
Он держал мои руки и говорил:
– Я любил тебя, но не мог тогда оставить женщину с тремя детьми. Да и ты тогда высоко была. Знаю, ты замужем, я женат, но до сих пор люблю тебя. Знай, что здесь у тебя есть я! Если что случится – найди меня, это мой рынок.
– Спасибо тебе! Я никогда тебя не забуду! Прощай, мой дорогой!
И я не удержалась, в слезах бросилась к нему на шею.
Он обнял меня, погладил и поцеловал в глаза и губы. Сжал руку мою и, глядя на меня прощально горячими глазами, шептал:
– Прощай, любовь моя последняя! Я всегда буду помнить и любить тебя, будь счастлива, моя дорогая! С Новым годом, любимая, будь счастлива всегда!
Как хорошо, что мы встретились и признались в любви друг к другу, сохранив её, случайно возникшую, на долгие годы! Это был как подарок на новый начинающийся год.
Дома мужу я ничего не рассказала про этот случай с деньгами, а после часто вспоминала Тенгиза с некоторой печалью и, часто сравнивая его с мужем, размышляла, что было бы, если бы мы не расстались тогда в далёком заснеженном городе накануне Нового года в начале перестройки? Я тогда круто повернула свою жизнь в другую сторону и покинула свой любимый город, выйдя замуж за Лёву и уехав из Усинска навсегда. Муж мой оказался мерзавцем: он обманул меня, оставив без квартиры благодаря своим махинациям, бросил меня, ушёл к молочнице, на мои деньги купил квартиру своей матери, а я ушла к маме. После этого жизнь стремительно повела меня в творчество. Я писала картины и книги и была абсолютно счастлива, уйдя от мужа, с которым я ещё три раза сходила в загс – он бросил свою молочницу, всё пропил и уговаривал меня. Я в загс ходила, но не верила, что он вернёт мне мою квартиру, и жила с мамой. Вскоре Лёва спился и умер, а следом и его мать.
Вот такая Санта-Барбара была у меня в жизни! Но я знала, что жизнь у всех одна и главное – ко всем людям и к самой себе относиться с радостью и любовью, стремиться к самой высокой из доступных тебе вершин, учиться, учиться и учиться – как завещал лысый вождь, – познавать себя и этот прекрасный мир, и всё будет тип-топ. И – улыбайтесь, господа, улыбайтесь, ведь Бог помогает сильным и смелым!
Об авторе:
Светлана Петровна Морозова (девичья фамилия Левых) родилась 7 августа 1941 года в Хакасии. По окончании школы в 1958 году работала маляром, электрообмотчицей, пионервожатой, лаборанткой. С 1960 по 1963 год училась в Магнитогорском горно-металлургическом институте, из которого ушла, так как решила стать архитектором. С 1964 по 1969 год – учёба на архитектурном факультете Казахского политехнического института в Алма-Ате, профессия – архитектор. После окончания учёбы была направлена в Военморпроект во Владивостоке.
Светлана участвовала в проектировании штаба Тихоокеанского флота, общественных и гражданских объектов Владивостока, г. Большой Камень. По её проекту в 1972 году создан памятник на Камчатке в г. Вилючинске в честь погибших в районе острова Гуам моряков первой атомной подводной лодки К-129. С 1972 по 1974 год работала в Алма-Ате над проектом института «Алмаатагипротранс», автовокзала в г. Новый Узень, микрорайонов в г. Сары-Шаган. С 1974 по 1976 год работала в институте «Приморгражданпроект» г. Владивостока над проектами микрорайонов Владивостока, школы и городской санэпидстанции. По её конкурсному проекту построен санаторно-курортный комплекс в бухте Шамора.
В 1976 году по приглашению работала главным архитектором г. Свободного Амурской области, откуда уволилась из-за конфликта с руководством города. Госстрой РСФСР предложил ей работать главным архитектором нового строящегося города Усинска – Всесоюзной ударной комсомольской стройки для разработки нефтяных месторождений на границе полярного круга в Коми АССР. Она заставила строителей красить строящиеся дома по её цветовым решениям в духе супрематизма. По проекту Светланы Морозовой построен памятный знак города Усинска на границе Северного полярного круга.
С 1981 года – член Союза архитекторов СССР.
В 1986 году отказалась согласовать строительство микрорайона Усинска вопреки генплану города, на чём настаивал первый секретарь обкома. Начиналась перестройка, и она перевелась из горисполкома в Худфонд Коми АССР, работала по интерьерам строящихся зданий Усинска.
В 1987 году вышла замуж за Льва Аркадьевича Морозова, он приехал в Усинск из г. Балахны Нижегородской области. Решила создать мастерскую при отделе культуры горисполкома и работать с мужем над интерьерами общественных зданий Усинска. Денег зарабатывали много по расценкам Худфонда, поэтому завотделом культуры и главный архитектор города всячески мешали работать, препятствовали заключению договоров. Пришлось защищать свои права в суде, они выиграли два иска у горисполкома, им выплатили большую компенсацию, но опять пришлось уволиться.
В 1990 году Светлана Морозова открыла Усинский филиал Городецкого художественно-производственного комбината под эгидой Советского фонда культуры, возглавляемого Раисой Максимовной Горбачёвой. Работали с мужем по декоративно-монументальному оформлению интерьеров общественных зданий Усинска, офисов, столовых, школ, детских садов, аэровокзала, сельских клубов в сёлах. В 1993 году филиал закрыли в связи с ликвидацией Советского фонда культуры. Светлана Морозова вышла на пенсию. Всё рушилось, работы не было, настали тяжёлые времена, люди покидали Север. В 1994 году Морозовы выехали в г. Балахну Нижегородской области.
В 2011 году муж умер.
Светлана Морозова пишет картины и книги. Участвовала в художественных выставках в Коми АССР, выставках Нижегородского дома архитекторов, Дома учёных, в нижегородской мэрии, на Нижегородской ярмарке, в Балахне, в Нижегородском выставочном комплексе и областных выставках Союза художников России, в выставках галереи «Русский век».
В 2018 году Светлана Морозова вступила в Интернациональный Союз писателей, драматургов и журналистов – ИСП.
Имеет диплом лауреата Министерства культуры Нижегородской области за участие в областной выставке художников «Возвращение к истокам», диплом номинанта на премию «Писатель года 2017» в номинации «Дебют» за книгу «Те, кого приручали». Её произведения изданы в конкурсных сборниках «Народная книга» издательств АСТ, ЭКСМО, на сайте «Проза.ру», в конкурсных изданиях ИСП.
Книги Светланы Морозовой – это призыв к правде и справедливости, стремление вернуть людей к патриотизму, культуре, образованию и любви к Родине – к тем ценностям, которые были у её поколения людей, живших в счастливое благодатное время 60–70 годов – время небывалого расцвета культуры СССР.
Светлана Морозова постоянно участвует в литературных конкурсах, устраивает выставки своих картин в Балахне и Нижнем Новгороде.
В 2018 году великой графиней императорского Дома Романовых в Европе Марией Владимировной Светлана Морозова представлена к награде «Звезда Наследия» в честь 100-летия мученической гибели Святых страстотерпцев Императорской семьи Романовых и за вклад в культуру и литературу России. В 2019 году Светлана Морозова награждена медалью Пушкина в честь 220-летия поэта за вклад в культуру и литературу России и стала номинантом Лондонской литературной премии, удостоена почётного звания «Лучший писатель года 2015–2019». В 2019 году Светлана Морозова включена в состав писателей, представленных в издании «Энциклопедия ХХI века».
