Одни сутки
Одни сутки
Раннее морозное скрипучее утро. Сергей едет в своем старом промерзшем «Фольксвагене», покрытом инеем и наполненном дыханием пара внутри, а все из-за того, что он уже опаздывает в университет и у него было мало времени прогреть свой автомобиль. Злой и сердитый на зиму, мороз и универ и на все на свете, держась за руль в перчатках от холода, которые мало помогают, он старается жать на газ, чтобы быстрее приехать в теплый учебный корпус, но в пределах разумного, чтоб не получить штраф. Мимо проплывают золотистые купола православного храма и жутко промерзшие ворота, ведущие в знакомый церковный двор, из которых вдруг вышел неожиданно его друг и однокурсник Сашка. Сергей сбросил газ и начал осторожно притормаживать и сигналить. Саша увидел и подбежал к нему и сел в машину.
Поздоровавшись, Александр попросил остановить возле дома.
– А в универ не пойдешь? – спросил Сергей.
– Нет, я сутки не спал, я устал, у меня просто мозг отказывает. Я домой, потом расскажу. Если что, скажешь «преду», что я пишу работу.
– А, ну ладно, после учебы заеду.
Сергей весь день во время учебы не находил себе места и все думал о своем друге Сашке и о том, где он был и что произошло.
После учебы по дороге прихватил на скорую руку что-то к чаю и приехал к другу. Позвонил в дверь. Дверь открыл Александр, весь заспанный:
– А, это ты, заходи.
– Тут я к чаю принес, – сказал Сергей.
– Я, пожалуй, кофе.
– Ну, рассказывай, где ты был целые сутки.
– Да классная наша задала работу о православном священстве. Помнишь, все обсуждали о том, что в прессе писали, что священники на крутых машинах разъезжают по московским дворам, народ смущают. Кто-то там рассуждал, мол, почему они не ездят в общественном транспорте и т.д., потом обсуждали часы патриарха, сколько они стоят, часы президента. Ну, вот Светлана Георгиевна и придумала мне такую тему задать.
– А мне задала про славянскую азбуку и изменение, и преобразование ее до наших дней. Ну да, – продолжал Сергей, – я б тоже хотел быть священником, послужил пару дней и катайся. С крутыми часами.
– Ну, во-первых, неприлично обсуждать, у кого какие машины, часы. Хочешь красивую машину, часы – научись зарабатывать. Обычно так говорят те, кто сами ничего не делают и сидят дома и завидуют, как бабушки на завалинке. И вообще, что ты знаешь о жизни священника? А ты как себе представляешь? Собрались отцы и говорят: чем сегодня займемся?! А давайте поедем по московским дворам погоняем?! Так, что ли?
– Ну, не знаю, – засмущался Сергей.
– Вот в том-то и дело, не знаешь – не говори. Вот почему-то никому в голову не приходит предложить врачам «скорой помощи» ездить на общественном транспорте.
– Ну, ты сравнил, если врач поедет на общественном транспорте, может не успеть – человек умрет.
– А священник – это тоже врач, только духовный. Ты думаешь, чего по дворам священники ездят? Их тоже приглашают люди к своим родным больным, умирающим, освятить квартиру и т.д., и как священник поедет в епитрахили с причастием в автобусе или трамвае? И если есть у священника машина, то каким это трудом достается, не захочешь и машины.
– Это почему?
– Потому что наши священники работают на износ.
– Ну, тогда рассказывай, что ты увидел там за сутки.
– Я пошел к отцу Игорю, настоятелю, помнишь, он у нас вел воскресную школу?
– Помню.
– А он стал рассказывать, какую литературу взять. А я говорю, у нас литературы хватает, а вот что-нибудь того, чего нет в книгах.
– И что он? – спросил Сергей.
– Вот он и предложил: хочешь узнать все сам – побудь одни сутки рядом со священником. Сам он в разъездах для ремонта храма то за материалами, то к спонсорам, то к архитекторам. Вот приставил меня к служащему отцу Владимиру. Подвел меня к нему и говорит: «Отец Владимир, прими за послушание этого парня. Пусть он побудет возле тебя одни сутки. И если что, там в церковном доме, в комнате рядом с твоей пусть ночует. Днем ли, ночью, куда сам идешь – и его с собой, ему надо работу писать про духовенство. Только прошу еще раз, отец, прими как послушание, сильно не вдавайся в рассуждение».
– Хорошо, отец настоятель, как благословите.
– Бог благословит.
Ну вот и начались мои приключения. Я все фиксировал в блокнот. В 8.00 литургия, я пришел пораньше, в 7.30, а отец Владимир уже возвращался из города – причащал какую-то лежачую старушку, затем он начал исповедь, литургию, потом проповедь, молебен, панихиду и уехал в тюрьму к заключенным. Я с ним не поехал: меня туда все равно не пустят.
Затем в 12.30 приехал, мы пошли обедать в церковную трапезную. Далее мы пошли в храм. Только присели пообщаться, тут стали приходить люди со всякими вопросами.
Пришел один моряк и стал просить благословить его в плавание, мол, они стоят в порту один день и дальше уходят в море. Отец пошел в алтарь, надел епитрахиль и вышел на солею. Позвал моряка, прочитал над ним молитву о плавающих, покропил святой водой и благословил крестом. Ты не представляешь, какая была реакция у моряка – здоровый дядька вдруг после этого расплакался и говорит: – Благодарю вас, батюшка, меня так никто в жизни никогда не благословлял! Я сам из Питера. Наши батюшки всегда занятые, все бегут куда-то, им некогда, и поговорить не удается. Спасибо вам большое.
– Всегда пожалуйста, – ответил отец Владимир и обнял его по-братски.
Тот ушел счастливый весь, светится от счастья.
В 14 часов началось крещение трех младенцев, пока разобрались с крещением – уже 15.30. И отец говорит:
– Не мешало бы дрему дать, хоть полчасика. Вы не хотите?
Я сказал, что нет, я посижу в библиотеке.
В 17 началась вечерняя служба, потом исповедь, где-то в девять вечера отец пригласил меня к себе на ужин. Так как кухня уже церковная закрыта, его матушка приготовила ужин. Пришли, только стали располагаться у стола на кухне, как позвонил телефон. Оказалось, что к батюшке едет какой-то родственник с одноклассником. Пришлось их ожидать минут тридцать. Они приехали, и оказалось, что по дороге заехали в армянское кафе, привезли с собой армянский коньяк, шашлык, люля-кебаб. Только прочитали молитву перед едой, а отец благословил стол, все сели – и зазвонил телефон. По телефону женщина плачет, что ее сестра в реанимации при смерти, врачи говорят, что может не дожить до утра, и просит приехать ее пособоровать.
А родственники ему показывают знаками, мол, не езжай, завтра. Он записал адрес и говорит:
– Ну, вы оставайтесь, веселитесь без меня, а мне надо ехать.
А матушка ему:
– Ну, а как ты будешь соборовать, если она без сознания?
– Ну, а вдруг она придет в себя, всякое бывает, и причастие на всякий случай захвачу. Если что, просто помолюсь, отходную почитаю. Да и родственников утешить надо, сестра из Украины приехала.
– А куда ехать надо? – спросила матушка.
– Да в соседний городок Морской, там храма-то нет и своего священника нет.
– Морской, – вздохнула матушка, – это 160 километров, как всегда, никакой личной жизни.
Отец обнял матушку, поцеловал и говорит:
– Ну, вы тут и за меня повеселитесь.
Мы быстро оделись и вышли. Батюшка пулей в храм, взял требную сумку и причастие, сели в машину и помчались. Приехали на место. Нас встречала женщина, взволнованная, вся в слезах. Все надели халаты, кроме батюшки, он в подряснике, надел епитрахиль, вошли в палату. На постели лежала женщина с закрытыми глазами под капельницей, тяжело дыша с открытым ртом. Она была без сознания. Сестра больной достала лист бумаги, показала священнику и говорит:
– Мы с ней собирались в воскресенье приехать к вам в храм, вот грехи вместе записывали.
– Как зовут вашу сестру?
– Зоя.
Отец молча взял бумагу и стал читать про себя. Затем присел возле больной, взял ее за руку. И стал разговаривать с лежащей женщиной:
– Добрый день, Зоя, меня зовут о. Владимир, вы нас слышите?
Ее лицо как будто чуть-чуть стало двигаться и изменилось дыхание. Отец говорит:
– Она слышит, только не может ответить.
Священник совершил соборование, прочел правило на исход души, еще раз перекрестил болящую. Затем взял ее за руку, погладил и сказал:
– Зоинька, не бойтесь, отдыхайте, все будет хорошо.
– Батюшка, если сестра вдруг отойдет, можно вас пригласить на отпевание?
Отец повернулся резко к ней и указательный палец приставил к губам, показывая знаком тихо, мол, нельзя при ней об этом говорить. Батюшка встал, и мы направились к выходу. Светлана провожала нас до машины.
У машины отец сказал ей:
– Хорошо, если б вы или еще кто-то из близких был возле нее, держали ее за руку, – тогда не так страшно умирать человеку, когда есть кто-то рядом родной.
– Хорошо. Батюшка, спасибо вам огромное за то, что вы приехали. Вот вам немного, примите пожертвование, я приехала из Украины, денег у меня немного совсем.
– Не волнуйтесь, мне Господь в другом месте больше даст. С Богом.
Отец сел в машину и положил деньги возле коробки скоростей, которые ему дала женщина. Я прикинул, сколько там денег, и понял, что даже на бензин не хватит. Мы сели и поехали. По темноте мы где-то заблудились, дали большой круг. Ну, понятно, батюшка устал – еще машина, сам за рулем. Я старался разговаривать, чтоб, не дай Господи, заснуть за рулем. Я спросил отца:
– Это у вас каждый день такой загруз или нет?
– Как когда, бывает и больше, бывает меньше. Иногда бывает так, что несколько недель подряд бегаешь с утра до вечера, а потом тишина, неделю никого нет.
– Как вы выдерживаете?
– Тут без Божьей помощи не обходится. Господь помогает. Поэтому епископ и совершает таинство рукоположения. Во время таинства читает особые молитвы и призывает Духа Святаго снизойти на человека рукополагаемого. И Дух Святый является помощником в тайнах и дает силы священнику в служении.
Подъезжаем мы к храму, и раздается звонок телефона, звонит снова Светлана:
– Батюшка, только что умерла моя сестра, спасибо вам за все, я вас никогда не забуду, буду молиться за вас всю жизнь.
А приехали мы к храму в около трех ночи голодные. Батюшке есть уже нельзя, он же служащий. Ведь если священник служит, ему уже с двенадцати ночи нельзя ничего вкушать. Мне в комнату принес чай с бутербродами, а сам пошел спать голодный, а утром служба в восемь, и опять весь день по новой, потом еще похороны.
Вот такой круговорот у священников.
– Ты когда выступаешь с работой? – спросил Сергей.
– На следующей неделе в среду, а ты?
– На другой неделе после тебя. Да, не думал, что священники настолько загружены.
– Думаю, что в каком-нибудь городе побольше нашего, а тем более в Москве, еще больше загружены, там народу намного больше.
– Да, представляю. Завтра тебя забрать?
– Забрать, буду, как всегда, у дороги.
– Ну ладно, я уже домой, тоже надо готовиться к своему докладу. Спокойной ночи.
– Пока.
Прошло несколько дней. Наступила суббота. Сергей, не дозвонившись до своего друга Александра, поехал к нему домой и, не застав его на месте, отправился один за город посмотреть на недавно открывшийся зоопарк. Возвращаясь, на обратном пути, на самом въезде в город, вдруг его машина заглохла. Понял, что, по-видимому, закончился бензин, который он несколько раз оттягивал залить, и вот теперь попался за свою беспечность. Стоя у края дороги, Сергей рассуждал: или идти пешком около километра до заправки, или остановить машину и попросить, чтоб его довезли на буксире с тросом. И тут увидел приближающийся автомобиль «Пежо»-каблучок и стал голосовать. Автомобиль остановился, а внутри сидят настоятель, о. Владимир, и друг его Сашка.
– Ой, здравствуйте, – растерялся Сергей.
– Что случилось, молодой человек? – проговорил настоятель.
– Да вот забыл бензин залить. Вы не смогли бы на тросе дотянуть меня до заправки?
– У вас бензин? – спросил настоятель.
– Да.
– Нет, мы вам лучше чуть-чуть нальем бензину из канистры, мы как раз прихватили на заправке для газонокосилки.
Отец настоятель открыл багажник, достал канистру, воронку и заправил счастливого Сергея.
Сашка тоже вышел из машины и проговорил, обратившись к настоятелю:
– Отче, вы благословите, я тогда с Сергеем уже и поеду.
– Хорошо, счастливо, когда теперь вас ожидать у нас в храме, а то вы вроде давно не причащались?
– Придем, обязательно.
– Вот вдвоем и приходите, – добавил настоятель.
– Обязательно придем, – торжественно провозгласил Сергей.
Настоятельская машина уехала, а Сергей с товарищем тоже сели в машину, благополучно завелись и тоже двинулись в сторону города к заправке.
– Ты чего трубку не берешь? – пробурчал Сергей.
– Да телефон дома забыл.
– А откуда вы все сейчас ехали?
– От епископа.
– Вы были у епископа?! А что там?
– Продолжилась история. Помнишь, я тебе рассказывал, как мы с о. Владимиром соборовали перед смертью женщину и вернулись около трех ночи?
– Да, помню.
– Так, оказывается, там одна бабуля увидела в окно, как мы с отцом вернулись, и утром звонит своей подружке и говорит: «Лежу в три часа ночи, слышу, врата церковные заскрипели. Думаю, может, вор какой. Выглядываю, а там наш отец Владимир приехал, ворота за собой закрывает. Откуда это он так поздно?!»
– «Знаю откуда, – ответила ей подружка, – у него роман с Танькой! Видела, как они смотрели недавно друг на друга, без слов все понятно. Небось жене говорит, мол, еду к болящей, а сам к ней. Ой, сведет она его с пути! Срочно нужно владыке письмо писать и обе подпишем, пока не поздно, и еще прихожан попросим. Быстро ко мне, будем писать письмо!»
– И, конечно же, – продолжал Александр, – наши усердные бабуси не поленились, написали и подписи собрали. Вот мы все и поехали к владыке, а я свидетель получился.
– Какой кошмар! – удивленно воскликнул Сергей. – Мало того, что священник всю ночь не спал, голодный остался, так его еще и кляузами угощают. А зачем епископ вообще эти кляузы рассматривает?
– Ну, не знаю, священники тоже люди, тоже, наверно, всякое случается. А владыка сказал, что он так и думал, что бабушки перестарались. Он при нас им звонил, слава Богу, они свои телефоны позаписывали, постыдил их. Ой, они там в трубку рыдали, прощения просили…
Наступила среда. Начался открытый урок, на котором Александр читал свою работу. Доклад он разделил на три части. Первая – краткая история новозаветной церкви, начиная от Христа и апостолов, вторая – о трех степенях священства: диакон, священник, епископ. И третья – роль священника в наши дни с рассказом «Одни сутки со священником».
Увлекшись своим выступлением, он даже не заметил, что все это время в аудитории царила тишина. Особенно с того момента, когда он начал свой рассказ об одних сутках из жизни священника, свидетелем чего является он сам. И как только он закончил последнее предложение, то несколько секунд продержалась тишина, и затем грянули бурные аплодисменты. Докладчик немного растерялся, не зная, это хорошо или что-то не понравилось. А в центр аудитории встала классный руководитель Светлана Георгиевна и сказала:
– Ну что ж, благодарим нашего уважаемого Александра не только за блестящий доклад, но и за глубокий анализ этой темы. Настоящий философ всегда должен находиться в поисках истины, не основываясь на чужих домыслах и слухах. Я всегда говорю, что человеку, находящемуся в этом поиске, всегда сопутствует созидательная энергия, может быть, даже можно сказать так: созидательная божественная энергия. Вот Александр в поисках истины не поленился прожить одни сутки со священником, став свидетелем его благочестивой жизни, и благодаря этому он стал защитником его от клеветы этих пожилых женщин. Как видите, моя теория снова подтверждается. И наоборот: если человек идет путем заблуждений – ему сопутствует разрушительная энергия или, как говорят религиозные люди, путает дьявол.
Тут поднялась самая эмоциональная студентка Ирина и воскликнула:
– Светлана Георгиевна, я хочу вам сказать, что вы гений! Спасибо вам за то, что вы заставляете все время нас готовиться и разбирать разные познавательные, интересные темы. Сашенька, дорогой, большое тебе спасибо за эту историю, я без слез не могла слушать, ты лучший!
– Насчет гениев хочу сказать следующее: я не могу отвергнуть или подтвердить ваше высказывание, – продолжала Светлана Георгиевна, – но одно я знаю точно: гениями становятся не те люди, на которых упал неожиданно метеорит на голову, а те, кто много и скрупулёзно трудится в поисках истины и правды. Кстати, Ирина, у меня для вас есть предложение: не могли бы вы к следующему месяцу приготовить свое исследование на тему «Теория заблуждений»? Можно использовать такие примеры, как с этим батюшкой и с усердными в кавычках женщинами, также рассмотреть примеры из разных слоев общества, примеры революций, бунтов, все что угодно, на ваше усмотрение. Как вам эта тема? Хотите над ней поработать?
– Я попробую, Светлана Георгиевна. Скажите, а можем мы попросить Сашу организовать нам экскурсию в храм, мне бы очень хотелось посмотреть на этих батюшек, пообщаться…
– По-моему, это неплохая идея. Как, Александр, договоритесь? – спросила преподаватель.
– Да, хорошо.
– Ну и замечательно. На этом наши занятия закончены. До следующего раза. Всем до свиданья.
Преподаватель вышла из класса, все студенты стали тоже собираться, некоторые стали подходить к Сашке с добрыми словами. Сергей подошел последний и сказал:
– Ну, ты дал хорошо, от души, прямо как профессор.
– Да, как я со стороны выглядел с рассказом?
– Да нормально, я ж говорю, как профессор богословия, ты что, разве не заметил, что всех потряс?
– Да?! – посмотрел растерянно на него Сашка. – А ты чего сидишь, чего ждешь, не собираешься? Все ушли кроме нас.
– Да я вот все думаю про священников наших. Может, предложить отцам помощь, куда-нибудь их отвезти. А то если вдруг им ночью ехать надо, они устанут, за рулем уснут, или ещё какая помощь нужна?! Как ты думаешь?
– Можем спросить, – согласился Александр. – Вот в воскресенье пойдем в храм на службу, ведь нас отец настоятель приглашал на исповедь, причастие. Вот потом и поговорим. Так что, идем в воскресенье?!
– Идем, конечно.
– И заодно договоримся насчет экскурсии.
– А сейчас что будем делать? Домой?
– Нет, – ответил «профессор», – я хочу в новый зоопарк.
– Так в чем дело, поехали, – торжественно провозгласил Серега.
– А бензин есть?
– Есть!
Ребята оба громко засмеялись, вспоминая прошедшее приключение с бензином, быстро и радостно поспешили к автомобилю Сергея, чтоб уехать в зоопарк и немного развеяться от напряженных студенческих будней.
«Божественный промысел в жизни людей»
1. Борсетка
В любом, даже самом большом и шумном городе всегда найдется небольшой островок тишины c православным храмом, окруженным деревьями, и птицами, скрывающимися в ветвях, которые вознаграждают приходящих молитвенников своими дивными нежными трелями.
Не является исключением и наш городок Приморский. Только что закончилась служба в храме, и прихожане торопливо спешат по своим делам. Кто-то из них изредка останавливается на мгновение послушать пение птиц и спешит дальше. Вот только раба божья София никуда не спешит, она сегодня причастилась христовых тайн, помянула усопших сродников и, выйдя из храма, присела на лавочку под деревьями, чтобы продлить свое молитвенное настроение. Радуясь весеннему майскому солнышку и растворившись в пении птиц, немного забывшись в себе, и оттого, что на душе было так хорошо, ей никуда не хотелось уходить. Пробыв в таком состоянии некоторое время, она вдруг увидела, что из храма вышел отец настоятель. Поднявшись со скамейки и подойдя к дорожке, по которой шел мимо отец, сложивши руки вместе под благословение, громко произнесла:
– Благословите, отец Серафим.
– Бог благословит.
– Отче, у вас не найдется пара минуток для меня?
– Да, пожалуйста, слушаю вас.
– Я давно наблюдаю за вами, за вашими проповедями, вы всегда так говорите, как будто семена сеете, прямо влагаете по зернышку в сердце. Иногда ваши проповеди бывают даже неким откровением. Мне кажется, у вас такая сильная вера, и что вам от этого в жизни все легко дается. Поделитесь со мной вашей верой.
– Вы знаете, мне кажется, что вера укрепляется через опыт жизни во Христе.
– Вот я иногда причащусь, на душе все хорошо, и я вроде верю, а вот какие-нибудь случаются житейские неприятности – и начинаю колебаться. У вас, наверно, такого никогда не бывает?
– Но вы, наверно, и сами замечали: бывает так, что тучи вокруг сгущаются и кажется, что всё, конец, помощи ждать неоткуда, и тогда вручаешь себя в руки Господа. И упование остается единственно только на Него. И тут вдруг раз – и тучи разошлись, и Господь сам начинает управлять, и все так разрешается, что даже ещё лучше, чем мечтал. Недавно со мной произошел такой случай.
– Ой, – воскликнула София, – расскажите, пожалуйста!
– Ну, что ж, хорошо, слушайте.
Отец Серафим присел на скамеечку, перекрестился и начал.
Было это на родительскую субботу. Днем я проезжал за рулем на машине мимо торгового центра и решил заехать выпить чашку ароматного кофе, время еще перед службой позволяло. Взял чашку кофе, присел за столиком и поставил борсетку с документами на стол перед собой, чтоб, когда выпью кофе, не забыть про нее. Тут за соседний столик присели какие-то интеллигентные люди, и я подумал, мол, неудобно, уберу борсетку, а то как-то неэтично держать ее на столе. Взял ее и положил возле себя на сиденье. Выпил кофе и ушел, а сумочка осталась.
На полдороге к храму я вспомнил про нее, вернулся, подошел к столику, где я сидел, и вижу – борсетки нет. Спросил девушку, которая там прибиралась, она ответила – мол, ничего не было. Я уехал в храм весь расстроенный, в переживаниях. Ведь там были паспорт, документы на машину, права на вождение, банковская карточка. А поскольку я прописан был в другом городе, то я представил, что мне придется ехать туда, километров триста, для того чтоб восстанавливать документы. И в тот момент у меня не было денег даже на бензин и, кроме того, одному человеку был должен деньги, уже подходит срок отдавать. А без документов нельзя ехать на машине.
В храме у нас был большой ремонт, и в отведенном небольшом уголке я начал служить не полную службу, а только панихиду. Служу, а в это время помысел один начал подкрадываться ко мне, пытаясь склонить меня на свою сторону: почему Господь оставил своего священника и не напомнил о борсетке. Вместе с этим намекает на понимание того, что Бога нет, иначе, если б Бог был, он бы обязательно позаботился о своем священнике. Или, в крайнем случае, этот помысел рассчитывал на мой ропот на Бога.
Понимая задумку лукавого, я в ответ этому помыслу говорю: отойди от меня! Ну, подумаешь, бумажки. Господь и вера для меня дороже этих бумажек. Служу дальше. Через некоторое время опять находит на меня расстройство из-за документов, стою чуть не плачу. Помысел снова повторяет: ну почему Бог не подсказал про документы? Тут же отвергнув помысел, я сказал: неужели я из-за потери документов проявлю ропот и совершу измену к Господу, обвинив его в своих бедах? При чем здесь Бог? Я сам рассеянный, невнимательный, а Бог виноват?! Нет.
Продолжаю дальше служить. Опять в какой-то момент помысел указывает на проблемы, связанные с потерей документов: ну почему Господь не дал памяти про борсетку? Снова я отверг помысел и говорю ему: лучше с Богом потерять, чем с тобой, сатана, найти, отойди от меня!
Закончилась панихида, я вышел в церковный двор, подошел к машине, там лежал мобильный телефон, смотрю – кто-то звонил. Номер незнакомый. Думаю, наверно, это звонил тот, кто нашел борсетку и хочет выкуп.
Набираю этот номер и слышу голос, который говорит:
– Здравствуйте, отец Серафим.
– Здравствуйте, – говорю и начинаю понимать, что голос вроде знакомый.
– Батюшка, как вы поживаете?
Я думаю: ну зачем я буду портить настроение человеку своими проблемами, говорю:
– Ничего, слава Богу.
– А у вас все в порядке?
По голосу я начинаю понимать, что это звонит знакомый прихожанин – хозяин армянского кафе.
Думаю: почему он спрашивает? Ну, сказал так ненавязчиво:
– Есть небольшие неприятности, забыл борсетку в торговом центре.
– Не переживайте, отче, ваша борсетка у меня!
– Правда?! А как она к вам попала?
– Приезжайте ко мне в кафе, я вам все расскажу.
– Сейчас буду!
Я быстро сел в машину и к нему, а кафе его напротив моего дома, через дорогу. Приезжаю, вхожу в кафе, а он возле входа встречает меня с моей борсеткой в руках. Берет благословение, приглашает меня присесть за стол. И рассказывает:
– Помните, вы как-то приходили ко мне сюда и приносили большой календарь красивый с фотографиями храмов и подарили мне. А рядом за столиком сидела моя давняя знакомая Татьяна, мы тогда общались все вместе. Так вот она сегодня шла в торговом центре и видит: сидят несколько мужчин, разложили на столе ваши документы и кричат друг другу: «Все пить сегодня будем, гулять будем. Давай звони!» А кому звонить – не знают. Они кому-то даже уже звонили. У вас там визиток много в сумочке разных людей. Татьяна это увидела и говорит им: «Ребята, отдайте документы, я этого человека знаю».
А они в ответ: «Иди отсюда», и с бранью матной на нее. А она опять: «Ребята, отдайте, я сейчас охрану позову». – «Да пошла ты…» – и опять матом выругались.
Оказалось, что у Татьяны родная сестра работает в этом центре в охране, здоровая тетка ростом под два метра. Татьяна ей позвонила по мобильному, та дала сигнал охране, и все охранники сбежались к ним. Все у них отобрали и сказали: «Лучше сразу все отдавайте, иначе мы вас найдем». У них тоже были личные документы, их всех записали имена, фамилии, где живут и прочее. Затем она привезла борсетку ко мне в кафе. Ведь где вас искать, она не знала.
– Дай ей Бог здоровья на многая лета! Буду за нее молиться и за вас тоже.
Вот такое произошло чудо. Так и это ещё не все. Мало того, что этот человек вернул борсетку, так он еще меня угостил шикарным ужином. Принес армянский шашлык, люля-кебаб, салаты, армянское вино.
После ужина, попрощавшись с хозяином, я вышел на улицу и не спеша направился к своему дому, рассуждая: интересно, если бы я послушал лукавый помысел и зароптал бы на Бога – произошла ли бы встреча Татьяны с этими людьми, которые нашли мои документы, или нет?! Впрочем, я думаю, Господь все равно проявил бы свою отцовскую любовь ко мне и спас бы мои документы. Но тогда я бы чувствовал себя виноватым за то, что усомнился в промысле Божьем обо мне. И возвращение моих документов укорило бы меня за маловерие, а так как этого не произошло, то я, радостный и счастливый, вдобавок получивший утешение в трапезе, шел домой, чтоб отдохнуть от моих дневных приключений…
– Ой, батюшка, – воскликнула София, – вот это история! Как вы это выдержали, если б со мной такое приключилось, я бы в панике слезами вся извелась. Вот это чудо!
– Скажите, София, а вы никуда не торопитесь?
– Нет, батюшка.
– Тогда пойдемте к нам в церковный дом на чай. Вы не против?
– Нет, я не против.
– Вот видите, идут наши церковные работники, которые следят за чистотой в храме, идут наши певчие, я думаю, что у каждого из них есть своя история их веры, которой они смогут поделиться с вами. Ведь когда человек искренне ищет Бога, то Господь приоткрывает тайну своего бытия и своего божественного присутствия. Ведь не зря говорят святые отцы, что вера – это тоже дар Божий.
2. Дверная ручка
Дверь церковной трапезной отворилась, и входит отец настоятель Серафим с прихожанкой Софией:
– Пожалуйста, вот сюда присаживайтесь, – отодвигает стул от стола, за ними следом четверо певчих, баба Нюра – свечница и отец дьякон Вячеслав.
Прихожанка Ирина, которая была сегодня ответственная за кухню, увидев всех, поспешила ставить на стол горячий борщ. Все стоя сразу запели молитву «Отче наш…» Священник благословил стол, и все молча сели. Закончив тарелку с первым блюдом, отец настоятель произнес:
– Дорогие отец дьякон и все, вот познакомьтесь с нашей прихожанкой, кто не знаком, – это раба божья София. Мы вот с ней рассуждали о том, что в жизни, когда человек ищет Бога, истину, то Господь открывается и приходит на помощь в трудную минуту, когда, казалось, уже помощи ждать неоткуда, вдруг Божественный промысел приходит на помощь и все разрешается. Этим как бы показывает, что Он, наш Отец Небесный, рядом и заботится о нас, своих детях. Я вот знаю, у отца дьякона было несколько историй. Отец Вячеслав, поделитесь с нами вашим опытом веры, расскажите хотя бы одну.
– Ну что ж, хорошо, слушайте.
В детстве меня дедушки и бабушки таскали в храм на причастие, а родители мои в храм не ходили. Учился я в большом городе, в школе постоянно нас прорабатывали о том, что Бога нет. И я на некоторое время отошел от веры, доверяясь словам авторитетных учителей. Но когда я вырос, сам стал переоценивать ценности, о которых нас учили в школе, дома, в стране. Один из главных вопросов, над которыми я рассуждал, – есть ли Бог. Я часто думал: вот если вдруг умрут мои родители, как я переживу? И размышлял о том, что когда-нибудь умру и я, это мне не давало покоя. Я никак не верил в то, что я умру. И я постоянно искал доказательства тому, что есть Бог, или доказательств обратных, что Его нет. И когда мне одни говорили, что Бог есть, а другие – что нет, я не хотел никому верить, для меня было важно самому понять и убедиться на сто процентов, что это так.
Настало время служить в Советской Армии. Меня взяли служить в хозяйственном подразделении ВВС в Казахстане. В нашем ведении были прачка, химчистка и баня. Последние полгода перед дембелем меня назначили начальником солдатской бани. Но кроме меня был еще гражданский начальник, дядька самый главный. Хотя моя должность и называлась «начальник бани», но в мои обязанности входило ремонтировать краны, трубы и прочее, а также принимать уборку после того как помоются части.
И вот однажды наш начальник главный допустил большую оплошность, пустив мыться в нашу баню роту солдат из стройбата неславянской внешности. Они вроде пообещали ему дать краску для ремонта бани, а он за это их пустил помыться, они были не из нашей части.
В нашей части была дедовщина, а у них землячество. Что такое землячество? Например, вот десять солдат родом из Кзыл-Орды, а другие двадцать – из Ташкента, а третьи сорок человек – из Баку. И эти сорок, так как их больше, и они всеми командуют, гоняют их, заставляют работать, а сами ничего не делают, а если делают, то для вида. Но тут есть еще нечто, из этих сорока есть три человека, которые всеми управляют, и своими, и чужими.
Эти трое обычно ходили с болтающимся ремнем на талии, с расстегнутым верхним воротом кителя, с толстым подшитым воротником из белой ткани, который делали из простыни, разрывая ее на части. Считалось, что чем толще эта «подшива», тем круче парень-солдат. Еще у них была длинная цепочка с ключами, которыми они постоянно размахивали, наматывая их на палец, туда и обратно, прохаживаясь при этом вальяжной походкой, время от времени покрикивая и подгоняя других. Этих основных мы называли «бурые».
Так вот что произошло. Я стоял на первом этаже, в коридоре возле входа в предбанник, разговаривал не помню о чем с их офицером-прапорщиком, и в это время проходил мимо один из этих «бурых» и специально плечом задел меня и стал на меня наезжать, как будто это я его задел. Мы сцепились, но офицеры нас разняли. После этого этот солдат вышел на улицу. Я сразу стал соображать, что мне делать дальше. Их в бане, этих нерусских темнокожих, больше ста человек, еще на улице стоят человек сорок. Выйду на улицу, там с ними столкнусь. Решил сделать по-другому: я поднялся в баню на второй этаж, там у меня была комната, как мы называли в армии – каптерка. Деревянная дверь обита жестью, внутри дверь закрывалась на небольшой металлический засов. Закрылся, сижу тихо. Вдруг слышу, он идет и кричит:
– Гдэ-э он?
По-видимому, кто-то указал на мою дверь. Он подошел к моей двери и начал ломиться. Дверь не поддавалась. Тогда он со всей силы стал рвать ручку двери на себя. Смотрю, мой металлический засовчик начал прогибаться и, соответственно, длина его стала сокращаться, осталась буквально пара миллиметров. Еще пару раз дернуть дверь, и она откроется. Я весь вспылил, адреналин ударил мне в голову, в глазах потемнело. Думаю: что делать? Открыть дверь и дать ему по физиономии? Получу я, но получит и он. Но какой смысл? С ним в честном поединке не выйдешь один на один. Во-первых, он сдаваться не намерен. Он своих всех держит в страхе, он у них авторитет, и на поражение он не пойдет. Смириться?! Допустить, чтобы он победил, и позволить себя поколошматить, – бессмысленно, он на этом не успокоится и начнет потом глумиться дальше, чтоб показаться перед своими, что он крутой и бьет русского, и может пойти дальше до гнусного надругательства вплоть до блудного, даже до изнасилования. Внизу стоят их три офицера, которые не будут вмешиваться, даже если они услышат, что наверху что-то происходит. Они их и сами побаиваются. Поэтому я был готов драться с ним до конца. С другой стороны, если в поединке я начну побеждать, то все равно его земляки толпой набросятся на меня и ногами забьют до смерти. И кроме того, эти «бурые» всегда ходили с ножами. Убьют всей толпой, и не найдут кто.
Я стою возбужденный за дверью и пьяный от адреналина, наготове, что если дверь откроется, чтоб драться до смерти. Но в то же время мой мозг продолжал искать выход из этой ситуации и где-то интуитивно процентов на десять надеялся, что можно найти, но не находил. Вот ещё один рывок, засов еще больше укоротился, еще последний рывок и всё… и вдруг я почему-то проговорил:
– Господи, если Ты есть, помоги! Господи, помоги!
Это была моя последняя инстанция поиска.
И вдруг слышу в дверях звук такой: «Пух!» Наверно, открылась дверь, подумал я. Оборачиваюсь, смотрю на дверь – закрыто. Слышу за дверями хохот толпы: «Ха-ха-ха!» Дальше раздался звук небольшого металлического предмета, ударившегося о бетонный пол. Затем мой преследователь выругался матом и ушел. Я сел на стул и стал логически, по порядку осмысливать по шуму, что могло там произойти. И тут мне стало все понятно: «бурый» солдат ногами уперся в стену и со всей силы рванул за ручку, пытаясь открыть дверь, но вместо этого она оторвалась от двери и он упал, ударившись об пол, этим рассмешил своих земляков, от боли и злости он ударил об пол эту ручку, выругался и ушел, оставив затею преследовать меня.
Я долго сидел в своем убежище, пока не услышал шум дежурных уборщиков, оставшихся наводить порядок после помывки своей части.
После этого я часто вспоминал этот случай и размышлял о нем. Почему именно в ту же секунду, после того как я сказал: «Господи, помоги!» – ручка оторвалась от двери?! Где-то на восемьдесят процентов я верил, что это было ответом на мое обращение к Богу. После этого были еще разные случаи, когда Господь отвечал тут же на мои просьбы, иногда не сразу. Но со временем я понял точно, что Господь никогда не оставляет уповающих с верой на него. И промыслительно заботится с любовью, как Отец о чадах своих. В этом я убедился не один раз и понял, что Он всегда рядом и все видит и слышит.
Но эта ручка, оторвавшись от двери моей каптерки в армии, крепко прикрепилась к двери, ведущей в Небо. Этот случай стал первой ступенькой в моей жизни, ведущей меня на пути к Богу.
Несколько минут в трапезной царила тишина. Все были потрясены рассказом отца дьякона, а София, обхватив руками голову, сидела, ошарашенная этой историей. Через некоторое время она проговорила:
– Боже мой, вот как родилась ваша вера, пройдя закалку через такие испытания, я в шоке в хорошем смысле слова. Послушав вашу историю, я стала понимать, что мои житейские скорби, о которых я часто переживала и унывала, в сравнении с вашими испытаниями являются совершено незначительными. Благодарю вас, отец Вячеслав, за искренний, трогательный рассказ. Некоторые вопросы, которые были у меня, сегодня просто отпали сами по себе. И теперь просто хочется немного помолчать.
