Вот зацвела турецкая сирень…
НОСТАЛЬГИЯ
Знаете? «Любовь» по-польски — «милость».
«Боль» по-польски, оказалось — тоже «боль».
Мне сегодня на заре приснилось:
я, как дед, во рту катаю букву «эль».
«Расставание», «разлука», «воля» —
что по-русски, что по-польски, все одно.
Засмотревшись как в небо невольно —
наше русское — в польское смотрит «окно».
Дед, зачем мне твоя ностальгия?
От которой когда-то не смог ты дышать.
И зачем же плачу за тебя все долги я?
Неужели твоя возродилась душа,
твоя польская боль мою русскую душу нашла?
Неужели тоска по тому, чего я не видала,
неотступно и ясно, как божий призыв,
по российским полям и по польским межам,
как бездомная сука в крови, пробежала —
неуемной печалью меня озарив…
04.06.2013 г.
ЖЕЛЕЗКА ОСЕНЬЮ
Солнце бежит параллельно вагону,
оно, как и ты, считает деревья.
Тоски отчего-то становится много:
ты смотришь в сиротские очи деревни.
И вот уже сердце бежит, спотыкаясь,
а солнце опять считает деревья.
Ты впился в окно и, не отрываясь,
слушаешь сладкую боль в подреберье.
Я тоже болею тоской, мой хороший.
Но только молчу. И деревья считаю.
За ночь поля присыпает порошей,
утром она непременно растает…
18.10.2013 г.
СЕРДЦЕ
До белых мух недалеко
и до печали.
Нам расставаться нелегко,
грачи кричали.
«Я потушу в глазах огонь», —
сказала осень,
а я ей говорю: «Не тронь,
мне больно очень».
До глаз повяжет мне платок,
обрежет косу.
Скатись слеза на уголок —
заплачет осень.
Суровой ниткою без слов
и сожалений
зашьет улыбку, вытрет лоб —
и пот сомнений.
«Пожалуй, краше в гроб кладут!» —
соседи скажут,
поплачут скупо и уйдут,
а гроб обмажут
смолой. И в реченьку столкнут:
«Плыви, бедняжка,
ты не понадобилась тут,
прощай, бродяжка!»
И поплыву я по реке —
в гробу, живая,
леса шумят невдалеке,
переживая.
И шум лесной в последний раз
в дому без дверцы
услышав, я отдам приказ:
«Утешься, сердце!»
До белых мух недалеко
и до печали.
Нам расставаться нелегко,
грачи кричали.
01.10.2013 г.
ОСЕНЬ
Развяжет осень узелки,
что жизнь так крепко завязала,
а дни так ясны и легки,
мне говорят: «Начни сначала».
Усталым галсом желтый лист
летит, собратьев не касаясь,
и светится рябины кисть,
правдивая, как кровь простая.
И почему пьяна весна,
и отчего спокойна осень,
и как-то летом не до сна?
Когда умрем — у Бога спросим.
Уж осень узелки нашла,
что жизнь так туго завязала,
а жизнь — не дождалась. Ушла
и «до свиданья» не сказала…
23.09.2013 г.
* * *
Не первый раз я режу по живому,
и думала всегда, что мне так проще:
впадать в отсутствие любви, как в кому,
как осенью в анабиоз впадают рощи.
Так странно терять, чего не было вовсе —
что ж сердце так плачет и разум растерян?
Во всем виновата разлучница-осень:
никак не привыкну к обычным потерям.
Такая тоска, что не стоит пытаться
обнять уходящую осень-невесту:
никак нам с тобой невозможно расстаться —
ведь все очень просто — мы не были вместе.
28-29.09.2013 г.
КРЕСТ
Мой милый руки на кресте раскинет,
и на ладонях выступят стигматы,
то не моя вина, что смерть он примет:
на мною выбранном кресте распятый.
Я — самое ценное дерево в мире:
мои разведенные свету ладони,
сочится из них благовонное миро,
и люди кладут мне как богу поклоны.
Я выбрала самые длинные гвозди
и крепких слепых кузнецов пригласила,
и вены их, как виноградные грозди,
вздуваются грубою черною силой.
Вы наши ладони быстрее пробейте,
я вижу глаза, как зеленая мята,
и крови смешавшейся в чашу налейте
и пейте вино за здоровье распятых.
Я — крест, и надежный, и вечный, и гладкий,
тебя никогда ни за что не отпустит.
Я крест самый нежный, и теплый, и сладкий,
я крест — как спасенье от боли и грусти.
5.10.2013 г.
Стикс
Ты не найдешь меня среди живых
и среди мертвых не отыщешь,
Харон к людским страданиям привык,
и он не слышит, как ты дышишь.
Под мертвым языком обол лежит,
и путь в одну лишь сторону свободен.
Харон мне в душу молча поглядит —
Харон привык — и взгляда не отводит.
Из Стикса зачерпну воды
и, наклонясь с челна, умоюсь,
на берегу я всех родных
прощу, приму и успокоюсь.
Я здесь своя, я смерти не боюсь,
здесь надо мною души предков реют.
Полынной горечью любви напьюсь
и в пламени родных костей погреюсь.
Родные тени. Я средь них.
И счастье полное такое:
встречая прибывающих живых,
мы посидим на берегу в покое.
6-7.10.2013 г.
ЙОРИНДА
Теперь меня зовут лесной колдуньей —
сама не помню, как меня зовут…
Повсюду холодом могильным веет,
ты хоть умри — а люди не придут!
Я сорвала ковры. Открылись стены,
такие же холодные, как я —
и мраморным рисунком тают вены.
Сияет за бойницею заря.
Погасли и остыли все камины.
Разбиты зеркала и витражи.
Как будешь хоронить меня, под спину
осколки витражей ты, не жалея, положи.
Сегодня утром прилетели птицы —
ты удивишься, что я делала потом:
в заговоренных черных рукавицах
я угощала их — отравленным зерном!
За шагом шаг я с жизнью попрощалась.
Осталось попрощаться лишь с тобой.
Я горькою любовью причащалась,
настоянной обидой и бедой.
Молиться богу? Верю. Иль не верю?
Я верю — в безразличие природы,
где каждая отдельная потеря
лишь добавляет степеней свободы.
16.09.2013 г.
ЖЕНИХ-РАЗБОЙНИК
Мне осень поднесла вина:
как снег, янтарь и кровь — тройного,
и это не моя вина,
что рвется сердце от такого.
Я помню, что сама пришла
в зловещий лес, в притон разбойный,
ему внимала не дыша,
а он был бледный и спокойный.
Сама пришла, сама ложусь
на стол, залитый алой кровью.
Здесь смерть моя — я не боюсь,
клянусь — не поведу я бровью.
Там сразу разорвут на мне
красивое льняное платье,
и дело вовсе не в вине
и не в таинственном заклятье.
А перстень мой с мизинца снять
Увы, никто уже не сможет.
Мне говорила, плача, мать —
жених пугал ее до дрожи.
Под лезвием ножа сверкнет рубин:
мизинец упадет мне на колени.
Мне все равно: жених, лишь он один —
и смерть моя, и муж мой вожделенный.
Мне осень поднесла вина:
как снег, янтарь и кровь — тройного,
и это не моя вина,
что рвется сердце от такого…
24.09.2013 г.
ВОРОНА
Опять ты нЕ дал мне напиться.
Не обижаюсь, я привыкла.
Опять потрепанною птицей
придется в небе мне кружиться.
Взмахну руками как крылами
и посмотрю в глаза по-птичьи,
и расстоянье между нами
придется сильно увеличить.
Я днем проклятою вороной
осуждена одна скитаться,
и только ночью, длинной, темной
могу тебе я показаться.
Тебе придется постараться:
расколдовать меня непросто,
вслепую с демоном сражаться
и с простаком большого роста.
Три дня не спать, три дня не бриться,
не есть, не пить, и мне не верить,
с обрыва прыгнуть и разбиться,
чтоб смерть ужасную примерить.
И ждать, когда живую воду
я принесу тебе — ворона,
и помогу, вернув природу,
держать глухую оборону.
Ворона — днем, тебя забуду.
Придешь — тебя я не узнаю
и от тебя скрываться буду,
с куста на куст перелетая.
Опять ты нЕ дал мне напиться.
Не обижаюсь, я привыкла.
Опять потрепанною птицей
придется в небе мне кружиться…
9.10.2013 г.
КОЛЬЦО С РУБИНОМ
Хрустальный купол голубой,
березы желтая тревога.
О возвращении домой
мечтает старая дорога.
В густом лесу среди берез
за изгородью из скелетов
и над прудом из чистых слез —
стоит мой дом, не ведающий лета.
Там осень в доме прижилась,
без лет и зим, да и без весен,
трава там горем налилась
и даже воздух смертоносен.
В моем роду колдуньи — все.
Не зря в деревне нас боялись
и узнавали по косе
из локонов, что змеями свивались.
Я раньше мстительной была —
я никого не пожалела.
Волшебницею я слыла
и черной магией владела:
меня пытались полюбить,
расколдовать меня хотели, —
пришлось всех юношей убить,
и я от крови чистой захмелела:
один лежит с ножом в груди,
другой сокрыт в чащобе леса,
его следочков не найти,
а кости третьего на плесе.
Три сердца на моей груди
горят теперь, как три рубина,
и лучше дара не найти
для моего слепого господина.
Два сердца я ему отдам,
но утаю твое сердечко,
он приготовит два гостям.
Твое я обрамлю в колечко:
в осеннюю скупую тишь
я часто слышу твои стоны,
как в наслажденье ты кричишь,
моей любовью сладко истомленный.
Мой муж измены не простит,
любви не сможет не заметить,
и он захочет отомстить,
готова — не боюсь ответить.
Пусть так. Я глаз не опущу,
Не дрогну, не согнусь в поклоне,
Я душу к богу отпущу
и загорюсь звездой на небосклоне.
Погаснет купол голубой,
как ночь опустится тревога.
О возвращении домой
мечтает старая дорога.
В густом лесу среди берез
за изгородью из скелетов
и над прудом из чистых слез
исчезнет дом, не ведающий лета.
13-14.10.2013 г.
ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ
Когда последний лист как пьяный падает на землю,
когда объятия саднят как содранная кожа,
покорно и легко я немоту свою приемлю —
любовь и смерть твердят тебе одно и то же.
Любовь и смерть твердят тебе одно и то же,
беззвучно я кричу, глотая незаметно слезы,
и даже кровь моя остановить тебя не может,
звучит несказанное «нет», как раскаленное железо.
Ты сделал вид, что ты меня совсем не слышишь,
но в глухоту твою не верю — не похоже —
ведь музыка, звучащая в тебе, берет все выше,
любовь и смерть твердят тебе одно и то же.
Любовь и смерть твердят тебе одно и то же:
зовут, целуют, две всесильные богини,
и каждая тебя за руку тянет в свое ложе,
а я, безгласная, стою посередине…
21.10.2013 г.
СИРЕНЬ
Вот зацвела турецкая сирень,
она цветет беспечно и отважно,
как будто бы живет последний день —
и даже это для нее не важно!
Меня сегодня захватила в плен
сиреневая хворь начала лета,
как будто сумасшедшая сирень
впитала всю любовь на белом свете.
Мне по душе отвага этих рощ,
я тоже так живу — легко, как птаха —
сиреневый шальной цветочный дождь
бушует на ветру, не зная страха.
Я тоже хоть дрожу, но не боюсь,
я как сирень объятия раскрыла,
и если ветки ты ломаешь — ну и пусть!
Ведь мне почти совсем не больно было…
01.06.2013 г.
МЕСТЬ
Под стягом осени багряной
стяну я силы для броска,
и захлебнутся кровью пряной
твои разбитые войска.
Мне не нужна твоя корона,
мне не нужна твоя земля,
но я сломаю эти стены,
без жалости сожгу поля.
Ты десять лет держал осаду,
так были стены высоки,
что солнца не хватало саду,
и были яблоки горьки.
Я призову тебя к ответу:
Ты будешь робок, я грозна,
и буду я подобна свету,
слепящему твои глаза.
И ты мой счет оплатишь смертью:
ты должен мне — я выпью кровь!
Я нежно вырву твое сердце
и, размахнувшись, брошу в ров.
Я предъявляю счет: ты должен.
Мне не проснуться поутру.
Я так тебя хотела долго.
Конец. Я вечером умру.
И будут стены старые дымиться,
во рву потемнеет от крови вода,
и души солдат разлетятся как птицы —
и только твоя — не покинет меня. Никогда.
20-21.12.2012 г.
САД СМЕРТИ
Там прегрешения отмыты,
и мед забвения рекой,
а горький запах аконита
печаль снимает как рукой.
Меж ярких башен наперстянки
белеют звездочки цикуты.
К Давиду льнет сунамитянка,
душою девичьей укутав.
И, отвернув белый чистенький череп,
сложив на груди отчлененные кисти,
Иезавель, не предавшая веру,
лежит, облеченная в пурпур и виссон.
Там сосны колоннами строятся в ряд,
их корни — как жилы земли,
и как богомольцы покорно стоят
гранитные валуны.
Там без видений под музыку сфер
легко шелестят дерева,
все так, как хотел всегда Олоферн —
Юдифь и его голова.
Петр до зари отречется не раз,
и Яхве не примет дары.
Только в смертельном саду у оград
цветут золотые шары.
Низко к земле склонятся цветы
размером с мужской кулак.
Я их всегда любила, а ты?
— Со мною рядом приляг!
— Нет, не с тобой — в аду!
гордая Иезавель,
в самом печальном саду
я лягу одна, поверь.
декабрь 2012—январь 2013 г.
РОЖДЕСТВО
В гостиницах не было места.
Звезда горела зловеще.
Ирод же ждал вести,
но его обманули вещие.
Все в жизни младенца —
история предательств:
Иосиф качает чужого сына,
Мария услышит: «Ты не мать мне», —
и кровь у нее в жилах застынет.
Его можно понять: как жить,
если из-за его появленья
Ирод преследует тыщи младенцев,
и оком дьявола светит звезда Вифлеемская,
с кровавыми свертками матери мечутся —
не знают, несчастные, куда деться.
Каин сказал: сын удался в отца — жестокий,
похож на Авеля — как телец — волоокий,
Но Каина в живых уже нету,
как говорится — канул в Лету.
Dies Natalis Solis Invicti
в честь твоего рождения,
злобу Ирода обнаруживая,
холодное солнцестояние
стало божьим оружием.
И стоили разве крови младенцев
золото, ладан и смирна,
волхвами блаженными принесенные,
когда звезды, заглядывая сквозь дыры в крыше,
предвестием елок, шаров и яблок
стояли в дожде и холоде, светом беды осененные.
24-25.12. 2011 г.
Об авторе:
Александра Окатова после окончания Института инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии с красным дипломом работала в Производственном картосоставительском объединении «Картография»: составителем географических карт, редактором, начальником отдела. С 1996 по 2005 год была главным редактором частного издательства «Дизайн. Информация. Картография». С ее участием вышли в свет научные и учебные атласы: «Атлас мира. Европа», «Историко-культурный атлас Коми», «Историко-культурный атлас Бурятии», школьные географические атласы, «Большой атлас России».
В 2006 году резко поменяла жизнь: вступила в Творческое объединение современных художников. Пишет рассказы, похожие на сказки, и сказки, похожие на рассказы, с легким привкусом философии, любит смаковать чувства.
В 2013 году вышли книги: «Недоступная принцесса. Сказки для мужа» и «Принц на горошине. Сказки для любовника» и сборник стихов «Опавшие листья». В 2014 году закончила Высшие литературные курсы им. И.А. Бунина. Член Союза писателей России. Кандидат в члены Интернационального Союза писателей. В серии «Современники и классики» вышла книга «Дом на границе миров», а в серии МТА — три рассказа с элементами фантастики.
