Убитая пятница
Трудно было предположить, что вечерняя электричка в пятницу встретит меня ароматом цветов, красивыми дамами с шикарными причёсками и неповторимыми запахами дорогих духов. Всё было ожидаемо: прямо с порога в нос ударил букет свежего перегара с примесями как дешёвого вина, заслуженно окрещённого в народе «бормотухой», так и более дорогих сортов палёной водки и самогона. Пикантность аромату добавляла примесь запахов человеческих тел после тяжёлого трудового дня. Как обычно, о том, чтобы присесть, мечтать не приходилось, и я встал возле двери, чтобы иногда прерывать наслаждение царившей атмосферой. Электричка останавливалась возле каждого столба, и это впервые меня радовало, так как поток свежего воздуха с перрона возвращал мне способность не терять связь с реальностью. Порция очередного глотка свежего воздуха вернула мне способность оперировать всеми чувствами обоняния и осязания. Мой телефон разрывался.
— Привет, дорогой, — радостно защебетала жена, — ты уже едешь?
— Да, — старался я быть немногословным, так как все присутствующие в тамбуре настроились на прослушивание.
— Хорошо, — как-то безрадостно сообщила супруга, сделала паузу и продолжила: — Мы тут уже собрались с подружками выпить по бокальчику шампанского, так мы начнём, а ты приедешь и продолжим вместе, хорошо?
— Да, конечно, не ждите, — согласился я, так как последнее её слово «хорошо?» было сказано таким тоном, что не предполагало другого ответа.
— Ну, тогда до встречи, любимый, — на том конце разговор закончили так, чтобы я больше ничего не мог вставить.
Ехать оставалось около часа, плюс пешком до дома — итого — полтора часа. Я улыбнулся, предчувствуя скорое наслаждение от приятного провождения времени в обществе трёх красивых дам, включая мою прекрасную жену. Невольно улыбнувшись, я ввёл в недоумение окружавших меня людей. Последние мои слова «не ждите» и улыбка были, по их мнению, несовместимы. К счастью, внутри вагона стали появляться свободные места, и я бодрым шагом кинулся занять одно из них. Нельзя сказать, что мне повезло, но выбора не было: на всех местах в отсеке, где я «приземлился», расположилась многодетная семья. Состояла она из трёх детей, пары молодых людей и, как впоследствии выяснилось, тёщи. Моё присутствие возбудило, по-видимому, у всех аппетит, и они дружно решили перекусить. Как человек голодный, могу сообщить всё в подробностях: сало с чесноком, варёные яйца, чёрный хлеб и селёдка с луком — что ещё нужно человеку для счастья? Желудок от запахов начало сводить, но деваться было некуда, пришлось переживать это действо. Дети аппетитно чавкали, тёща икала, а супружеская пара запивала всё это пивом из горла. «Вечеряли» долго, минут тридцать, после этого у всех появилась благородная отрыжка, с чем мы все благополучно доехали до моей станции.
Домой дошёл быстро и, в ожидании приятной встречи и ужина, с улыбкой отворил дверь.
— Привет, — обозначил я своё присутствие в доме.
— Все вы, мужики, одинаковые, — вместо приветствия сразу сообщила мне жена и, демонстративно отвернувшись, присоединилась к подругам, сидевшим за столом. — Выпьем, девчонки!
Надо сказать, что присутствовавшие на этих посиделках девочки даже не повернули в мою сторону головы. Они молча выпили, ну а я стал разуваться, чтобы как-то присоединиться к празднику.
— Не заходи! — в голосе жены прозвучала угроза. Затем уже ласковее: — Иди, подкинь дров в котёл, я разожгла, потому что у нас девочкам холодно.
Уходя, я глянул на градусник — плюс двадцать пять. Делать нечего, пошёл подкидывать. Надо сказать, что, учитывая цены на газ, мы параллельно врезали в систему отопления дровяной котёл, и иногда подтапливали для экономии.
Вернувшись, застал их опять с поднятыми бокалами. Выпив, жена повернулась ко мне:
— Ну заходи, коль пришёл, — чем вызвала безудержный смех подруг.
В памяти всплыли её слова, которые она два часа назад говорила: «Мы тут уже собрались с подружками выпить по бокальчику шампанского». Подходя к столу, поздоровался, и мой взгляд нечаянно упал на шесть пустых бутылок из-под шампанского, валявшихся возле их ног. Сразу захотелось уйти под любым предлогом, но строгий голос жены резонно меня спросил:
— А почему ты не принёс солёных помидоров?
— К шампанскому? — невольно вырвалось у меня.
— А что, сало будешь предлагать? — и опять они все вместе принялись безудержно хохотать.
В данной ситуации я принял единственно верное решение — не перечить.
— Каких? — ласково спросил я.
— Не знаю ещё, неси всех!
Когда выходил, чтобы идти в погреб, мне напомнили:
— Дров подкинь, нам холодно.
Выходя в погреб, оглянулся и увидел три пары ухмыляющихся глаз на раскрасневшихся от жары лицах.
Когда помидоры были принесены, открыты и разложены по сортам в три различных тарелки, мне, наконец, налили пятьдесят граммов кальвадоса. Вы себе представить не можете, что такое домашний кальвадос после тяжёлого дня. Через минуту он уже растекается теплотой по всему телу и расслабляет разум. Зажмурив от блаженства глаза, попытался расслабиться, но получил удар кулаком в плечо.
— Почему у нас в доме так мрачно? Девочки хотят танцевать! Быстро ищи музыку.
— Какую? — глотая на ходу кусок сыра, спросил я.
— Как какую? — ответили изумлённо все трое. И тут они одновременно сообщили: — Серова, Аллегрову и Стаса Михайлова.
Спорить и выяснять очерёдность было нельзя. Решил найти «Я люблю тебя до слёз» Серова, что, по моему мнению, должно было их растрогать. Зазвучала песня, все дружно принялись подпевать, причём каждая свою песню. На всякий случай решил выйти на улицу, сказав, что иду подкинуть дров. В доме было жарко, поэтому я решил закинуть мокрую листву в котёл, чтобы хоть как-то скинуть жар. Собаки, слыша то, что творилось в доме, начали подвывать. Всё вместе это звучало зловеще. Вернувшись, я под шумок налил себе рюмочку и мгновенно выпил. Когда начал закусывать, меня взяли в оборот:
— Вот почему такие мужики, как Серов, достаются всяким шалавам? — начала воспитательную речь одна из подруг.
— Не говори, Жанка! — подхватила другая. — А нам достаются такие вот, — и все посмотрели с презрением в мою сторону.
— Мы им готовим, стираем, рожаем, а они даже колготок не могут нам купить. Вот, смотри, — с этими словами она раздвинула ноги и стала демонстрировать небольшую дырочку на колготках прямо возле интересного места. При этом она нисколько не стеснялась, а даже чувствовалось, что гордилась этим.
— И вот рожай им после этого, — с этими словами они дружно опрокинули бокалы.
— А он придёт с работы, — продолжила тему моя жена, — и вместо того, чтобы обнять и поцеловать жену, спросить как сын, сразу начинает пялиться под юбку других женщин.
— Кобели, — подытожила Марина, вторая подруга, и начала плакать.
— Иди, приляг немножко и не думай о всякой ерунде, — сказала Жанна, имея в виду, видимо, меня.
Моя Света принесла одеяло, и они дружно начали укутывать Марину, которая и так пылала жаром.
— Подкинь дров, видишь, её знобит, — уже ожидаемо приказала жена.
Я опять вышел на улицу, прихватив с собой телефон.
— Привет, Серёга! — позвонил я мужу Марины, которого хорошо знал по работе.
— Привет! Как там наши красавицы?
— Очень хорошие.
— Я думаю! Два раза меня за шампанским гоняли.
— Так это ты им привёз все шесть пузырей?
— Шесть? Я им привёз одну, а через полчаса попросили ещё одну, сказали — не хватило, так я им привёз две, чтобы потом не говорили: «Пошли чудака за бутылкой, так он одну и привезёт».
— Получается, что три они припасли заранее. А мне моя говорит: «Посидим с девчонками, поболтаем, может, по бокальчику шампанского выпьем».
— Нехилые у них бокальчики. А сейчас что делают?
— Твою укладывают на диване, чтоб отдохнула.
— Ещё унитаз не обнимала?
— Вроде нет, хотя в туалет бегают по очереди часто.
— Ладно, как начнёт рыгать — звони, приеду, заберу, а раньше бесполезно. Хорошо, что ещё в кабак их не потянуло танцевать.
— Ну давай, до встречи.
— Давай, держись.
Зайдя домой, обнаружил, что из телевизора орала Аллегрова: «Привет, Андрей!», а три девицы под окном спали тихо на диване валетом. Причём все были укрыты тёплыми пледами. Когда кто-то из них начинал храпеть, остальные недовольно что-то бормотали невнятное.
«Какая красота», — подумал я и сел с бокалом кальвадоса смаковать в кресле футбол. Сынок, надев наушники, чтобы не слышать душевных песен мамы с подругами, спокойно смотрел мультики по компьютеру в другой комнате. Собаки успокоились. Я приоткрыл дверь, чтобы освежить комнату, и, допив до дна, принялся убирать со стола. Апельсины лежали в майонезе, а киви плавали вместе с солёными помидорами в рассоле. Решил запечатлеть на фото этот изысканный стол с великолепной сервировкой. Посуду мыть не стал, чтобы не превращать спящих красавиц в ужасных монстров. Часы неумолимо двигали часовую стрелку к двенадцати. Я уже подумывал идти ложиться спать, наивно предполагая, что девицы до утра не встанут, как вдруг Жанна, которая лежала возле стенки, сорвалась и побежала в туалет. Побежала так, что проснулись две другие участницы мероприятия.
— Что так тихо, — испуганно прошептала Марина, — где это мы, интересно?
— Наверно, у меня в доме, — приоткрыв один глаз, ответила моя ненаглядная.
— Ты уверена?
— Да, — ответила она, посмотрев на меня, — вон мой сидит в порванной домашней футболке.
— Привет, — наконец-то со мной поздоровались.
— Здравствуйте, выпить не желаете по бокальчику шампанского? — предчувствуя отрицательный ответ, спросил я.
— А что, разве осталось? — застёгивая джинсы на ходу, живо поинтересовалась Жанна, выходя из туалета.
— У нас в погребе есть домашнее, красное, — не открывая глаз, сообщила моя.
— Так тащи, — это, по-видимому, относилось ко мне. — А какой придурок убрал мою тарелку с порезанными апельсинами?
— Нести? — спросил я безнадёжно.
— Конечно, неси, — ответили все хором, — и дров не забудь подбросить.
Когда я занёс две бутылки, чтобы не лазить ещё раз, меня похвалили — впервые за вечер.
— А то одного уже просили привезти одну, так он, чудак, одну и привёз. А твой начинает соображать, — отблагодарила меня Марина.
Открыл, налил, они выпили.
— А ты что не присаживаешься? — удивилась Жанна.
— А он у меня стеснительный, — сообщила всем моя любимая.
— Ага, стеснительный, дырку на моих колготках не постеснялся рассматривать.
— Кобели, — опять все хором заключили они.
Настроение к дамам начало постепенно возвращаться, и я с ужасом стал ждать, что будет дальше. Спиртное меня в этот вечер не брало, и я опять не мог попасть в колею их юмора.
— А что, девчонки, — торжественно произнесла Марина, отчего я невольно вздрогнул, — а не поехать ли нам куда-нибудь потрясти своими шикарными попками? Произвести впечатление на публику, а?
— Может быть, на меня произведёте? — робко вставил я.
— Нет, ты для нас не мужик, ты свой, и твои восторги нам на фиг не нужны. Вот в кабаке, когда на тебя пялятся десятки мужлановских глаз, это что-то!
— Ага, — возразила Жанка, — а потом разборки на полночи, как тогда, помнишь?
— Да, тогда не очень получилось.
— Не очень? Да вы потом еле замяли дело, когда твой отметелил судью. Не, ну его на фиг. Хорошо сидим, шампанское не заканчивается, только зябко немного, — Марина посмотрела на меня.
Я поднялся идти подкидывать дрова, но меня остановили.
— Сиди, — пожалела меня моя ненаглядная, — дома тепло, это её отходняк долбит.
— Смеркалось, — глянула в окно Марина.
— Ага, уже час ночи, скоро рассвет, а у неё всё смеркается, — Жанна встала, потянулась и объявила всем: — Пора под мужика.
Я встал и пошёл к выходу.
— Куда? — все насторожились.
— Огурцов принесу.
— Пивка захвати, — жена не унималась.
— Ты что, сейчас развезёт, — Маринка тоже встала, — а хотя неси.
— Мне-то пофиг, я дома, коль никуда нас не везут, значит, будем удовлетворяться тем, что есть.
— Что, сегодня намечается ночь любви? — подруги с интересом присели.
— Ага, в обнимку с унитазом, — сказал я и выбежал, так как вслед летели оскорбления, типа «неблагодарные, сволочи, мы для них, а они нам…», ну и так далее.
Сразу стал звонить Серёге.
— Что, рыгает?
— Нет, но дело идёт к тому. Выжрали ещё две шампанского, теперь потребовали пива.
— Не давай ни в коем случае — заблюёт весь дом и двор.
— Ага, тебе легко говорить «не давай», они тут меня тут же кастрируют, если что не так. Приезжай, и сам «не давай».
— Ладно, лечу, а ты потяни время.
Пиво домашнее — это сказка. Во-первых, никогда не заканчивается, потому что в погреб закладывается по 20 литров каждую неделю. Во-вторых, после него нет «бодуна». Ну, а в третьих, просто очень вкусно. После того, как мы однажды отравились с женой «козырным» немецким пивом, я решил варить его сам. Трудно, конечно, четыре часа над ним колдовать, потом неделю ждать, чтобы перебродило, потом мешать с глюкозой, и каждый день взбалтывать, но двадцать литров отборного пива в погребе, под рукой, — это того стоит. Все знакомые покупали его у нас.
Перед тем, как зайти в дом, я его взболтал, зная, что будет сильно пениться, но надо было тянуть время.
— Надеюсь, у тебя хватило ума не подбрасывать дров, а то дома дышать нечем? — ласково встретила жена.
Так хотелось ответить по-взрослому, но сдержался, — пусть повыпендривается перед подругами. Глянул на градусник — двадцать три. Двадцать пять холодно, а двадцать три жарко? «Женская логика — это конец мужской психике».
Расставил бокалы и резко открутил крышку. В бокалы потекла пена. В это время посигналила машина возле дома.
— Марин, это Серёга, он мне звонил, я его пригласил, — сообщил я, чтобы не успели опомниться, — пойду встречу.
Девки засуетились, стали поправлять причёски, всеми своими действиями показывая, что я для них уже не мужик, а они ещё женщины.
— Здравствуйте, девочки, — он окинул их взглядом и не удержался: — Ого, какие вы красивые.
— Вот, полюбуйтесь, ещё один прибыл, сейчас мне будут портить праздник и забирать домой на самом интересном месте, — Маринка не скрывала своего раздражения.
— Нет, дорогая, самое интересное место будет, когда ты два литра выпитого шампанского запьёшь литром пива. Тут тогда всем будет интересно, даже очень. Поэтому давай собирайся домой, а там уже пей своё пиво или водку — всё равно. Утром сама будешь мне выносить мозг: «Почему не запретил мне смешивать, надо было не давать» и так далее, в итоге я всё равно окажусь виноватым, так, может, избежим более тяжёлых последствий, а?
Марина фыркнула, сделала очень обидчивое лицо, затем улыбнулась, подмигнула обоими глазами подругам и стала обуваться.
— Жанка, поехали с нами, я тебя подвезу. Зачем тебе с каким-то непонятным таксистом добираться, вдруг приставать начнёт? — резонно предложил Сергей.
— А я ещё пиво домашнее не попила!
— Так попроси Светку, она тебе с собой даст. Всё-таки уже полвторого.
Жанна пыталась соображать, но, видимо, не получалось.
— Она у нас переночует, — решила помочь ей моя жена.
— Не, Светка, я на чужой кровати не могу, а вдруг мне мужика захочется, ты же своего не дашь попользоваться?
— Нет, не дам, вдруг ему понравится, — сказала жена и одарила меня презренным взглядом, как будто я уже в чём-то виноват.
— Ладно, будем ехать, — нехотя встала и начала собираться Жанна.
Вечер, плавно переходящий в ночь, заканчивался. Гости уехали, жена принялась мыть посуду, потом резко бросила и со словами: «Завтра помою, никуда она не денется» — поплелась в спальню. Когда я прилёг рядом, она во сне пробормотала:
— Ребёнок спит?
— Спит, — оживлённо ответил я, вспоминая разговор о ночи любви.
— Ну и ты спи. Насмотрелся на ляжки чужих баб, наплевал мне в душу, — это уже во сне, по инерции, говорили её красивые губки правду, которая у пьяного, как известно, на языке.
Пятница умерла вместе с начавшимся тихим храпом моей ласковой жены, обещая нам в субботу утром ещё более незабываемые ощущения и впечатления. Компот, рассол, газированная вода, супчик, цитрамон, кефир, корвалол и, конечно, постельный режим на весь день. Представив это, я решил, что не буду усугублять её утренние ощущения, и пошёл мыть посуду, чтобы хоть как-то облегчить утренние муки моей любимой Светочки.
Суббота началась так же рано, как и поздно закончилась пятница. Звонок в дверь в семь утра не предвещал ничего хорошего. На пороге стоял Серёга.
— Привет! Ты вернулся или надо чего? — спросил я спросонья.
— Привет, дай двушку пива, а лучше две!
— А в семь утра не поздно? — резонно спросил я.
— Нет, в самый раз. А то «пуще прежнего старуха вздурилась»! — процитировал он Пушкина.
— Что, так всё плохо?
— Просто писец!
— А с чего это, вчера вроде нормально всё закончилось?
— А с того, что мне уже третий день мозг выносят.
— По поводу или так, критические дни?
— Прикинь, чувак, — решил он мне вылить душу, — три дня назад иду из магазина и встречаю одноклассницу. Десять лет не виделись. Классная девчонка. Она и говорит: «Давай в кафешку зайдём, поболтаем, кофе попьём». Ну, не буду же я отказываться. Зашли, пьём кофе, болтаем, вдруг вижу — через стекло, с улицы, моя Мариночка нас просверливает своими глазищами. Я бегом попрощался, выбегаю ей навстречу — чтобы кафе из ревности не разнесла в пыль, начал всё объяснять, но куда там — губы надула, два дня не разговаривала, вот — вчера пили, а сейчас мне говорит: «Сегодня тоже буду пить, только пиво, и только Светкино». И вот я здесь.
— Понятно теперь, что означает вчерашнее: «Все вы одинаковые, и рожай им после этого» и так далее.
— Во-во. Ну что, выручишь?
— Ладно, сейчас принесу из погреба.
Когда я принёс пиво, моя Света уже сообщила Сергею, что мы тоже едем к ним.
— Маринка звонила, плачет, надо ехать, одевайся быстро, — скомандовала жена.
— Дров не подкинуть?
— Нет!
— Серёга, только я машину не буду брать, сам понимаешь — «выхлоп», так что ты нас и туда и обратно.
— Да не вопрос. Лишь бы буря улеглась.
Когда мы приехали, Жанка уже сидела у них, и они вместе рыдали. Не обращая на нас внимания, Маринка, с иголкой в руках, сквозь слёзы жаловалась:
— Вот, подруги мои ненаглядные, наверно, уже и дружить со мной не будете, потому что ходить мне придётся в штопаных колготках.
— Да, — я повернулся к Серёге, — это тебе сейчас не только мозг вынесут напрочь, но все остальные твои принадлежности.
— Марин, я пиво привёз, как просила!
— Да на хрен мне твоё пиво, тут судьба вся ломается, — громко, с выражением прочитала она. И, повернувшись к подругам: — Вот, девочки, я ж ему лучшие годы отдала, а он…
Уткнувшись в заштопанные колготки, она затряслась в истерике. Света села рядом, а Жанка вдруг опомнилась:
— Ну всё, прекращай, концерт без нас продолжишь, а мы пришли пива попить, так сказать — облегчить утренние муки. Давай, Сергей, наливай и беги за колготками, а то она тебе точно башню снесёт.
Серёга быстро поставил бокалы, налил пиво и тихонько спросил у дам:
— А какие колготы покупать и какого размера?
— Самые дорогие, на меня! — они дружно чокнулись и, забыв обо мне, лихо опорожнили бокалы.
— Класс! Не думала, что пиво с утра — это вещь! — произнесла моя Светочка и, как вчера, сообщила мне: — Заходи, коль пришёл!
Я уже не знал, что с ними делать, поэтому налил всем по бокалу и предложил выпить за любовь. Как оказалось, не ко времени и не к месту. Окинув меня ненавидящими взглядами, мне сообщили, что мы все одинаковые и готовы заглядывать под чужие юбки с утра до вечера.
Через час пиво было допито, колготки примерены, всё, что о нас, мужиках, накипело, — высказано и решено вечером идти в кабак в честь примирения Марины и Сергея.
Напоследок, когда прощались на пороге, девочки меня одарили дружественными поцелуями и вскользь сообщили, что Светке повезло с мужем. Я очень этим возгордился, но меня опустили на землю:
— Тебя любить нужно только за то, что хорошее пиво делаешь! И много!
Надо ли говорить, что вечером три великолепных попки в ресторане устроили такое шоу, от которого у мужской половины зала слюнки текли. Ну, а нам с Сергеем и мужем Жанны только и оставалось, что охранять их от посторонних вторжений и гордиться тем, что нам в жизни очень крупно повезло.
Об авторе:
Шаргородский Андрей Вадимович, родился и вырос в городе Ухта, Россия. Жил и работал в Тюменской, Орловской, Винницкой и Харьковской областях. Автор пяти книг, которые издавались в России, Украине и Канаде. Его произведения опубликованы в десятках литературных изданий и сборников. Неоднократный лауреат и дипломант различных международных конкурсов. Шаргородский А.В. — член Российского и Интернационального Союза писателей, член Международного Союза писателей «Новый современник». Награждён медалью Московской литературной премии.
