Зимняя сказка под музыку Вивальди
… Поздним вечером он провожал ее домой.
На улице потеплело. И ветер больше не злобствовал, не кашлял хрипло, надрывно, не свистел, не сипел. Ветер сменил гнев на милость, подобрел, смягчился.
Медленно, словно призрачный сонный корабль, плыл им навстречу кобальтово-синий вельветовый вечер. Неужели пришла, наконец, зима? Какая гулкая торжественная тишина вокруг! Зима, еще юная, почти девочка, застелила землю белым бархатным ковром с коротким нежным ворсом и белоснежными, нисколько не покрасневшими на холоде тонкими пальцами аккуратно поправила его, пригладив даже самую крошечную складку. Как жаль наступать на этот снежный ковер: натопчешь еще — грязные следы ведь останутся, ой, как неопрятно! Великолепно чистый, первозданный — библейский (или в библейской истории так жарко, что снега там не может быть?), белоснежный ковер.
А сверху, с высоты ночного свода небес, — на небе ни луны, ни звездочки — кто-то щедрой рукой отрывал от ватно-снежного рулона много-много крошечных пушистых комочков, бросал их вниз — и они летели, кружились, словно пушистые парашютики, кораблики из ваты. Эти ватно-снежные хлопья сбивались в пары, танцевали, бесшумно кружились в танце, в полутемном, освещаемом лишь их собственным, отраженным лучистым светом, небесном зале, исполняя безмолвный торжественный вальс-бостон, который медленно перетек в мелодию «Зимы» Антонио Вивальди, — а затем медленно падали и ложились на землю.
Деревья стояли торжественные, очень прямо, величественные, одевшись в новенькие белоснежные шубы.
Полыхало зимним вечерним звоном высокое низкое декабрьское небо.
Кто это так щедро сыпал снег с этой головокружительной высоты?
Потом ветер стих совершенно, и пришла оглушительная тишина. Неясным размытым пятном выглянула из-за вьюжной хмари тусклая луна, окрасила мягкий бархатный ковер в матовый молочно-желтый, затем молочно-голубой лунный цвет, и снежные хлопья вдруг тоже стали голубыми. Декабрьская ночь озарилась нежным голубым светом. Все теперь отливало голубым: и снежный ковер на земле, и летящие снежинки, и небо, и волшебная, полная страсти музыка Зимы из «Времен года».
О чем напоминало ей это молочно-голубое сияние? О чем-то очень счастливом, но далеком, давно ушедшем, забытом…
Тот огромный, в длинном, до пят, черном пальто и черной шляпе с широкими полями, неведомый некто расшалился: свернул лист бумаги в несколько раз, вырезал половинку фигурки, затем развернул — и получилась целая вереница одинаковых зимних ночей. Ночь разрасталась, как множество раскрашенных в темно-синий цвет и вырезанных из бумаги куколок — одна за другой… Ночи-близнецы взялись за руки и устроили веселый зимний хоровод.
Пришла к ним звонкая пушистая голубая зима. Зима… Времена года… Музыка Вивальди… Немного кружилась голова. От пахнущей слегка арбузом, чуть-чуть дыней, а больше всего — хрустким твердым антоновским яблоком, брызжущим соком холодной зимней свежести. От льющейся откуда-то — непонятно откуда, может быть, с небес? — торжественной музыки. От юности, радости. От счастья. Их переполняла, кипела, переливалась через края душераздирающая жажда жизни.
А из небесной выси тот неведомый некто щедро поливал их счастьем. На них потекли ручьи, нет, целые реки счастья. На них проливалась, обрушивалась сама жизнь. Жизнь — живая, звенящая, кипящая, переливающаяся через края — сама жизнь жила, пела, бурлила, разливалась морем-океаном без края в ней, в нем, в них, вокруг них.
Они влюблялись друг в друга снова и снова. Каждую минуту.
Звенела тихая призрачная ночь. Звенело счастье.
***
А впереди расстилалась дорога, и путь лежал совсем не близкий. И бежали перед ними километры — тысячи и тысячи километров, отмеченных несущимися навстречу дорожными столбами.
Об авторе:
Светлана Князева, писательское, творческое имя — Лана Аллина.
Родилась в Москве, в семье еще советской интеллигенции. Родители — ученые, научные работники в области общественных наук (история, политические науки), профессора двух крупнейших вузов Москвы — МГУ и МГИМО. Светлана окончила среднюю школу с углубленным знанием английского языка, исторический факультет МГУ, затем аспирантуру одного из московских институтов Академии наук, защитила кандидатскую диссертацию по профилю истории и современности Италии. Однако научная деятельность не стала главным направлением ее деятельности: с детства она пробовала себя на ниве сочинительства, хотя в основном писала «в стол».
Сейчас Светлана Князева — писатель, лектор, аналитик, публицист, автор ряда публицистических статей в журналах научного и научно-популярного профиля («Вестник Европы», «Знание — сила» и др.). Много лет работает доцентом крупнейшего московского вуза — РГГУ (Российский государственный гуманитарный университет), преподает политические науки, историю и теорию международных отношений, европейские взаимосвязи.
Помимо лекторской работы занимается творчеством. Это ее любимое занятие.
«Я — писатель, автор романов «Воронка бесконечности» и «Вихреворот сновидений». Недавно стала членом Российского Союза писателей, а также принята кандидатом в члены Интернационального Союза писателей. В 2014 г. была номинирована на соискание национальных литературных премий — «Писатель года» (2014), в начале 2015 — «Писатель года» (2015) и «Наследие» (2016), а также на премию имени Сергея Есенина «Русь моя» (2016).
Роман «Воронка бесконечности» издан в 2013 году. Роман «Вихреворот сновидений» сейчас полностью закончен и выходит из печати в издательстве «Чешская звезда» (Карловы Вары, Чехия) сразу после рождественских и новогодних каникул в январе 2016 года. В центре моих романов — судьба думающего творческого человека в современной России, его радости и горести и, конечно, любовь. Мои миниатюры уже опубликованы в альманахах «Писатель года 2014», «Романтика», альманахе Российского Союза писателей (РСП, 2015), «Наследие 2015», в журнале «Мост» (Санкт-Петербург), «Чешская звезда (Прага — Карловы Вары) и др.», — рассказывает Светлана о своём творчестве.
