Россия, милая Россия, ах, неприметная краса!
Ножом по сердцу полосни
Ножом по сердцу полосни,
Туманом застели глаза,
Россия, милая Россия,
Ах, неприметная краса!
Вновь в сетке я дорог твоих,
Вновь я твою впиваю ширь,
Печальных деревень дрожащие огни
И пустырей глотаю пыль.
Твоих небес святая синь…
Есенинские перепевы…
Но режут взор, куда ни кинь,
Твои несжатые посевы.
Россия, нищая Россия!
Мне избы темные твои,
Как те ромашки полевые,
Как слезы первые любви…
Тебя люблю и ненавижу —
Взошло ли солнце, день ли сгас…
Я маску вижу, я лица не вижу —
В вуали тонет синий глаз.
Глаз небывалой красоты —
Он изувечен мишурой…
О, отвернись, пугаешь ты —
Своей бездушной пустотой.
Нет, не люблю: уродец ты…
Несчастный монстр,
гомункулус проклятый…
Пшеничные поля твои —
Как на лохмотьях новые заплаты.
Ты как старушка-мать —
в морщинах вся,
Стоишь во тьме, встречая сына…
Стоишь одна, жизнь не кляня,
У покосившегося тына.
Ах, неприглядная краса!
Даришь ты сердцу скорбь и слезы…
Твоя упавшая коса
Бела, как белый ствол березы.
Россия, мать моя, до боли
Ясна мне скорбная юдоль.
Ты, как орел степной в неволе,
Поникла гордой головой.
Россия, родина моя,
Хочу, чтоб ты была иная.
Но что могу поделать я,
Ведь мать свою не выбирают.
Я не люблю безбрежную тоску,
Твои задвинутые ставни,
Но за тебя, коль надо, жизнь отдам я
Шальную и беспутную свою.
1980 г.
Что с тобою, Россия?
Пустые глазницы церквей
И воронье над кладбищем,
Смех дерзкий на пепелище —
Что может беды быть лютей?..
Смотрю сквозь печаль на ту,
Что вечно любили мы,
На русские, дикою смутой
Заснеженные холмы.
То не вселенскою скорбью
Залиты поля без конца,
То переполнены болью
Надтреснутые сердца.
Надтреснутое веселье
Шальных и хмельных людей…
Неверье или безверье —
Какая беда лютей?
Не тучи сокрыли солнце,
На юг улетают скворцы…
То падают дружным строем
Невидимые бойцы.
И солнце доброй надежды
Застила лихая весть —
Твоими полями безбрежными
Уж шастает рыжая смерть.
И кровь людская прольется,
Коль вытащен финский нож,
И выступит каплей дегтя
На белостволье берез.
Напрасен твой окрик властный
Он выше, хоть он и один…
Все тщетно: на путь опасный
Вступает твой верный сын.
И снег, сухой и пушистый,
Вдруг скроет родные черты…
И будет он вечно падать,
Как падаешь вечно ты…
1981 г.
* * *
Меня тот голос звал из призрачной дали
Сквозь войлок снов и слов и сквозь обои комнат,
Сквозь дыры в облаках он достигал земли,
И находил меня он повсюду неуклонно.
Меня тот голос звал… Звеня в тиши ночной,
Он падал вдруг к ногам луны отсветом томным;
Из тьмы он исторгал лучистым тем смычком
Тожественный хорал, эфиром порожденный.
Меня тот голос звал… — явившись в тишине,
Внезапно прозвучал он инфернальной нотой;
Гармонию разбил, разил он сердце мне,
Грез призрачность пронзив язвительным упреком.
Я шел на голос тот, хоть спутал впопыхах
Все карты и пути, все веки и устои,
Мне молнии напалм божественным служил
Светильником, как зов к исходу исступленный.
Я шел на голос тот… Но вдруг он смолк, затих;
В глуши застыл он речки ледяной струей;
По лесу пробежал он трепетом листвы,
Озерной отозвался дрожью волн.
Тот вздох случайный смел снега с вершин,
Тот стон слепой рапсод на музыку поставил;
Тот вскрик печальный стал симфонией лавин,
И баркаролой — гром, и фугою — крик чаек.
Я шел на голос тот… — то звездный был мой час.
Там храм стоял во мгле, в глуши уединенный.
И ни души кругом… свеча на алтаре…
Труп с пеною у рта, распятый под иконой.
И я застыл в двери, лишь взглядом прикоснулся
К слезе у мутных глаз, к морщинке над губой;
Убожество постиг — и молча отвернулся,
То тело без дыханья пнув ногой.
Меня тот голос звал… Он пел легато вьюг,
Мне в бездне пустоты даря волшебный сон,
Меня он чаровал собраньем чудных мук,
Но чей тот голос был?! И был ли он?..
…И ВСЕ-ТО ЗНАЯ О СВОЕЙ ВИНЕ…
Мчусь по делам в подземной электричке,
Киваю всем на рельсовой волне.
Но взглядом не сползаю со странички,
Стремясь мгновенья выиграть вдвойне.
Читаю о торнадо в Колорадо,
Дворцах и капиталах за бугром
И проникаюсь гневом к казнокраду,
И ваксой черной мажу Белый дом.
На шеях в ритме поезда бравурном
Качаются премудрые шары,
Доверчивы к обочине культурной,
Сюда они скатились в Тартары.
Без счету глаз, скользящих друг за другом,
Мышами прячутся за рубища газет —
Не вниз и вверх, а кругом все, по кругу —
Довольны, обретя простой ответ.
В вагон заходят гамлеты, и тесно
Стоят офелии, жеманны, как в кино —
Не знают, что их лики безвозмездно
Нам всем из тины освещают дно.
…Покой царит в проеме электрички.
Здесь головы, как спелые плоды,
Не трусят по автобусной привычке…
Зато наушников поющие дрозды
Долбят виски с утроенною силой.
Свои пристрастья прячет толчея
Под маской равнодушия унылой —
И подражаю, понимая, я.
…Жизнь в колее созрела до абсурда:
Вагон привычен, как родимый дом.
Тут те же стены. Станции здесь — утра.
Соседи — пассажиры. Телефон —
Гостиных современнейший аналог,
Что часто недоступен — полбеды…
Тут перестук колес на узких шпалах
Корнает расширение среды,
Что в статике квартиры не найдете.
Оседлость все ж имеет некий плюс:
Тут с духом вы таким не разминетесь,
Что в рифмах выразить я вовсе не берусь.
Здесь нет кабинок и купе элитных,
И выветрился напрочь бизнес-класс,
Но там в боксерской стойке фрак солидный —
Должно, спустился поглазеть на нас.
…Стремимся в срок прибыть на свой конвейер —
К столу, станку; счастливцам — на фуршет…
А где-то там жует корова клевер
И собирает девочка букет…
И обрывает лепестки ромашки,
Что подпирала неба потолок;
Еще святая. Отражают глазки
Из тучек белых вязаный платок.
А где-то серфинг точит вертких телом;
Меж скал отвесных мчит аэроплан —
Им супермен командует умелый —
И мы сквозим незримый радиан…
…О чем же я? Ах, все об электричке,
Отвязно сокращающей длину…
Сверлит реклама «Дентос» — без налички
В пустом кармане — зубы и десну…
Цыганка, приодетая селянкой,
Сбирает подаянье на билет —
Ей надоело сборную солянку
Готовить домочадцам на обед…
Трудами правленный занудно и помногу,
Цилиндром скинутым утрируя внизу,
Скрипач его наденет на дороге
И тачку снимет жестом на весу…
…Летит, летит туннелем электричка…
Все те же буквы, но в другой строке;
И все не перевернута страничка
Моей судьбы и у меня в руке…
…Вздохнул старик, меж дев себя упрочив,
В газету нос старательно уткнув;
Но индексаций и дотаций не пророчит
Сейчас она — и он заснул, икнув.
…И вдруг они явились в одночасье
На подиум столичного метро
Передо мною — требуя участья,
Рельефно, убедительно, пестро —
Бухгалтеры, дизайнеры, путаны,
Юристы, визажисты, торгаши,
Психологи, врачи и меломаны,
Сантехники, мигранты и бомжи.
Чиновников забыла — боже правый,
Прости меня, помилуй и спаси…
Терпи селедочность, московский люд бывалый,
И кошелек свой целым пронеси!
Мы мчимся под землей закланным агнцем,
Руном прикрыв копытца не вполне —
О, как бы ужаснулся славный Зайцев
И восхитились бы иные кутюрье.
Вранье, что нету нам осуществленья! —
И пусть удач в избытке не дано,
Упорно мчится к пункту назначенья
Весеннее, бродячее вино!
За этикеткой прячет пыл удалый;
Лишь видимость, что драит без проблем
Его «великосветское» забрало
Наждак колонн и Метро-политен;
Что хорохоримся — я верю, не впустую:
Прорвемся к небу, и начнется новь —
Иная жизнь, не зря, не вхолостую,
И вольная закружит сердце кровь!
…Летит, летит шальная электричка…
В разрезе сверху — гнутый ятаган;
А в гуле чудится: «Сарынь на кичку!»,
А в реве — чуете? — безумствует орган…
…О братие, дадим друг другу руки!
И, все-то зная о своей вине,
Мы и тогда простим друг друга, други,
И оттого я счастлива вполне.
2001 г.
Пусть без меня Равенна (СМЯТЕНИЕ. Часть III)
Лучится щедро лютик золотой,
Дитя равнины, зрения присуха;
Весь в знойной филигранности святой —
Над ним кружит, жужжит пчелиный рой
Бальзамом для мятущегося духа…
И человек, вернее мудрый тот,
Кто выбора признал тщету и меру,
Согбенный ввек, с хребтом срастил живот
И днем одним-единственным живет,
И дым саманный гонит прочь химеру…
Иных путей не видеть, не хотеть —
Неловко подставлять морщины солнцу,
Духмяную охапку в клеть
Нести скоту и вечерами петь
Простые песни, скучась под оконцем
С твореньями, подобными себе,
Не обожженными ни долларом, ни славой;
Не зная Камасутры и Ригвед;
Учености замысловатых бед —
И хлеб жевать, не мудрствуя лукаво…
Капризные, как недоросль, слова
Твердят: нельзя два раза в реку
Одну войти. Напрасная молва:
Коль на плечах своя есть голова —
Подсказок мнимых не нужна опека.
И я вернусь в чащобы несвобод
Седой как лунь, как в бочку Диогена,
От городских у телевизора немот,
Иезуитских царственных щедрот —
Пусть без меня Париж, пусть без меня Равенна.
Леса, я знаю, горевали вы по мне!
Весны ручьи мне издали журчали;
Поля, вас видела, тоскующих, во сне —
В пшенице, пашне, клевере и льне —
И не скрывали вашей вы печали…
Клубы тумана — вестники дорог,
Больное сердце бередить не смейте!
И не зовите больше за порог —
Пусть спит оно, все в неге, как сурок,
Под наигрыш Бетховена на флейте.
2003 г.
* * *
Не целуй меня, не ласкай меня,
В глазки нежно мне не заглядывай.
Колокольчики не для нас звенят,
Не для нас с тобой славят светлый май.
По волнам ли я — по мосточку шла,
Все сомнения вмиг растерялися…
Как на росстани я закат нашла,
Одной шалью мы укрывалися.
Гуси-лебеди принесли беды.
Помутился пруд ясным вечером,
Бела яблонька отцвела в саду —
Так была к тебе я доверчива.
Ты не тот, что был: твой холодный взгляд
Душу налил мне тяжкой ношею…
И посулы все угольком лежат —
Ой, махну-взмахну острым ножичком.
Не целуй меня, не ласкай меня,
И что на сердце, не расспрашивай.
Уж во мне ли нет да того огня,
Для другой теперь этот светлый май.
* * *
Не возвращайся. Рано.
Твой образ не угас —
Еще бередит душу
мне этот диссонанс.
Из пены возрождаясь
предчувствием беды,
Мне сердце рвет на части
тревожный этот ритм.
Не возвращайся. Чайки
крылами не блести,
Потерянного рая
звездою не свети.
Не возвращайся, раз уж
разошлись пути.
Меня найти отчайся,
встречи не ищи.
Не возвращайся. В небе
не сужай круги.
Собраться с силой дай мне,
себя найти.
Не возвращайся, раз ты
уже не мой.
Не возвращайся.
Сжалься надо мной.
Не возвращайся. Воли
не хватит еще, раз
Невыносимой болью
мне этот консонанс.
Еще терзает душу
тот памятный мотив….
Забытая музыка,
прости нас с ним. Прости.
* * *
Природа любит повторенья —
Природа любит чудеса.
Свежо, как в первый день творенья —
А вот ненастья полоса.
Зарядит с неба, как проклятье,
Из хлябей божьих дождь… Но вот,
Лишь мы привыкнем к мокрым платьям —
Все снова солнцем все зальет.
Иди, суши свои наряды,
Безверный, робкий человек!
И не жалей короткий век:
Беда и радость — все награда.
* * *
Меня хранит моя семья —
Те неказистые огузки,
Мелькания в отнюдь не тусклых
Глазах — хоть зрячих, все же узких,
И русских — до потери «я».
Меня хранит моя семья
От сглазу, порчи, взглядов, корчей;
Та, что и вепрю бивни сточит
Души и тела. Днем и ночью
В плену, в желанной клетке я.
И мир растлен, и бог как пьян…
И боле требовать не буду
Я на потеху миру — судду.
А вы взывайте к знанью, Будде —
Меня хранит моя семья.
ИЮНЬ
Мшистое ковросплетенье,
Трав волокнистый декор…
Ветви и листья деревьям
Вяжут ажурный убор.
Высушит всхлипы ненастья
Солнца лучная метла.
Летнее пестрое платье
Гладят приливы тепла.
Минули окаянны
Хмурые, мутные дни,
Скоро распустятся канны —
Зноя и пала огни.
И гладиолус веселый
Алых коснется гвоздик;
Бархатец оселковый,
Ровно солдатик, стоит.
Радостно мне, что природы
Воинственна красота:
Крепкие, частые всходы
Ратью вздымает она.
Ринутся разом квитаться
За беспардонность зимы —
Вот уж достанется братьям
Царства уродливой тьмы!
ОКТЯБРЬ
Лес роняет листву,
Лес теряет детей…
То не дань баловству:
Осень лета сильней.
Он стоит зол и гол…
Он ведь знает свой крест…
Не сломить снегу ствол,
Вьюгу выдюжит лес.
Нет следов от листов,
Заживут черешки…
Пусто. Нету оков.
Славно. Ветки легки.
Кувыркаясь нелепо,
Забывая уют,
Верят листья, что лето
В долах дальних найдут.
Они, яркие,
по проспектам летят;
Они, жаркие,
желто-красно горят.
Они, юркие,
меж домами снуют;
Переулками…
урны раем зовут…
Лес бросает листву…
Лес кидает детей…
Жаль, не быть волшебству:
Зимы леса сильней.
* * *
«Я не из тех, чье имя легион,
Я не из царства духов безымянных».
К. Бальмонт
Из тех я, кому имя легион.
Влеки, толпа, по дьявольскому следу!
Пусть мчится люцифера батальон,
Святя кострами заданность победы!
Мы взвихрим робкий ропот в ураган,
Сомненья заглушив истошным воплем,
И кровию нальем бандитский шрам,
Конвульсию скрывая под биноклем!
В груди у нас тамтамов гулкий стон,
Крылатые в глазницах огневицы…
Красавицами насладимся, а потом —
За борт швырнем их, не вглядевшись в лица!
Промчимся лихолетьем над страной,
Ногой поправ негодные подвои…
Мы для того бушуем под луной,
Чтобы крушить бесплодные устои!
Скривите вы презрительно так рот,
Картинно выступив вполоборота…
Мы жернов жизни — знайте! Мы — народ,
А вы — потомки полые Эрота!
Неси меня, волна, неси на стрежень!
Из тех же я, чье имя легион!
Нам, а не вам вершить природы стержень!
Мы плоть ее от плоти! Мы — закон.
Автобиография:
Родилась в Ивановской области. Детство прошло в российской и украинской глубинках. Отец-украинец, много лет отсидевший в сталинских застенках, очень любил родину и Тараса Шевченко, но также преклонялся перед классической мировой и русской литературой, что прививал своим детям.
Вначале писала стихи без рифм — просто важно было что-то писать. Затем обратилась к рифмам. После выхода стихотворной книги «Мост», представляющей перекличку с поэтами и писателями, все чаще стала обращаться к прозе, чаще всего фантастического жанра, т.к. считала, что от реалистической она отличается только формально, а потому более честна и в смысловом плане более функциональна.
Рассказ «След Мономаха» начинается с педантичного описания реального события. Середина фантастична, но концовка вновь соответствует реальности, включая документальное цитирование слов великого князя.
В 2013 г. вышел сборник фантастики под названием «ЭлектроЦарь и Иван-Царевич», где повесть, давшая начало названию всей книги, — «Электросталин», основана на биографии отца.
Вспомнив детское обещание стать писателем для детей, написала книгу в стихах «Ищет Африку Считарик», где задумала объединить образовательный компонент с приключенческим. Готовы к изданию повесть «Спасение пандерихтиды» и детский роман-утопия для школьников «Три витка украденного лета».
Печатала статьи, стихи и рассказы в газетах, сборниках, альманахах и журналах.
Есть киносценарии для полнометражного фильма-ужастика «Нукакгрибочек» и сценарий для детского мультфильма про приключения мишки с зонтом.
