Стихийный выбор
Там, где садится Солнце, есть грот. И в нём жила солнечная девочка, Принцесса. Светлая и тёплая, она жила уединённо и замкнуто. Бывает, и светила, и грела, как родитель, только недолго и быстро закрывалась в светёлке.
Как и подобает принцессе, сватались к ней принцы. Первым был Принц Воздуха. Долго они общались, было интересно обоим, да так и не сошлись. Лёгкий, от тепла ещё согреваясь, уносился прочь по своим делам, да так и пропал.
Потом сватался Принц Земли. Всем хорош, да только заражён сомнениями сильно, до потери уверенности в себе. Даже солнечной Принцессе не удалось помочь ему.
Третьим, довольно много времени спустя, оказался Принц Воды. Ветер от тепла становился мимолётным. Земля, согреваясь, давала бы расцветать живому, не выбери она сомнения. А Вода, согреваясь, забирала тепла всё больше, но не расщедрилась давать что-то взамен. Грелась она долго, стараясь взять ещё и ещё. Щедра была Принцесса, больше отдала, чем могла себе позволить, равновесие нарушила. И заболела. Потеряла радость и интерес к жизни, терзалась сомнениями. Даже воздух в гроте стал душным. А ведь известно, что Солнце даёт жизнь, согревая стихии.
Время шло, дочь Солнца медленно восстанавливалась. Сил было мало, но они прибывали с каждым днём. Вот она уже чаще и дольше бывает на свежем воздухе, ходит по земле, греется в лучах Солнца-матери. Только воды сторонилась, будто всё ещё боялась, того, что та исподволь, капля за каплей вытаскивала силы. А источник-то не бездонен.
Ветер беспардонно играл её волосами, развлекая душеспасительными беседами:
– Так кто же тебе нужен, принц какой стихии? А может, уже и не принц, а рыцарь? Мой сын, например? Не просто так ведь идеальная совместимость у стихий!
Принцесса не думала об этом много, сил было ещё маловато:
– Да где он, твой сын? Носится неизвестно где уже сколько лет. Как ребёнок избалованный. Ни до кого дела нет!
– Согласен, – хмыкнул Ветер. – Вода совсем не твоё. А что с Огнём и с Землёй?
– С Землёй можно поладить, но он не перемещается. Надо ехать, а куда? Вот если бы у него было хоть немного огня, поладили бы точно.
– Ну ты задачи ставишь, дочь Солнца! Взяла бы Огонь и ладила бы.
– Подзадоривая друг друга и соревнуясь? Это лесные пожары, если ты не вмешаешься.
Ветер долго молчал. Он был ей крёстным и хорошо её знал.
– Ты, похоже, присмотрела себе сына Земли. Где-то недалеко от вулкана. Я прав? – спросил он.
Она ответила тоже не сразу:
– Прав. Это там, где пять морей.
– А как ты туда попала?
– Я – дочь стихии Огня, принцесса. У меня есть обязанности. Я не могу себе позволить только хандрить. При любых обстоятельствах мне нужно держать спину прямо.
– Это любят и Огонь, и Воздух. Не только Земля.
– Да, я знаю. Но мне нужно спокойствие и доверие.
– Тогда да, Земля подойдёт лучше всего. Я помогу тебе, крестница. Отнесу весть ему, что он найдёт в этих местах огонь. А там уж как договоритесь… Не переживай, я всё сделаю легко.
– Что с моей дочерью? Почему она в расстройстве и грусти? Ведь сама принцев разогнала, никто не неволил, – спросило Солнце.
Ветер только что вернулся от пяти морей в прекрасном настроении – увидел выбор Принцессы.
– С ней всё будет хорошо, она учится реально оценивать себя и свои потребности. Для женщины это важно. К тому же она, кажется, влюбилась…
– Да что ты говоришь? И чья ж это стихия, твоя или моя? Они б поладили.
– Это Земля. Не пытай её сильно, не спугни, она приводит вполне разумные доводы.
– И теперь будут страдания влюблённой женщины? – Солнце засмеялось.
– Возможно. Помоги ей избавиться от сомнений. Это – Вода, уж очень силён был принц…
– Хитёр, скорее, я бы сказала.
– Да, пожалуй… А с Землёй я ей помогу. Думаю, получится. Я тут информацию собрал уже. Это Король, он холост, её видел и симпатизирует.
– А почему молчит?
– Я же сказал – Король. Не Паж или Рыцарь. Ты же знаешь – будет долго решать, осторожничать. Но он не хитёр, не злоблив и готов любить. Чего тебе ещё для неё хочется?
– Пожалуй, именно этого. Да и Королевой она станет, только выйдя замуж за Короля… Только трудно ей сейчас. Медленно восстанавливается.
– А вот это уже твоя забота. Помоги ей почувствовать себя сильной, красивой, уверенной женщиной. Тогда и с Королём договорятся.
Много Солнце помогало своей дочери. Наверное, когда была она ещё ребёнком, не могла принимать, как теперь. Тогда её интересовали мужские сражения, теперь – женские наряды. Она крепла и становилась женственнее и увереннее.
– Ах, какова! – молвил Король Воды и с солнечным ударом исчез в озере.
– Ах, какова! – сказал Король Воздуха. – Красавица, будь со мной, и мы захватим весь мир!
– А зачем? – с улыбкой спросила дочь Солнца.
Король задумался, да и пронёсся мимо. А там и забыл, чего хотел.
– Ах, какова! Умница, будь со мной, и мы сожжём этот мир! – азартно предложил Король Огня.
– А где править будем? – ласково ответила она ему и повергла в задумчивость.
– Вот язык, дочь моя! – возмутилось Солнце. – Опять всех женихов разогнала!
– Ну и правильно, – вступился стоящий поблизости Король Земли. – Зачем разрушать то, что не строили? Умница, красавица, будь со мной и тебе будет спокойно и хорошо. У меня есть и дом, и очаг. Согреешь нас?
Солнце и Ветер переглянулись, Принцесса просияла изнутри так, что ответ был очевиден. Она восстановилась достаточно, чтобы Король Земли помог ей научиться сохранять свои силы и приумножать, давая.
И был бал, и он не отходил от неё.
– Я люблю тебя, – шептал ей на ухо.
– Что принёс тебе Ветер? – озабоченно спросила она.
– Не забивай себе этим очаровательную головку! Важно совсем другое. Ответь только, любишь ли ты меня?
Он смотрел ей в глаза, целовал руку, держал за талию, давая опору. Его голос сводил с ума, такой близкий, запах будоражил… Она улыбалась ему…
– Да, – совсем тихо ответила ему, смутившись.
– И ты согласна?
– Да, согласна.
Это было последнее, что она помнила. От счастья кружилась голова, и он вёл её в танце бережно и заботливо.
Море волнуется раз…
Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три!
Жил-был Морской царь, и был у него сын… Про то никто не знал, только про дочерей. А всё почему? Прятал. Как начинают цари, короли отправлять наследников на турниры да состязания, а парни все горячие, а ну как кого недосчитаются? Или вот, к примеру, войны – и собственное чадо на погибель? Ради мира во всём мире? Нет уж, не пойдёт. Сам он не развязывает конфликтов, стало быть, и нечего царевичу там делать. Рос он с младшими сёстрами и таким же капризным был, как девицы, даром что красив и статен, весь в отца. К совершеннолетию владыки парней на подвиги отправляли, удаль молодецкую да знания в жизни проверить, только морской своего дома держал, даже не сказал никому. Пока однажды…
Корабль потерпел крушение, и в море тонула красивая девушка. Шуму от неё было много, жить, видно, хотела больше, чем все остальные, вот царевичу она и приглянулась. Она забавная такая – боится, а виду не подает. Да и на сестриц совсем не похожа, будто рыцарь какой. Много их тонуло, в мужских платьях да с оружием. Но девицу-то сразу видно.
Царь морской только рукой махнул – чем бы дитя ни тешилось. Да и внуков, наследников захочется рано или поздно, а где их взять? Вот только девица оказалась непростая. В себя как пришла, говорит ей парень: не переживай, мол, я тебя не обижу. Нагостишься, чудеса морского царства посмотришь, отпущу на землю. А она в ответ:
– А что ты делать умеешь, молодец? Может, на коне скакать? Или саблей махать? Или стреляешь хорошо? В чём удаль твоя? Был ли ты в походе хотя бы? Нет? А говоришь, Царевич. Скучный ты какой-то. Корабли топить – разве достойное занятие для мужчины?
С сестрами его она ладила, да сторонилась. Похожа поведением на принцессу, странную какую-то… Красивая, порывистая, живая, не так-то легко её урезонить или напугать. Рассказывала она, как удаль молодецкую тренировала наравне с принцами и рыцарями. Хотела на турнир с ними, да отец воспротивился. Сказал, не дело для принцессы с юношами соревноваться.
Смекнул тут царь морской угрозу, да и отправил гостью восвояси. Только поздно было. Сын его мало с кем общался, помимо морских жителей, да и влюбился в необычную незнакомку. И вот на земле из ниоткуда появился странный юноша Сидон.
Высокий, косая сажень в плечах, начитанный до неприличия. А с оружием его не видели, девушками и турнирами не интересуется. Вестимо, иноземец, вот только про его страну никто не слыхивал и самого его никто не знает. Пробовали на бой вызвать – да о его спокойствие и невозмутимость разбились. Чудно это было.
Долго не могли привыкнуть, но постепенно перестал быть чужаком. Помогает кузнецу, силу наращивает. Может, ему и рассказал что, неизвестно. Говорили люди, что Сидон с его сыновьями в оружии и в верховой езде упражняется вдали от посторонних глаз. А потом и вовсе в ратники завербовался, только его и видели.
Пока ратные подвиги совершал, много понимать стал про дела земные. И почему отец его им так противился. Да не мог он поступить иначе, не просидишь всю жизнь в тихом омуте. Проведал он отца и сестёр. Грустно смотрел Царь морской, понял: не вернётся наследник в отчий дом, да что уж теперь… Скрепя сердце, благословил. Признал, что заработал его сын право выбора. Об одном просил на прощание: «Женись, сынок».
А Царевич морской, пока учился среди людей на земле жить, помнил о своей зазнобе, вести собирал. Как скандал какой – так она. То девица на турнире в мужском платье, да ещё и среди лучших молодцев. То женихов разогнала, соревноваться заставила. То убегала с бала, подобрав юбки, прыгнула в седло по-мужски, а уж на лихом коне скакать лучше неё никто не мог. То Король-Отшельник объявил, что дочь исчезла. Долго молчал, да сам не нашёл, видимо. Узнал Сидон, что у этого Короля единственная дочь, что Королева умерла рано, а он потом не женился, побоялся мачеху в дом привести. А ну как станет ломать своеобразный нрав свободолюбивой Принцессы? В дочери же он души не чаял и позволял ей… почти всё.
Как услышал он, что объявился Принц Отшельник, так понял, кто это. Сейчас Сидон не скрывал своё имя, в удали молодецкой среди лучших слыл. И отправился на бал.
Не только он хотел её там встретить. Увидел высокого, прямого и худого Короля-Отшельника. Не ходил его величество по балам, хотя срок траура давно истёк. За то и прозвали отшельником. Для дочери когда-то устраивал и вот – искать её пришёл.
Сидон наблюдал. Появился странный юноша, немного нервный, не по-мужски изящный и подозрительно гладко выбритый. Король подошёл к нему. К ней? И донёсся немужской голос. Сидон подошёл ближе.
Он не ругал, не принуждал её, увещевал.
– Дочь моя, я обрадован тем, что вы наконец-то удостоили вниманием балы. Но отчего в мужском камзоле? У вас столько прекрасных платьев и украшений, что их грех не показывать! И мне ли не знать, как вы прекрасно танцуете!
– Ах, отец, опять юбки! Это так неудобно в седле! Если б вы только знали…
– Зато как удобно в карете!
– Что я буду там делать? Это так долго!
– Как – что? Дитя моё, вы можете там читать или спать. В конце концов, переодеться и присоединиться ко мне верхом!
– Ну разве что… Почему вы так против мужского камзола? Разве я плохо его ношу?
– Мы ведь говорили уже об этом неоднократно… Носите вы его хорошо, но мужчиной от этого не станете… Природу не обмануть. Да и вряд ли ваши любимые книжные герои выражаются так же. Зачем быть первой среди грубиянов? А что за юноша смотрит на вас, не отрываясь? Я не видел его раньше.
Девушка обернулась, и что-то смутное стало подниматься в памяти.
– Вроде я его видела… Только не помню, где.
– Неужто во сне? – с некоторой надеждой спросил отец.
– Возможно, – пожала она плечиками. Что-то в юноше её будоражило и волновало… И вдруг она спросила:
– Отец, вы говорили, привезли что-то из моих нарядов?
Король не подал виду, что обрадован и удивлён.
– Да, и вашу камеристку тоже. Позвать?
– Да, пожалуй… Возможно, это будет интересно – переодеться прямо сейчас
Слуга побежал к карете, Король – к хозяину бала, договориться о комнате. Последний догадался, уже увидев у себя Отшельника. Звали-то его многие, но принимал приглашения крайне редко и для дочери.
Принцесса чинно вплыла в залу в полном блеске. Она была так хороша, что ей хватило даже простой причёски. Не было часов для разведения садов на голове, да и не любила она их до страсти. Ещё больше юбок.
Смолкла музыка, к ней подошёл отец и предложил руку. Восхищённый не меньше остальных, сердце переполнялось гордостью, что дочь столь красива. Она улыбнулась его радости. Танцы возобновились, и они кружились в вальсе.
Принц подошёл к ней и представился.
– А так это было после крушения, вы тогда исчезли надолго, – вспомнил отец.
– Кажется, да.
Пока молодые люди танцевали, Король навёл справки у хозяина:
– Он славный юноша?
– Да. Хотя неизвестного роду-племени, но ничего плохого не слышно.
– Принцесса, какое вы предложите мне испытание? Я стал силён в удали молодецкой, но всё равно побаиваюсь, смогу ли быть первым?
Девушка улыбалась и молчала. Она не хотела состязаться, но ещё сопротивлялась этому в самой себе… Она помнила его…
И была свадьба, а на ней – Царь морской горько выговаривал Королю:
– Увели вы у меня сына!
– Но ваше величество, у вас столько дочерей-красавиц, а у меня одна-единственная!
– Так-то оно так…
И только молодым не было ни до кого дела в этот день, они не могли насмотреться друг на друга.
Огненная история
Огонь полыхнул в Питере. Сначала дымком, потом костром, почти пожаром. Долго было неясно, чего это он. Зато ощущалось светло, тепло и ласково. Через некоторое время ему ответили. В Москве всполохом, раз, потом, спустя какое-то время – второй. Радостно отозвался первый огонь, разгоревшись, хотя к нему никто не подходил, топливо не подкидывал. И снова стал стихать.
Люди не понимали этого. Потом кто-то заметил закономерность – когда Московский огонь отвечает, Петербургский горит веселее. Что это – старое противостояние бордюра и поребрика? В Северной столице как раз слёт волшебников. Может, кто магию и творил, но не сознался. Взялись изучить феномен.
– Да у вас тут Любовь! – рассмеялась волшебница. – Не мешайте им. Это будет прекрасно.
– Так, может, помочь им? – спросил кто-то из волшебников.
– Не хватает немного воздуха. Но природа сама поможет… Раз «запустила» Любовь через разные города. И поторопить всё равно не получится.
– Этот огонь вроде сильнее. Женский? – весело спросил один из маститых магов.
– Точно так, – улыбнулась волшебница. – И почему-то мужской так редко отвечает.
– Дамы, не торопитесь… Мужской долго разгорается… Сомневается, может быть… Боится отказа.
Они увидели какой-то встревоженный и резкий всполох в Москве. И волшебница, не выдержав, метнулась туда. Вернулась быстро, весёлой и успокоенной.
– Маги правы… Всё идёт своим чередом. Ладно, уходите все, я ей шепну пару слов от себя.
– Кто ты, порывистое южное дитя? Откуда ты взялась в северном городе?
– Хотела согреть его, – смущённо покраснев, затрещал огонь. Женская душа его чувствовалась.
– А теперь решила податься южнее? – засмеялась волшебница. – Или теперь амбиции и желания касаются одного человека? На пару надеешься согреть человечество?
– Ему это, похоже, тоже нужно, – жалобно отозвалась душа костра.
– Как сказать… Он давно разочаровался в идее греть кого-то. Хотя его сердце и хочет верить в чудеса, и ищет их. Но трудно будет поверить в отдельного человека. Понимаешь меня?
Огонь затрещал игривее, будто прорвавшись через свои думы.
– Почему так?
– Потому, что ты живёшь, не видя то, что тебе не нравится. Не стремясь увидеть, как оно есть на самом деле в отношениях людей. Он – иначе. Он многое видит и понимает. Иллюзий не строит, но сторонится.
Москва отозвалась вдруг резким столбом пламени, с дымом, потом замигала всполохами, будто спрашивая.
– Видишь, что ты с ним делаешь? Понимаешь, что это ответственность? Готова к ней?
Чистым, спокойным узким лучом вверх ответила женская душа. И произошло чудо. Она поднялась, расцвела цветком и исчезла.
– Зачем ты прогнала её? – возмутились северяне.
– Так это не я прогнала. Это любовь позвала, – рассмеялась волшебница.
– Слушай, ты не думала, что здесь нужнее? – ласково сказал мужчина женщине, обнимая.
– Кому? – подумав, уточнила она.
– Мне, – шепнул он ей заговорщически. – Ты бы поработала дистанционно. Чем помогла бы. Да и вообще. Не согласен я с гостевым браком. И можешь считать меня старомодным.
Она прижималась к нему, пользуясь случаем. Конечно, сейчас они общались чаще и ближе, чем когда-то. Только всё равно не хватало… Человеческое не чуждо.
– Я люблю тебя! – шептал он ей на ухо.
И поймал её восторженный взгляд. Всё в нём – радость, доверчивость, смущение. Она спрятала лицо у него на груди. А у самой сердце стучит так, что ему слышно.
– Я люблю твой голос, – шепнула она. – И мне так спокойно с тобой…
Он губами касался её волос, поглаживая легонько по спине. Она дрожала в его руках. И внутри неё горел огонь… И его огонь просыпался ей навстречу…
Почти всё… о полётах
Однажды Орёл увидел, как молодая Орлица лихо рассекает воздух. Сам он знал о полётах… ну почти всё. Многое из этого он пробовал и делился с начинающими. Теория, мотивация и аргументация, которые только могли понадобиться, были ему известны и с удовольствием рассказывались. Его слушали, подражали или игнорировали – ученики попадались разные. Кто терпелив, усидчив, мастеровит, а кто – и нет.
И только эта Орлица обращала на себя внимание, и он не понимал, чем. Она не была слишком мастеровита и, похоже, теорию не читала. Во всех учебниках по полётам пишут, что нельзя так крылья ставить, а она… Всё равно пробует, двоечница. Нетерпеливо кидается то вверх, то вниз. Злится, когда не получается, радуется успехам, но азарт не иссякает.
А он… продолжал знать о полётах… ну почти всё. Он многое понимал о взаимоотношениях. Любил летать и орлиц. Вот только в последнее время возникал вопрос – зачем? Новые техники, например, если в обычной жизни это никто не использует. Чтобы просто летать – знать и уметь можно меньше. А разговор о «высоких материях» большинство вообще раздражает. Кто-то пробует новое, но в основном пока учится. Осваивают сильнее теорию или практику. Находят свои «параметры» – и хватит, азарт проходит. Главное же летать быстро и подолгу, вот и всё. А виражи, высший пилотаж – кому это надо?
И вот он увидел, кому. Орлица, умеющая летать «вообще», пробует на вкус свободу, радость и красоту полёта с азартом. Как давно это было, когда он это проходил. И, кажется, её знает.
– Здравствуйте, ученица! Пробуете новые горизонты? Набираете высоту?
Она зависла в воздухе, прервав вираж.
– Здравствуйте, мастер, – весело ответила она. – Всего по чуть-чуть… А вы знали, что сверху вниз быстрее даже против ветра? Я – нет! – восторженно сообщила она.
– Ай-яй-яй, прогульщица, – ласково попенял ей он. – Это ж было в учебнике, а кто-то и не читал!
Она кувыркнулась в воздухе вопреки всем известным законам аэродинамики. Меньше секунды, чтоб попрать устои старшего товарища у него же на глазах… шутя и незатейливо.
– Не читала. А зато против ветра перья не топорщатся, вот! Смотрите! – и она резко дала петлю вниз, а потом – вверх.
Её заботит вид перьев, а то, что она едва успела развернуться у самой земли, – мелочи жизни.
«Я знаю о полётах… ну почти всё, – думал он, глядя на неё с теплом и интересом, – но какое это имеет значение… Если это никого даже от беды не убережёт? Что это? Упрямство? Показуха?» Будь он или она моложе, его бы это раздражало. Но он жил много одиночкой и она, похоже, тоже. Он всю свою жизнь любил летать, вот только все уже стало привычным и перестало удивлять открытиями.
А Орлица, конечно, не изучала столько и ещё испытывала себя, свои крылья на красоту, выносливость, скорость. Наблюдая за ней, он улыбался и вдруг увидел, что она не успеет развернуться у земли, и стрелой кинулся вниз. Подхватил её на спину и поднял на макушку горы:
– Красавица, не рискуйте так! Времени на разворот не хватит – и что тогда? Вдруг помочь не успею?
Она не поняла, что произошло, – по её меркам, она бы успела. Но благодарно щёлкнула клювом. У него на спине она вдруг почувствовала, что очень устала на сегодня. Видимо, долго упражнялась и, ощутив защиту и опору, решила отдохнуть. Но смущалась, и это бальзамом проливалось на его душу. Он видел остальных любопытствующих орлов и орлиц и стал подниматься выше так, чтоб их было не рассмотреть, к ней клювом, загородив её. Поняла ли она его хитрость, неизвестно, только доверчиво заглянув в его глаза, поднялась вместе с ним. На вершине, у источника, они отдыхали и болтали о разном.
Орлица внезапно решила осваивать красоту полётов. Ну то есть до этого была у неё такая детская мечта, когда только училась летать да корм добывать. Осваивала скорость, высоту, как все. Кто-то помимо этого вил свои гнёзда, воспитывал орлят, она же – создала для себя угол, и ладно пока. Но мечта летать красиво, закладывать виражи никуда не делась и напомнила о себе.
Вообще – это удел орлов, да и то не всех. Тех, кто рискует жизнью, шлифуя своё мастерство полётов, вырабатывая свой стиль. Орлицы создают семьи. Наша не искала такой участи и, научившись налаживать свою жизнь, вернулась к своему замыслу.
Признанными пикировщиками были Ястребы, и она попыталась договориться с ними об обучении. Но сказалась разница видов и высокомерное соперничество. Ей пообещали всё переделать, и она вновь задумалась. Зачем же рушить то, что есть? Она летает как орёл чуть выше среднего разряда и ястребом не станет. Да и хотела она не только пикировать, но летать хорошо, красиво и с удовольствием. И отправилась учиться к своим.
В лётной школе были в основном орлицы. Самцы учатся гораздо раньше и для них это, как правило, главное дело. Впрочем, ладно. Она не ставила себе цели кого-то поразить, училась для себя. Знаний и навыков не хватало, но и времени их получать уже не было, и она сосредоточилась на главном – на практике. А знания придут, подкреплённые опытом, сработают, как надо. Здесь было несколько орлов-наставников, и, слушая, она и не заметила, как влюбилась в одного из них… Старо как мир.
Гордая птица смущалась этим. Что-то получалось, что-то – нет, она хорошо вписывалась в повороты, но не всегда. И она стала пробовать. Проверять, а больше просто делать – нет ведь другого способа научиться. Над ней подшучивали, и она стала уходить от остальных. Они решили, что знают и умеют уже достаточно, но не она. Встречный или попутный ветер, скорость, высота, – она пробовала всё, проверяла и искала своё. С энтузиазмом, привлекшим внимание того самого Орла.
И сейчас, болтая, наблюдая за её кульбитами, страхуя, он вдруг и для себя стал видеть новые горизонты. Она так радовалась, восхищалась им, что это казалось попутным ветром. Впрочем, он привык к вниманию и только много времени спустя понял, что у неё – совсем другое. Она ему нравилась какой-то детской непосредственностью, желанием всё проверять, колебать устои. Он забавлялся, подкидывая ей задачи. Она кидалась на них с азартом. А что до аэродинамики, то, может, ей и не надо. Она ведь не собиралась быть теоретиком от полётов.
– Смотрите, мастер, какая волна! На ней кататься можно! – смеялась она.
Встречный Ветер играл с ней, и Орел перестал хмуриться.
– Она так всё перевернёт с ног на голову, – забавлялся Ветер.
Мастер не отводил от неё глаз. Долго помолчав, ответил:
– Основные закономерности соблюдает, получается хорошо, ошибки исправляет… Чего ещё-то? Мастерство придёт, раз пробует. Молодец!
Ветер наблюдал и за ним, и за ней. Конечно, он хотел сказать, что не тем они занимаются, что это – участь орлов, да и то не всех, а тех, кто остаётся одиночками, как правило. Потом он подумал о самом мастере, явно когда-то выбравшем этот путь. Сейчас он в расцвете сил и знает о полётах… почти всё. И в то же время ничего не знает. Он живёт в мире виражей и думает, что видел свой предел. А Орлица не знает об этом ни для него, ни для себя. Ветер ловил её восхищённые взгляды и понял, о чём она молчит. Соображал он быстро и легко.
– А покажи ей высший пилотаж! – подстрекал он мастера.
– Пусть пробует сама, – посмеивался тот, и глаза его светились радостью.
– Покажи, не вредничай. Сделай девушке приятное. Каким взглядом она на тебя смотрит!
– Ты на что намекаешь? – подозрительно спросил Орёл.
– Ни на что, к сожалению. Ты ж говоришь, что слово дамы – закон.
– Она ж молчит.
– Считай, что сказала, – гнул своё проказник.
– Слушайте, а как скатываться так, чтоб не кубарем? Не получается у меня направление держать, – Орлица подлетела с вопросом.
Ветер насмешливо хихикнул. Мастер смутился. Она посмотрела недоуменно и вопросительно склонила голову.
– Смотрите, – не выдержал Орёл, вставая в нужную стойку, поднялся в воздух, прошёл по гребню и скатился вниз.
– Ой, я так не смогу! – расстроилась она.
– Ну против ветра смогла же, а это сложнее, – вставил Ветер своё слово. – Давай, подхвачу!
Ей и хотелось, и было страшно. Вернулся мастер.
– Ну что, пробуем?
Она кивнула, немного нервничая. Он подошёл и поправил ей крылья.
– За мной! – мягко поднялся он в воздух, поглядев через плечо, идёт ли она за ним.
Она в точности повторила его движения. Ветер подхватил их обоих. Они летели вместе, танцуя в воздухе, и теперь у них всё будет хорошо, он точно знает.
Об авторе:
Родилась 10.08.1980 в г. Краснодаре, получила образование по специальности «экономист по бухгалтерскому учёту, экономическому анализу и аудиту» в КубГАУ.
С 2006 года живёт в Санкт-Петербурге. В настоящее время является финансовым директором и соучредителем бухгалтерской фирмы.
Номинирована на премии «Писатель года» (2015–2019 гг.). Финалист 2016–2018 гг. Произведения автора публикуются в «Чешской звезде», «Трёх желаниях», «Крае городов», каталоге ММКВЯ – 2016, 2018 гг. Заняла 3-е место на фестивале «ЯЛОС-2017» в номинации «Детская литература». Участник международной конференции «РосКон-2018». Сквайр фантастики и детской литературы по итогам международной конференции «РосКон-2019». Лауреат третьей степени в номинации «Фантастика» по итогам Пушкинского фестиваля – 2019.
