«Проза – это вымывание золота из песка»
Порой удивляешься, как писателям удаётся придумывать интересные сюжеты, да ещё и описывать всё, что случилось с героями, простыми и понятными словами. Между тем научиться писать прозаические произведения может каждый, но не каждому дано стать писателем. Писатели – это какие-то особенные люди, которые способны видеть необыкновенное в обыденном, заставить задуматься и научить мечтать. С одним из таких особенных людей и его книгой хотелось бы познакомить наших читателей.
Юрий Лунин – писатель-прозаик. Прозу пишет с 17 лет. Лауреат российско-итальянской литературной премии для молодых авторов «Радуга» (2012). Стипендиат Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ (фонд С.А. Филатова) по итогам XIV Форума молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья. В 2014 году вошёл в лонг-лист премии «Дебют» в номинации «малая проза». Публиковался в сборнике «Facultet», в литературных альманахах «5х5», «Тверской бульвар, 25», «Радуга», в журнале «Волга», а также в сетевых литературных изданиях «Лиterraтура» и «Молоко». В начале 2017 г. при поддержке Интернационального Союза писателей вышла новая книга автора «Святой день», которую мы хотим представить нашим читателям, задав несколько вопросов её автору.
– Ваша книга называется «Святой день». А какой день в Вашей жизни можно было бы назвать святым?
– Хороших, запоминающихся дней было много. Выделить какой-то один в качестве «святого» я затрудняюсь. На самом деле каждый день можно назвать святым. Так же, например, как любой год – летом Господним.
– В книге есть рассказ с одноименным названием. Почему Вы озаглавили книгу именно так?
– Книга представляет собой сборник рассказов, каждый из которых создавался в своё время с одной-единственной целью – написать рассказ. Мысли об их потенциальном соседстве под одной обложкой иногда развлекали меня, но не более, и никаких специальных планов на этот счёт я не вынашивал. Но вот появилась реальная перспектива издать книгу. Я стал думать над названием и сразу решил, что сборник следует назвать по одному из рассказов. Оставалось решить, по какому. Жена предложила «Святой день». И я согласился не потому, что считаю этот рассказ самым ярким из представленных в книге (по-моему, там есть и ярче), просто само его название, как мне показалось, обладает достаточной «вместимостью», чтобы обобщить такие разные тексты.
– Рассказ «Через кладбище» посвящён Вашим родным – отцу и сыну. А рассказ «Под звёздами» – другу Сергею Чегре. Часто ли Вы посвящаете людям свои произведения? И с чем это связано?
– Собственно, эти два рассказа – единственные тексты, которые я когда-либо кому-нибудь посвящал. Трудно объяснить, почему именно они и почему вообще мне пришла в голову мысль посвятить что-то из написанного конкретным людям. Но знаю точно, что желание «сделать человеку приятное» было тут ни при чём.
– В рассказе «Сеня» Вы пишете:
«Я часто спрашиваю людей: «Что вы себе представляете, когда слышите слово «человек»? Люди отвечают по-разному, иногда очень оригинально, но я забываю их ответы, потому что задаю свой вопрос исключительно для того, чтобы услышать от кого-нибудь мой собственный вариант ответа. Пока я не услышал его ни разу».
На самом деле Вы заставили меня задуматься над этим вопросом. И если бы Вы задали этот вопрос мне, то я бы ответила так: «Для меня человек – это личность, для которой свято понятие Родины, семьи, дружбы. Человек – это тот, кто умножит твою радость и разделит горе, кто способен на скромную благотворительность. И это не просто слова».
Скажите, Вы до сих пор не услышали нужной версии? И если нет, могли бы Вы ответить на свой же вопрос?
– Хорошо, что Вы не литературовед. Литературовед ни за что не осмелился бы назвать этот вопрос моим. Он сформулировал бы так: «Вопрос, который задаёт герой Вашего рассказа». А вопрос-то, может быть, и вправду мой, так ведь?
Ваше определение человека звучит убедительно, но оно кажется мне слишком… идеальным, что ли. Определение, что называется, «на твёрдую пятёрку». Вы скорее рассуждаете не о человеке вообще, а о человеке, каким ему следует быть, о Человеке с большой буквы, причём именно рассуждаете, в то время как вопрос, прозвучавший в рассказе, предполагает, что нужно всего-навсего назвать первую ассоциацию, которая возникает в голове, когда звучит какое-либо слово. Так вот, при слове «человек» лично я действительно в первую секунду представляю чубчик и большой треугольный нос.
– Как реагируют люди, узнавая, что им посвящено литературное произведение?
– Сын ещё меня не читает, ему 9 лет. Отец, конечно, был тронут и самим рассказом, и посвящением. А друг, Сергей Чегра, прочтя посвящённый ему рассказ, просто написал мне, что вещь ему в целом понравилась. Кстати, Серёга – прекрасный поэт.
– О чём или о ком любите писать? Какие темы или события Вас особенно увлекают?
– Тяготения к какому-то определённому кругу тем я за собой не наблюдаю. Наверняка такой круг есть, просто я живу внутри него и именно поэтому его не замечаю. Читателю должно быть виднее.
– Сколько времени ушло на то, чтобы в результате появилась книга «Святой день»?
– Наверное, лет пять или шесть, если отсчитывать это время с момента написания самого раннего рассказа в сборнике. По-моему, это рассказ «Через кладбище», но я могу ошибаться. Почему-то я изначально не взял за правило подписывать к рассказам даты.
– В рассказе «Где музыка ваша…» Вы пишете: «Мне легче поверить в то, что я побываю на Марсе и Юпитере, стану миллиардером, получу Нобелевскую премию, – чем в то, что моя душа окажется способной на серьёзный рывок в сторону чего-то нового. Что я воскресну. Легче представить все остальные чудеса, чем одно это». Значит ли это, что Вы не верите ни в теорию о переселении душ, ни в существование Ада и Рая?
– Конечно, не значит.
– Один из героев Ваших рассказов так говорит о стихах: «Они тоже идеально ровные, как эта полоска (след от самолёта на небе – прим. Е. Д.), хотя мир, про который они написаны, совсем не ровный. Стихи выравнивают мир». Вы тоже так думаете? И пишете ли стихи?
– Герой, который так рассуждает, – подросток, и я скорее хотел передать ход его мыслей, а не высказать его устами собственную мысль. Между прочим, пару страниц спустя этот парень приходит к новой мысли: что стихи не упорядочивают мировой хаос, а лишь передают божественный порядок, который реально присутствует в мире, только виден не каждому. С этой мыслью мне согласиться легче.
В моей жизни пора активного стихотворства давно прошла. Я рад, что вовремя диагностировал в себе отсутствие подлинного стихотворного дара, потому что диагностировать это не так-то просто.
Кстати, будь я поэтом, я бы, наверное, давно уже спился, потому что написание стихов никогда не требовало от меня трезвости. Пьяным я писал их едва ли не лучше. Больше того: иногда мне казалось, что звание поэта просто обязывает к пьянству. Проза же ставит передо мной непременным условием трезвость, и я благодарен ей за это.
Поэт ищет клад. А прозаик должен заниматься вымыванием золота из песка.
Заканчивая нашу беседу, хотелось бы поблагодарить Вас за откровенные ответы и пожелать благодарных читателей, удовлетворения от творчества и достойных гонораров. И пусть чаще из песка вымывается золото!
