РАССТРЕЛ РОМАНОВЫХ
Издается в авторской редакции
Драма в одном действии
Действующие лица
Комендант, руководитель группы, исполняющей приговор.
Царские дети: Анастасия (молоденькая девушка), Мария (вторая девушка), Ольга (третья девушка), Татьяна (четвертая девушка), и юный цесаревич Алексей). Царь. Царица.
Место действия – мрачный подвал, освещенный электрической лампочкой.
За сценой слышатся одиночные выстрелы, возня, удары.
Комендант
(стоит на правой стороне сцены с маузером в руке)
Я исполнил приказ – жизнь прожита не зря:
Только что я убил зло России – царя!
Только что мы его расстреляли семью,
Вот сейчас еще тех, что трепещут, добью,
А потом трупы всех растворю в кислоте,
И никто не найдет даже царских костей!
И не станет преград на прекрасном пути,
Чтоб отчизне скорей в коммунизме цвести…
На левой половине сцены появляется молодая девушка.
Комендант
(роняет оружие и невольно крестится)
Кто ты? Призрак убитой, шальная звезда?
Ты похожа на Настеньку, только бледна…
Анастасия
Я – сестра милосердия, я – Романовых дочь.
Как могла, я старалась несчастным помочь:
Я носила лекарства, я меняла бинты,
Я сидела сиделкой у безногой «братвы».
Я читала молитвы за спасенье души…
Что ж меня добивают, как дичь, латыши?
Штык страшнее нагана и острей, чем ланцет!
В большевистской России милосердия нет.
К Анастасии подходит вторая девушка. Из ее шеи сочится кровь.
Комендант
Снова барышня – тоже из царских детей?
В твоем теле ведь дюжина желтых смертей!
Воскресил тебя доктор? Но раньше не стало его!
Здесь в живых, кроме наших стрелков, никого!
Вторая девушка
Я – Мария Романова, не пойму до сих пор:
Я убита в театре иль в подвале — в упор?
Снилось мне, что на сцене я – Лариса, и вот
Пуля в шею, под сердце, в плечо, и в живот…
Исчезают и гаснут лица, ужас и боль…
Я еще не сыграла свою лучшую роль!
Я еще не сказала, что вы – зверь, комендант.
В большевистской России убивают талант.
Появляется третья девушка. .Лицо ее пылает гневом,
она прикрывает остатками одежды грудь и смотрит поверх
коменданта.
Комендант
Латыши все забрали с тебя: крест, корсет, жемчуга,
Грудь нещадно изрезали жалом стального штыка…
Я забыл твое имя, ты, кажется, старшая дочь,
Не успел прочитать в приговоре – темна эта ночь
Третья девушка
Я – Романова Ольга, шлю проклятие вам,
Хладнокровным убийцам и подлецам!
Мы – лишь царского рода, но давно не цари,
Что ж глумитесь над нами, палачи – упыри?
Что ж казните не царских, как и нас, без суда?
Где ж обещанный вами гуманизм, господа?
Что ж нас прячете, льете на лицо кислоту?
В большевистской России вам гореть, как в аду!
Появляется четвертая девушка, на ее голове красная косынка.
Комендант
(грустным голосом)
Как свежа и прекрасна! О Таня! В тебя не хотелось стрелять.
Но приказ большевистский суров: мы должны убивать!
И тебя, как и всех, погрузили мы в едкий раствор,
Чтобы он поглотил красоты твоей нежный узор.
Царский род – это главный, наш классовый враг,
Вместе нам на земле не бывать, не ужиться никак!
Четвертая девушка
Я – Татьяна Романова, жаль мне жизни до слез:
Мне давно полюбился кронштадский матрос,
Запах моря и бунта он принес в лазарет,
От его поцелуев дрожь, истома и бред.
Я бы с ним убежала на другой материк –
И у бывшей царевны был бы муж большевик.
Но меня застрелили, не спросив ни о чем.
В большевистской России весь народ обречен.
На переднем плане появляется юный цесаревич.
Комендант
Слабый мальчик, тебя мы прошили насквозь!
Взор твой жжет и морозит – по самому сердцу мороз!
Знаю я: убивать малолетних и грех, и порок,
Но порочней всего не исполнить партийный свой долг!
Не страшат меня смертные муки, ни пытки, ни ад,
Знаю также я, что убиенные не говорят,
Только бесит, смущает: зачем говорит пустота?
Может, ты просветишь меня: чьи это молвят уста?
Цесаревич
(Не замечает коменданта)
Я – Алеша Романов… Адский жар, бред и вздор!
Кто стрелял в тебя, мама? Кто терзает сестер?
Наш линкор затопили – в трюмах волны кипят,
Разорвал мое сердце трехдюймовый снаряд.
Тяжелы мои руки, на подошвах – свинец…
Помоги, помоги им, мой уставший отец!
Ты сражен! Кто же женщин заслонит от резни?
В большевистской России беззащитны они.
На сцене царь, в руках он держит подушку.
Комендант
Вот и царь! Хоть больна, но живуча старинная кровь –
Вы, убитые, будто из пепла рождаетесь вновь!
Царь
Наш расстрел не гремит, как салют в вашу честь,
Безрассудна, слепа эта дикая месть!
Для России, объятой гражданской войной,
Царь казненный опасней, чем царь отставной.
Пухлы ваши проблемы, глухи тупики.
Вы шагаете к пропасти, большевики.
Без монарха Отчизна могла б преуспеть,
Без царя в голове – бед в России не счесть!
К царю подходит царица.
Комендант
Знаю, Матушка, было здесь все не по-царски, прости, –
Повели мы Россию совсем по иному пути.
Ваше племя взрастало на нашей, народной, крови…
Час расплаты настал: кровь теперь проливаете вы!
Царица
Весь мой род покосили, как живые цветы,
Мы дожили в России до последней черты!
Оборвались все нити здесь, у мрачных дверей,
В сердце сгусток мучений всех земных матерей.
В заточенье не дали раньше мне умереть,
Знать, важна комиссарам наша страшная смерть.
Нет душе упокоя, могила пуста,
В большевистской России расстреляли Христа!
Комендант замертво падает к ногам царицы.
Занавес.
От автора:
Родился летом 1940 года в Калужской области. Детство и юность прошли в Крыму, в селе Богатое (бывшее Бахчи-Эли), что расположено ровно посредине между Симферополем и Феодосией. После окончания средней школы год работал на Донбассе, затем поступил в Новочеркасский политехнический институт. По окончании института получил диплом инженера-гидрогеолога и направление на работу в П/Я. Десять лет проработал на уранодобывающем предприятии в закрытом городе Учкудуке. Затем, как опытный горный инженер, был направлен в Северную Чехию в заграничную командировку, которая затянулась на десять лет. По чешской тематике защитил кандидатскую диссертацию, затем вернулся на родину. Работал в институте ВИОГЕМ (г. Белгород), став со временем его главным инженером. В настоящее время являюсь научным консультантом этого института.
С пятнадцати лет начал писать стихи. Первые публикации появились в газетах «Кадиевский рабочий» и «Кадры индустрии» (1958–1964 гг.). Одно из произведений того периода, белый стих «Письмо из Средней Азии», вошло в книгу «Письма из тополиной весны», выпущенную Ростовским книжным издательством в 1967 году.
Прозу пишу с 1965 года. Ранние произведения – повесть «Охота на Клеопатру», рассказы «Фархад», «За тех, кто в поле» и другие – долгое время не мог опубликовать в силу специфики работы на закрытом предприятии. С 2005 по 2010 годы издал малыми тиражами четыре книги – сборник стихов, сборник рассказов и два романа.
Активно занимаюсь литературными исследованиями, особенно плодотворно – творчеством М. Ю. Лермонтова и Гомера.
С 2015 года являюсь членом Интернационального Союза писателей».
