Протечка по-русски

Алла ВАЛЬКО | Проза

Валько

Протечки начали преследовать мадам Вольскую с молодых лет. Она жила с мужем в пятиэтажке на первом этаже, и её периодически заливали соседи сверху. Мадам была готова возненавидеть их, но из-за своей постоянной занятости не обращалась с жалобами в суд или РЭУ, поэтому ущерб, причинённый квартире, умело устранял её муж.

Потом мадам съехалась со свекровью, и они снова жили в пятиэтажке, но уже на втором этаже. Теперь их с завидной регулярностью заливали жильцы  с третьего этажа. Интенсивность протечек шла по нарастающей. Шестую по счёту протечку можно было сравнить с тропическим ливнем, а если к этому добавить горящую электропроводку, то нетрудно представить себе состояние потерпевших, которых охватил ужас при мысли, что несущие конструкции дома могут не выдержать большого напора воды, и потолок в их кухне рухнет. Пока вечно пьяный жилец с третьего этажа отмокал в ванне, вода лилась сверху сплошной стеной. Когда же он закончил процедуру, то не выключил воду, и она продолжала литься из переполненной ванны. Сосед не отзывался на отчаянные попытки пострадавших установить с ним какую-либо связь.

 

В квартире наверху, кроме хронического алкоголика, жила его мамаша, гражданка Чернышова, которая в это время отсутствовала. Когда она пришла домой, соседи начали «выяснять отношения». Однако жильцы сверху не только не допустили возможность компенсировать материальный ущерб, но даже не подумали извиниться. В этот раз серьёзность повреждений заставила потерпевших обратиться в суд, и начались их мучения по второму кругу.

Сначала они добивались оформления акта о протечке в родном РЭУ, потом собирали множество справок для начала судопроизводства и, потеряв остатки здоровья, в конце концов «процесс» выиграли, получив право востребовать с обидчика сумму в сто двадцать рублей, которую те должны были выплачивать в течение полугода. По поводу решения судьи мамаша, не моргнув глазом, заявила, что жильцы второго этажа вознамерились сделать ремонт кухни за её счёт. Можно подумать, что у мадам Вольской не было других забот, кроме как заниматься незапланированным ремонтом кухни, пришедшей в плачевное состояние после столь грандиозного залива! Жильцы второго этажа сделали-таки ремонт, вложив в него немало собственных средств, поскольку выплаченных хулиганами средств, естественно, не хватило.

 

Дальнейшие события показали, что сумма в сто двадцать рублей не была для соседей сверху обременительной, поскольку вскоре протечки разной интенсивности возобновились. После последнего инцидента чудеса  изобретательности продемонстрировала ещё одна заинтересованная сторона – работники РЭУ. В этот день на месте протечки вздулись пузыри масляной краски на площади около двух квадратных метров, но техник-смотритель Мальцева отдыхала от праведных трудов, и её обязанности исполнял дежурный, который сказал, что акт о протечке составит она сама.

Мальцева явилась проинспектировать место происшествия через два дня. Предусмотрительно попросив постелить ей на стуле газетку, она взобралась на кухонный стол, стоявший рядом с мойкой, долго в задумчивости ощупывала потолок и, наконец,  сформулировала своё мнение: «Видны следы ржавых пятен от старых протечек и свежее, мокрое пятно от новой протечки», –  что вполне соответствовало действительности.

Однако, когда мадам Вольская пришла в РЭУ за актом, Мальцева с решительным видом заявила: «На руки акты не выдаём. О причине протечки в акте указано, что это вы САМИ намочили потолок кухни». Мадам едва не лишилась дара речи. Ну, может ли нормальный человек, находясь на государственной службе, сказать и в официальном документе написать такое?!

После этого на имя начальника РЭУ от мадам Вольской поступили два заявления. В первом содержалась просьба разобраться и принять меры административного воздействия к технику Мальцевой за заведомо ложную информацию о причине протечки; во втором – обращение к руководителю РЭУ с просьбой о ремонте потолка. К тому времени муж мадам умер, и делать ремонт своими силами ей было уже сложно.

 

В течение двух месяцев мадам ходила со своими заявлениями на приём то к начальнику РЭУ, то к главному инженеру. Итогом многократных хождений по этим инстанциям стала устная резолюция начальника: «Техник Мальцева составила новый акт, в котором сказано, что на потолке следов свежей протечки не было, а были следы только старых протечек». Тогда мадам обратилась к свидетелям – соседке по лестничной площадке и паркетчику, работавшему в её квартире в тот злополучный день. Оба в своих заявлениях подтвердили факт свежей протечки на потолке кухни – мокрое пятно расплывалось на их глазах.

 

Когда мадам предъявила оба заявления начальнику РЭУ, его хмельной взгляд ещё больше затуманился, и он пообещал на этот раз составить “нормальный” акт. Но на руки его так и не выдал. Мадам Вольской была обещана копия, если она решит подать иск в суд. Скорее всего, акт так и не был составлен. Однако снова подавать в суд у неё уже не хватило сил…

Начальник РЭУ сочувственно отнёсся к потерпевшей. Он даже посоветовал:

–  Когда вас зальют в следующий раз, обязательно разыщите меня. Я полью у жильцов с третьего этажа за ванной и мойкой и обнаружу места течи.

Мадам тоже дала ему совет:

–  А вы сейчас у них полейте!

–  Сейчас нельзя. Только когда зальют в следующий раз!

 

Следующий залив не заставил себя долго ждать. К тому времени мамаша Чернышова умерла, и теперь в той квартире по-прежнему проживал её сын, а также въехавшие сюда по завещанию её племянница с мужем.

Наступил день, когда на жителей дома обрушилось известие о сносе пятиэтажки. За неделю до переезда в новый дом произошёл новый потоп. Вода с потолка и вдоль стен кухни снова стекала струями. Мадам звонила и стучала в дверь нерадивым соседям, но там никто не отзывался.

Только когда пришёл слесарь-сантехник, ему удалось достучаться до жильцов третьего этажа и выяснить причину протечки. Оказалось, что лопнула труба, но в связи с переездом, как сказал он, нет никакого смысла латать её. Так мадам всю последнюю неделю до переезда в новый дом и прожила с постоянным ливнем на кухне, подставляя под струи тазы и вёдра, чтобы вода не растекалась по всей квартире. Встретив соседа, мадам упрекнула его, сказав, что жильцы с третьего этажа могли бы подставить какую-нибудь ёмкость под гнилую трубу, если они хоть капельку относятся к людям с уважением, но в ответ услышала только брань.

Каким счастьем для мадам Вольской было узнать, что в новом доме Чернышовы хоть и будут жить в том же подъезде, что и она, но аж на двенадцатом этаже! Теперь-то уж они будут заливать не её! Однако ликовала она недолго.

Очередной залив произошёл спустя три месяца после переезда. В новом доме мадам жила в квартире на пятом этаже. Однажды в доме в течение нескольких часов не было горячей воды. Спустя некоторое время после её подачи к ней в дверь позвонили старшая по дому и соседка с шестого этажа. Они спросили, всё ли у мадам в порядке в квартире. Мадам переполошилась и увидела, что вода уже по щиколотку стоит в ванной комнате и туалете и хлещет по трубам в санитарно-техническом шкафу, а также с потолка вдоль кухонной стены. Сырой оказалась и стена в межквартирном холле. Представители теперь уже трёх квартир направились на седьмой этаж к виновнику этого мощного затопления. Однако ни на звонки в дверь, ни на стук никто не отвечал.

Мадам Вольская неоднократно звонила в диспетчерскую, чтобы вызвать сантехника и зафиксировать факт протечки. Это удалось только после нескольких безуспешных попыток. Сантехник  перекрыл воду, а через неделю мадам на руки выдали акт, подписанный инженером и техником РЭУ. В нём указывалось, что из-за самовольной установки в квартире на седьмом этаже сорван душевой смеситель, в результате чего залита квартира на пятом этаже, появились следы протечек на потолке кухни, покрытом водоэмульсионной краской, началось отслоение обоев в туалете, появились трещины на покрытии стен в ванной.

 

Мадам пыталась договориться с виновной стороной о компенсации ущерба, причинённого её новой квартире, однако строптивые жильцы наотрез отказались вступать в какие бы то ни было переговоры. Предпринимать дальнейшие шаги было невозможно, так как через несколько дней мадам уезжала. По возвращении она отправилась с актом о протечке к главному инженеру РЭУ, величественной даме, один вид которой внушал робость.  К удивлению мадам, главный инженер оказалась в курсе истории, случившейся два месяца назад. Прочитав акт, она безапелляционным тоном заявила: «Ваши соседи кран не меняли». «Как же, удивилась мадам, вот же официально подписанный акт с печатью вашей организации!» Но, как она поняла, спорить с главным инженером было бесполезно.

Позже облетела краска на потолке в кухне, так что обнажились плиты, на которые она была нанесена. Облетела краска и в ванной комнате, и мадам Вольской поневоле пришлось делать ремонт за свой счёт. Но теперь у неё на кухне натяжной потолок, так что следов протечек не видно.

Вот такая она, протечка по-русски. А позже я расскажу о протечке по-американски.

Об авторе:

Валько Алла Дмитриевна, член Российского союза писателей.

Победитель конкурса альманаха «Российский колокол» (2013). Награждена Золотым дипломом за творческую индивидуальность и активное участие в альманахе «Российский колокол» (2014), Золотым дипломом за высокохудожественные произведения, опубликованные в журнале «Российский колокол» в 2015 году, а также медалью Московской литературной премии (2015).

Финалист конкурса альманахов МГО СП «Литературная республика» (2013, 2015), «Год ЛИТЕРАТУРЫ» (2015), «Грани реальности» (2015).

Победитель конкурса альманаха МГО СП «Литературная республика» (2014) с вручением именной статуэтки «Золотая звезда».

3-е место на конкурсе «ВЕСНА СТРОКОЙ КРАСНА» (2015) c вручением ордена им. С.А. Есенина.

Автор книги мемуаров «Тридцать девять лет в почтовых ящиках» и путевых очерков «Америка моими глазами».

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: